- Дим, да что происходит? Ты чего нервный такой? Может, успокоительного попьешь?
Ага. Успокоительного. Пара литров брома не помешала бы.
- Извини, Ань, к концу недели совсем задергался. - И месяц хождений вокруг да около тоже дает о себе знать.
Посадил в машину и рванул с места. Благо, не употреблял ничего - переговоры лучше трезвым вести. А она, похоже, действительно, устала: прикрыла глаза и не заметила, что едут совсем не в сторону дома.
Поняла только тогда, когда свет города начал становиться глуше, а потом и фонари стали попадаться с разрывами. От резких световых всплесков и очнулась.
- Дим, куда мы едем?
- Ко мне на дачу.
- Зачем?
- А сама как думаешь? Будем там снеговиков лепить, пока снег не сошел.
Замолчала. Не выдержал:
- Все, Ань, хватит в игры играть. Я свихнусь совсем, если еще подожду. Слишком многое хочу с тобой сделать.
Опять молчание. Не выдержал, психанул, остановился:
- Ты не хочешь? Посмотри на меня и скажи, что ты этого не хочешь. И тогда я развернусь и доставлю тебя домой. - А сам пойду и застрелюсь. Хорошо, что успел заткнуться, слишком давить тоже не стоит.
Чем-то ситуация начинала напоминать то, что уже происходило в этой машине. Когда понял, чертыхнулся про себя.
- Аня, Ань, посмотри на меня. И скажи хоть что-нибудь. Если тебе что-то не нравится, я сделаю все, что ты захочешь. Только не обижайся опять.
Опять молчит и глазами хлопает. Не выдержал, решил применять запрещенные методы. На войне как на войне, как говорится.
Потянулся, отстегнул ремень и перетянул к себе на колени. Очень, кстати, компактно разместилась - даже не задела ничего. Малышка.
Обхватил лицо руками, обвел контур. И выпалил:
- Ты зачем чулки одела?
Вот тут реакция незамедлительная:
- Ты как, вообще, в своем уме? Причем тут чулки? Под это платье больше ничего не оденешь. Не идти же мне зимой с голыми ногами? Они бы у меня посинели, под цвет платья.
- Я о них весь вечер думал, понимаешь? Представлял, как снимать буду. Тут любой умом тронется. - И не выдержал: руки нагло поползли ощупывать ту самую тугую полоску
Ох, как расширились ее глаза, сначала от возмущения, а потом... Потом закрылись. Замерла, застыла, губку прикусила. И унеслись к чертям все обещания вести себя прилично. Зашептал жарко:
- Ну же, Ань, дыши. Расслабься, тебе же нравится, я вижу. - А руки совсем отбились от разума: пошли что-то выписывать на коленках, поглаживать горло там, где забилась жилка, так ярко и заметно. - Давай, малыш, не прячься.
Господи, от этого утробного стона сорвало все заслонки. Ополоумел. Впился в нее так, что оторваться не мог, радостный, что, наконец, позволила. Был на грани того, чтобы прямо здесь, на водительском сиденье начать все то, что хотел сделать с чувством, с толком, с расстановкой, но чуть позже.
Она-то тоже себя не сдерживала, похоже, принцип "помирать, так с музыкой" - ее основной по жизни. Сдаваться - так с максимальным уроном противнику.
Отрезвил только свет фар от проехавшей машины. Опомнились оба одновременно. Она замерла, уткнувшись лицом в шею, не могла отдышаться. Погладил аккуратно по волосам:
- Да, Ань. Так я еще никогда не попадал. Чтобы на проезжей-то части. Иди-ка на свое место, нам чуть - чуть доехать осталось.
Пересадил на место, и даванул на газ так, как никогда еще не гонял. Она продолжала молчать, и замечательно, потому, что на скорости разговоры не приводят ни к чему хорошему.
Открыть ворота, загнать машину во двор, впустить Анну в дом - на все ушло пара минут. Стоило ей снять пальто, кинул его куда-то в сторону. Свою куртку снял еще по дороге. Подхватил на руки и потащил наверх.
- Дим, осторожнее. Ведь уронишь же.
- Не переживай, скорее себе шею сломаю, а с тобой ничего плохого не сделаю.
- А нафиг ты мне нужен, со сломанной шеей? - Ты посмотри, она даже в такой ситуации шутила. Интересно, бывают случаи, когда ей нечего сказать? Или всегда последнее слово за ней остается?
Как раз подходящий шанс проверить.
Приволок в комнату, уложил на плед и растерялся. С чего начать, чтобы ничего не пропустить? В прошлый раз все было, как в тумане. Ничего ведь толком и не рассмотрел, не запомнил. Придется себя сдерживать, чтобы не повторять ошибок.
А она просто смотрела и ждала, что он будет дальше делать. Пропала скромность и неуверенность. Просто вопрос в глазах: "Ну и?"
Ах да, конечно же, сначала раздеть. Только вдумчиво. Потянулся к платью, погладил краешек - там, где тот прикасался к ногам. Снова задохнулась и замерла. Ох, сколько идей тут же промелькнуло. Первая мысль - отомстить таким же долгим ожиданием. Да только кого он обманывал?
Как-то обманчиво открыта она сегодня. Столько нового услышал, сколько не мог добиться за все время знакомства. Непонятно, с чем связано. Или она успела измениться за это время, так сильно, что снова удивляет? Или я уже забыл, каково это - постоянно находиться рядом с ней? Как хорошо было - помню, а как сложно - решил стереть из памяти?
- Ань, а почему ты решила вспомнить про меня только сейчас? До этого ни слуху, ни духу столько времени, и вдруг - явление Христа народу?
- Соскучилась. - Вот так вот. Очень все понятно. Вернее - понимай, как хочешь.
- Прямо там, в клубе, и соскучилась? А до этого ни разу не вспоминала?
- Прямо там, в клубе, поняла, что хочу к тебе. - Ого. Вот это уже интереснее. Прямо-таки хочет. И ко мне. И как это прикажете понимать?
- Это как, интересно, тебя озарило? Шла, такая, от бара к столику, и вдруг про меня вспомнила? А до этого - вообще никогда? - Вот чего, интересно, я пытаюсь сейчас от нее добиться? Объяснений? Или признаний в любви, которая измучила ее сердце, да так, что сил не осталось терпеть?
- Ну, примерно так и было. Посмотрела на этого идиота, который ко мне клеился, и почему-то вспомнила про тебя.
- Что ж, очень лестно слышать. Я тоже идиот, и ты решила поменять шило на мыло?
- Дим, вот ты снова в бутылку лезешь. Что ты хочешь услышать? "Да, ты тоже идиот"? если я так отвечу, ты рад будешь?
- Ань, я хочу понять - с чем связано твое неожиданное появление? И как надолго ты объявилась? На день-два, а потом снова исчезнешь? Ты же сказала - задавай вопросы, вот я и задаю. Чтобы услышать твои ответы. А ты снова загадками отвечаешь.
- Хорошо. Слушай. Я устала отбиваться от этого хамоватого товарища, и вдруг вспомнила: когда ты был рядом, ко мне никто не лез и не приставал. И не нужно было ни от кого защищаться. - Задумчивая пауза. - Кроме тебя. А с одним тобой мне все-таки проще договориться. Опять же, понятно, что зла ты мне не желаешь.
