Ознакомительная версия.
– Кто?
– Это я, Рина. Открывай.
– Я никого не хочу видеть.
– Здорово. Тогда я буду сидеть у тебя под дверью до вечера. И работать не поеду. Заказы горят, бизнес стоит. Ты теряешь деньги. Заметь, из-за собственного упрямства.
Вряд ли денежные аргументы были сейчас для Киры так уж важны, но она поняла, что подруга так просто не отстанет, и дверь все же открыла.
Несколько секунд они стояли по разные стороны порога и смотрели друг на друга. Кира с мрачным вызовом – ну, тебе чего?
А Рина сперва с удивлением, а потом с беспокойством. Да, это была совсем не та Кира, что на фотографиях, сделанных талантливым каннским фотографом.
Осунувшееся личико, волосы как-то жалко торчат в разные стороны, под глазами темные круги.
– Ты заболела?
– Нет.
– Знаешь, так не годится. Давай не будем друг друга мучить. Скажи мне, что случилось.
– Почему?
– Потому что я волнуюсь за тебя! Он тебя бросил? Это не конец света. Даже если ты его любила. Я просто не могу уехать на работу и оставить тебя в таком состоянии.
– Боишься, руки на себя наложу?
– Выглядишь ты так, что это кажется вероятным.
Кира опустила взгляд, потом отошла в коридор.
– Проходи.
Она ушла в кухню, а Рина сменила обувь в холле, зашла в ванную вымыть руки и уж потом последовала за хозяйкой. Кира с сосредоточенным видом разливала в пиалки зеленый чай.
Они сели друг напротив друга на высокие барные табуреты. Пили чай и молчали.
– Кирочка, я знаю, что помочь не смогу. Но все же когда выговоришься – бывает легче. Поверь мне, – осторожно начала Рина.
– Да? Не знаю… собственно, это все из-за тебя.
– Что? – Рина осторожно поставила пиалу на стол. – Что из-за меня?
– Вадим ко мне вернулся из-за тебя.
– Как это?
– Он увидел у тебя тот снимок, каннский.
Рина закусила губы. Да, правда. Она успела так сжиться с картиной-фотографией, что ей и в голову не пришло ее снять, когда позвонил Вадим, сказал, что соскучился и можно ли приехать.
Рина, прислушавшись к себе, решила, что хороший секс будет очень к месту, и согласилась.
Он приехал, принес цветы, вино, фрукты. Она даже накормила его ужином. Очень кстати пришлась запеканка из судака с цветной капустой. Предлагая мужчине сей диетический вариант, она испытывала некоторые сомнения, но Вадим запеканку ел с очевидным удовольствием. Он недавно вернулся из Америки от родителей, рассказывал, как там дела. Рина, чье время ужина давно минуло, сидела напротив, слушала, кивала, задавала вопросы. Мелкими глотками пила вино и никак не могла отвязаться от мысли, что эта сцена просто до неприличия похожа на семейную. Вот муж пришел с работы и рассказывает, как прошел день. А она сидит, делает вид, что слушает, и даже задает вопросы, но думает о своем.
Потом они пошли в спальню. Бог уж знает почему, возможно, виной всему оказались неуместные мысли о рутине семейной жизни, но Рина никак не могла расслабиться и оттого удовольствия получила меньше, чем хотелось бы. Вадим сонно спросил, можно ли ему переночевать, и она посовестилась выставить его на улицу в столь поздний час. Он благодарно поцеловал ее, обнял и через несколько минут уже дышал ровно и глубоко. Рина осторожно высвободилась из жарких объятий: так спать невозможно, он слишком горячий. Потом она долго не могла заснуть, думала то о Машке, то о работе. Пару раз даже мелькнула мысль уйти на диван в гостиную, чтобы не мешать спать тихонько сопящему рядом Вадиму, но она сама себе показалась смешной: «Еще чего, а завтра выглядеть буду как черт знает что». Нет уж, спать надо с комфортом, в собственной кроватке, где и матрас правильный, и подушка удобная, и одеяло не слишком жаркое. Правда, сейчас от этого одеяла ей досталось меньше половины… В конце концов в качестве уступки она решила оставить одеяло Вадиму, а сама завернулась в плед и наконец-то заснула.
А утром, проснувшись, Рина увидела, что он сидит на кровати и смотрит на снимок.
– Это Кира?
– Да.
– Я не знал, что вы были знакомы.
– Почему были? Мы и сейчас подруги. Ты случился сперва в ее жизни, а потом в моей. Никто никого не отбивал и не уводил, так что повода для ссоры у нас с Кирой не было.
Рина видела, что известие об обоюдном знакомстве произвело на Вадима неприятное впечатление. Он помолчал, поглаживая покрытый утренней щетиной подбородок. Потом спросил:
– А жемчуг? Почему на ней твой жемчуг?
– Она ходила на какой-то жутко важный прием, и я дала ей поносить.
Вадим кивнул и больше вопросов не задавал. Рина подруге ничего рассказывать не стала. А потом закрутилась с делами, да еще Иван Александрович позвонил, нужно было ехать на встречу в загородном ресторане, да еще дела, и Машка толком ничего не писала. Рина была по уши в своих проблемах и не обратила внимания на то, что Вадим опять куда-то пропал. Вот теперь понятно, почему он не звонил так долго.
– То есть он вернулся к тебе? – осторожно спросила она.
– Да.
Рина молчала. Пока не очень понятно, в чем трагедия. Вроде они тогда все обсудили с Кирой и решили, что дело это обид не стоит. Впрочем, тогда она мужчину не любила и на кону стоял лишь секс. Если в дело вмешались чувства, то многое могло бы измениться… Рина мысленно покачала головой. Нет, не может быть, чтобы Кира так страдала из-за мужика, который к ней вернулся! Что-то здесь другое, но что? Она никак не могла сообразить, как бы поаккуратнее сформулировать следующий вопрос. Но тут Киру, наконец, прорвало. Она заговорила быстро, глядя в пустую пиалу, которую изо всех сил сжимала в ладонях.
– Он вернулся, и я как дура повелась. Все же, согласись, в постели он хорош чрезвычайно, да и весело с ним… А теперь, теперь я просто с ума схожу, не зная, что делать. Потому что чувствую себя предательницей по отношению к Николаю Станиславовичу. А Вадим зовет меня замуж и если узнает про ребенка, то уж точно не отстанет.
– Ребенка? – Ухо Рины выхватило единственное важное слово из всего потока сознания. – Ты беременна?
– Ах! – Тонкостенная фарфоровая пиалушка не вынесла напора эмоций и лопнула в руках. Кира перепугалась. Осколки посыпались на стол, брызнула кровь, кропя молочно-белый фарфор.
Рина захлопотала: потащила подружку к раковине, сунула руку под холодную воду, нашла в шкафу коробочку с лекарствами. Бинта у Киры не оказалось, но нашлась марля, пластырь и какая-то антисептическая мазь. Закончив процедуру, Рина потащила Киру в комнату – подальше от острых и бьющихся предметов. Усадила на диван. Потом погладила по плечу и осторожно спросила:
– Ты уверена? У врача была?
– Нет. Но чувствую себя паршиво. Классически паршиво. Утром просыпаюсь, и, стоит принять вертикальное положение, как меня начинает тошнить. Голова периодически кружится. Ну и тест я купила, само собой. Две полоски, как на шлагбауме.
Ознакомительная версия.
