меня напугал. Привет. И что ты здесь делаешь?
— Да я так… машины с места на место двигаю. Понаставили много, мешают пройти, — отлепляюсь от дверцы внедорожника Арса, там я наблюдал за подкатами Глеба.
— Почему сказал, что я заблудившееся? — припоминает, хлопая невинными глазками.
Выныриваю из ряда машин, и затягиваю ее к себе туда за руку.
— Ты знала, что кто с пловцами свяжется, на того потом сто несчастий обрушится?
— Опять выдумываешь? — Алина заливается звонким смехом.
В другой раз бы порадовался, что ее рассмешил. Сейчас не могу. Я бы с удовольствием попинал жесткую грушу. Лучше бы амфибию. Разозлил обнаглевший придурок. Довел до зубного скрежета.
— Не выдумываю ничего, — держу ее за руку со странными ощущениями. Вот же только она стояла через дорогу с другим. А теперь картинка для нас поменялась, как в треснутом зеркале нахожусь. — Ты просто не знаешь, что случилось с моим знакомым. Он с одной пловчихой связался, целовались, гуляли. Потом на него обрушилось всё.
Алина удивленно поднимает брови.
— Что всё?
— Машина разбилась, на голову падали камни, ветки с деревьев, десять раз отравился, а потом еще пловчиха изменила. Так он вообще приуныл, уже год не выходит из дома. Нельзя с ними сближаться. Ну я же говорил!
— Значит, как я тебя просила, чтобы ты был осторожен после свиданий со мной, то ты отшучивался, хвастался крепкой шкурой. Ты мне не верил, вот и я тебя слушать не буду.
— Не будешь?! — выхожу из себя, закипаю.
— Миша, перестань. Просто скажи, что видел меня с Глебом. Спроси, если так беспокоишься?
Не-ет, Звездочка. У меня не беспокойство. Зверею от ярости! Вот что!
Беспокоюсь я о другом. Как бы от амфибии не оставить мокрое пятно. Хотя пофиг. Лишь бы не видеть его больше с Алиной.
Еле сдерживаюсь, чтобы не проговорить это вслух. Решил ведь с утра действовать иначе.
— Хорошо. Спрашиваю. Ты собираешься с ним сегодня на встречу?
Каждое слово произнести ровным тоном дается с трудом. Бешенство рвется наружу.
— Нет, не собираюсь. Поеду домой. У нас будут гости, приедут дальние родственники. Не веришь, что ли?
Как она догадалась, что я не верю?
Наверное, выдал себя неморгающим взглядом с прищуром, сжимал ее ладошку крепче и дико рычал.
— Миш, я пойду. На, водички попей, — достает из сумки бутылочку, протягивает мне. — Желаю тебе удачной тренировки. И следи, чтобы на тебя не падали камни и ветки. Приставать к дочкам тренеров тоже примета неважная.
В конце хихикнула, вырвала руку. Я не хотел повторять за амфибией обнимашки. Сложил руки в карманы, и наблюдал, как Алина бодрой походочкой торопится в здание клуба.
— Дарский, ты меня встречаешь?
Фу-ты, черт.
Разворачиваюсь к тренеру. Самвел Маратович обычно громко, еще на расстоянии, предупреждает о своем появлении. Бывает, крикнет издалека: «Мишка, опять без дела болтаешься!» Значит, поздоровался, рад, все нормально.
Сейчас тренер не рад, или что-то на него нашло. Обратился вкрадчивым голосом, уставился на меня исподлобья. У меня хорошие показатели. С недавних пор не опаздываю. Приезжаю раньше всех, чтобы с Алинкой увидеться.
— Здрасти, Самвел Маратович. Не вас, но могу и вас поприветствовать. Я жду Артема, с минуты на минуту подъедет.
— А-а… это тот, что заболел и на сегодня отпросился?
Да что ж такое. С моим опытом выкручиваться и врать, пролетают косяки на ровном месте.
— Наверное, я забыл, — пожимаю плечами.
— Тогда и о дочке моей забудь заодно, — припечатывает тренер сквозь зубы.
— Что?
Самвел Маратович грозно сводит мохнатые брови. Давно его не видел таким злым. Он, когда ругается во время тренировки, то больше на эмоциях. Наорет, пошутит, иногда и похвалит.
— Миша, ты вроде на слух не жаловался. Я видел тебя с Алиной. Замечал вас и в клубе не раз. Думаешь, тренер слепой такой, да?
— Самвел Маратович, к вашей дочери я отношусь хорошо…
— Лучше бы никак не относился, — перебивает, повышая голос. — Мишка, ведь ты же знаешь, что мой любимчик в команде.
Вот так новости.
— Вы на меня орете чаще всех.
— Да, но одному тебе дал выбор. Перед всеми отстоял твое место на воротах. А сколько раз я спасал твою задницу? Папочке прокурору ты звонить не хотел. Кто у нас вместо папы? Правильно. Поезжай, тренер, среди ночи, вытягивай Мишу с загулявшей компашкой дружков из очередной переделки с наездом полиции. Я видел, какие с тобой девочки крутятся. Значит, ты не нагулялся еще.
— Чувствую, все-таки нагулялся.
— А я чувствую, что ты не посмеешь против моего запрета пойти. Алина не для тебя. Она у меня доверчивая, скромная девочка. С подружкой гуляет, ездит к сестре. Не шастает по клубам, как некоторые. Ты понял меня!
Под конец не спросил, а выдал свое убеждение.
Глава 30
До раздевалки не покидает разговор с тренером. Он переживает, все понимаю. Да, были залеты, нарывались, не всегда получалось за деньги решить. Имя моего отца вообще страшно порочить. Ничего себе, мочит сынок прокурора — будет во всех новостях. А тренер, он как второй папка, он выручит, никогда в беде не бросал, и моему отцу не сдавал нас.
Но что он за свою дочку придумывает? Она проводила время со мной. Подозреваю, что и пловцу перепадало внимание. Не шастает по клубам? Ага, как же. Тренер за всем успевает следить, и только Алина способна его переигрывать.
После запрета от Самвела Маратовича, напрягся, конечно. Не стоило связываться с его доченькой. С самого начала не стоило. Хотя она зацепила еще с первой встречи. Теперь остановиться сложнее, что-то не пускает и тянет к непослушной Звездочке.
Отдать ее пловцу? Ну нет уж!
Будет моя. Ворота тоже не потеряю.
— Получилось? Ты раскопал что-нибудь на него? — сразу нападаю на Назара, как только он появляется.
— Пока ничего интересного, — друг разводит руками. — Зато выяснил расписание его тренировок.
