Обстоятельства, ставшие достоянием гласности из свидетельских показаний во время слушания дела о смерти в доме престарелых, тяжким грузом давили ей плечи.
Она никогда не могла понять, откуда в мире берется столько подлости и низости, а ведь и ей довелось испытать их на себе. Она не в силах была забыть ту боль, которую перенесла в прошлом, и растравляла себя этими горькими воспоминаниями.
Случались дни, когда приходилось заниматься делами вроде сегодняшнего, и тогда ее чувства отчаяния и гнева вновь вырывались из-под спуда.
Кейт надеялась, что в этот вечер Энджи не будет дома. Ей хотелось побыть одной. Она предвкушала, как после ванны устроится на шезлонге у себя в спальне и примется за работу: предстояло перечитать несколько набросков и продумать некоторые тактические решения для предвыборной кампании.
Вскоре Кейт свернула на свое шоссе. Вид ее прекрасного дома на вершине холма всегда казался ей каким-то чудом. Время от времени ей приходилось ущипнуть себя – надо же было удостовериться, что все это она видит не во сне, а наяву, что этот дом действительно принадлежит ей… ну, ей и еще компании по недвижимости.
Если бы настал день, когда ее дочка… Кейт отогнала эту мысль. Нельзя думать об этом. Если привыкнешь тешить себя надеждой, а отыскать дочь не удастся, боль, которую она носила в себе, станет еще более мучительной.
Кейт добралась до длинной подъездной дороги к своему дому и готовилась уже свернуть на нее, но вдруг притормозила. Перед гаражом стоял автомобиль. Она нахмурилась. Это был черный «линкольн». Она нахмурилась еще больше. Точно такая машина была у Дэйва Нильсена. Неужели это Дэйв? У ее дома? Невероятно. Хотя…
Немного не доехав до «линкольна», Кейт остановилась и уже открыла дверцу, чтобы выйти, но тут из-за угла дома показалась парочка.
У Кейт перехватило дыхание, и кровь отхлынула от лица. Это действительно был Дэйв. И Энджи. Кейт зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Эти двое не просто были вместе: они шли, держась за руки, и смеялись.
Кейт несколько раз моргнула, но видение не исчезало. Эти двое действительно шли к ней навстречу.
Кейт каким-то образом сумела найти в себе достаточно самообладания, чтобы спокойно выйти из машины. Перед ее «кадиллаком» парочка остановилась. В течение долгого времени никто не мог нарушить неловкое молчание.
Кейт смотрела куда-то мимо Энджи и видела, как легкий ветерок играет в листве деревьев. В кроне ближайшего дуба перепрыгивали с ветки на ветку две резвые белки. Наблюдая за их игрой, она пыталась найти какие-то слова, которые были бы уместны в этой обстановке.
Энджи заговорила первой:
– Извини, что Дэйв загородил тебе проезд.
– Ничего страшного, – ответила Кейт, и собственный голос показался ей чужим.
– Мы… думали, что уедем до того, как ты вернешься… – не очень-то удачно оправдывалась Энджи, явно пытаясь разрядить атмосферу.
Ее перебил Дэйв:
– Ну так что новенького в избирательной кампании?
Кейт перевела взгляд со смущенного личика Энджи на физиономию Дэйва, которая так и лоснилась самодовольством. «Не позволяй ему заметить, что тебе до боли хочется стряхнуть эту улыбочку, хотя бы и хорошей оплеухой. Не горячись».
– Все идет отлично. Просто замечательно.
– А как оцениваются ваши шансы на победу? – настаивал Дэйв.
– Вас это и в самом деле заботит? – парировала Кейт, невзирая на лекцию, которую только что прочла сама себе.
Лицо у Дэйва застыло, потом он рассмеялся:
– А вам, знаете ли, и в самом деле палец в рот не клади.
– Эй, вы оба, – воскликнула Энджи, – объявляется тайм-аут, хорошо?
– Я отгоню свою машину, чтобы вы могли выехать.
– Кейт, постой!
Кейт взглянула на Энджи и заметила, что та все еще крепко держится за руку Дэйва.
– Я стою, – тихо ответила Кейт.
– Я собиралась рассказать тебе. Правда, собиралась.
– В самом деле, Энджи?..
Для Кейт было совершеннейшей загадкой, как могла ее подруга закрутить роман с таким ничтожеством, как Дэйв Нильсен. Впрочем, задав себе этот вопрос, она быстро поняла, что ответ на него очевиден. Дэйв был преуспевающим юристом из богатой и известной семьи. Энджи могла поддаться иллюзии, что ей досталась завидная добыча. Единственная проблема заключалась вот в чем: Кейт знала, что Дэйв никогда в жизни не женится на Энджи.
– Кейт, пожалуйста, не сердись. Я как-то пыталась рассказать тебе все, но ты торопилась в суд, и…
– Он прав, Энджи. Ты вправе встречаться с кем тебе угодно.
Энджи вскинула голову и в упор посмотрела на Кейт:
– Я слышу, что ты говоришь, но не верю, что это искренне.
Кейт усмехнулась:
– Ну и хорошо. Поговорим об этом в другой раз.
– Идем, детка, – настаивал Дэйв, пытаясь утянуть ее за руку в машину. – Давай уберемся отсюда к чертовой матери.
Видно было, что Энджи хочет возразить, но она промолчала. Она кинула в сторону Кейт унылый и беспомощный взгляд, а затем последовала за Дэйвом в его «линкольн».
Ах, зачем только она их познакомила, упрекала себя Кейт. За несколько месяцев до этого Кейт взяла Энджи с собой на прием, который устраивала фирма, и, когда к ним подошел Дэйв, слонявшийся от одной группы к другой, Кейт поневоле пришлось их познакомить. Больше она об этом не думала. До сегодняшнего дня.
Так что же у Дэйва на уме, терялась она в догадках, пока заводила машину и задним ходом отгоняла ее с подъездной дороги. Когда «линкольн» Дэйва скрылся за поворотом, она вернулась к дому и припарковала машину. Какая же корысть заставила Дэйва затеять интрижку с Энджи? Кейт ни на минуту не могла допустить, что у Дэйва не было никаких тайных мотивов. Месть казалась ей наиболее правдоподобным объяснением.
С тяжелым сердцем вошла она в свое жилище. Радость возвращения домой была отравлена.
– Погоди-ка, Сойер!
Сойер услышал окрик издалека и заколебался, хотя каждый нерв, казалось, подавал ему сигнал: надо срочно вскочить в «ягуар», сорваться с места и умчаться куда глаза глядят.
– Фу, черт! – выругался он. Ему некогда было валять дурака с Харленом – по крайней мере сейчас. Через темные очки Сойер наблюдал, как спешит к нему воротила бизнеса.
– Какая удача, что я тебя перехватил, – объявил Харлен, не вполне отдышавшись. – Твоя секретарша сказала, что ты только что ушел. Еще немного – и я бы с тобой разминулся.
– Ну, что случилось?
Раздражение Сойера было очевидным, и от этого радостное возбуждение Харлена слегка поостыло.
– А то, черт возьми, что я хотел с тобой поговорить, – рявкнул он, багровый от возмущения.
– Так спешно? У меня назначена встреча, и я уже опаздываю.
Ни на какую встречу он не опаздывал, но, если бы не эта невинная ложь, ему было бы не отвязаться.
