— Здесь я врач, мистер Монтера. Пожалуйста, постарайтесь не забывать об этом, пока мы будем работать.
Она сняла очки и положила их на стол, затем подняла первую карточку. На рисунке был изображен мальчик, пристально рассматривающий скрипку. Ли положила рисунок на стол перед Ником.
— Что приходит вам на ум, когда вы смотрите на эту картинку?
На его лице промелькнуло выражение боли.
— Вы могли бы найти художника, обладающего большим воображением.
— Воображение должны проявить вы, мистер Монтера. Вот. Напишите о том, что видите. — Она передала официальный бланк и остро отточенный карандаш. — Пусть эстетический аспект вас не волнует. Я оцениваю не ваш художественный вкус. Опишите, что чувствует мальчик, о чем он думает.
Ник писал быстро, сосредоточенно, удивив и порадовав ее. Он не задавал вопросов и не отпускал замечаний насчет того, что видел. Монтера просто писал то, что приходило ему в голову, как она и просила. К тому моменту, когда он покончил с комплектом карточек, в комнату приник густой аромат свежезаваренного кофе, и Ли предложила сделать перерыв.
— Может, выпьем по чашечке перед следующим тестом? — спросила она. — По моему, Нэнси сварила целый кофейник.
Он улыбнулся:
— Пахнет шоколадными трюфелями.
— Орехи… ее любимые.
Ли вышла за кофе, а когда вернулась, Ник стоял у окна, рассматривая террариум.
— Вы любите животных, да? — спросил он, когда она шла к нему с чашкой дымящегося кофе.
— Почему вы так думаете? — Ли постаралась, чтобы их пальцы не соприкоснулись, когда она передавала ему чашку, затем немедленно ретировалась к своему письменному столу.
— Просто догадка, — ответил он. — Вы похожи на человека, который подбирает бездомных животных. И кого же? Кошек или собак?
Ли сделала глоток кофе, не совсем понимая, куда он клонит.
— У меня нет никого, кроме черепах, — сказала она. — Но я действительно люблю животных. В этом вы правы.
— Каких то в особенности?
— Думаю, всех.
Он смотрел на нее, и его черные волосы блестели на свету.
— Выберите для меня, назовите одно.
— Ладно… — Все, что угодно, лишь бы объект был доволен, подумала Ли. Особенно учитывая, что ему надо пройти еще один тест, а ей хочется сохранить атмосферу доверия. — Ястребы, наверное. Да, ястребы… мне нравится, как они парят в воздушных потоках. Они не прикованы к земле. Они полностью свободны.
— Интересно… а лошади?
— А что лошади? — расслабившись, рассмеялась она. — Вы проводите маркетинговое исследование для производителей кормов для лошадей?
— Неблагодарная работа, но… — Он пожал плечами, подтверждая.
— Я очень люблю лошадей. — Она обхватила чашку ладонями, наслаждаясь теплом, проникавшим в ее озябшие пальцы. — Но если уж речь зашла о четвероногих, то я скорей неравнодушна к львицам.
— Королевам джунглей?
Ли наклонила голову, словно выдавая давно хранимый секрет.
— Никто не станет связываться с матерью львицей.
— Ястребы, львица и?.. Кто еще?
— Мы составляем какой то список?
— Доставьте мне удовольствие. Назовите еще одно животное.
— Ладно, — согласилась она, подавляя вздох. — Наверное, крот.
— Крот? Да почему, ради всего святого?
— Они такие некрасивые, несчастные зверушки. Мне кажется, их никто не любит, даже собственные матери.
Улыбка Монтеры сказала Ли, что она его заинтриговала.
— Я прошла тест? — спросила она.
— Не знаю, доктор. Это вы мне скажете. — Он воспроизвел ее позу, прислонившись к стоявшему позади него столику и взяв чашку с кофе в ладони. — Первым вы назвали ястреба. Это то как вы хотите, чтобы вас воспринимали другие. Второй была львица — так вы видите себя сами. А крот… Извините, но такая вы на самом деле.
Ли ухватилась за полу своего пиджака, почти не осознавая, что собирается застегнуть его на все пуговицы. Смех ее прозвучал, пожалуй, излишне резко.
— Понятно… значит, я претендую на ястреба или, может, львицу, но в душе на самом деле крот?
Его синие глаза насмешливо прищурились.
— Забавно, но на крота вы не похожи.
— Боюсь даже спросить, на кого же я похожа.
— Вам нечего бояться насчет себя, доктор.
Она видела, что Ник изучает ее прическу, словно ему было любопытно, как с помощью гребней она подобрала с обеих сторон свои светлые волосы, выпустив несколько золотистых завитков. Она почти ощущала исходивший от него жар. Взгляд Ника скользнул по внушительным подплечникам ее пиджака, потом по ее узкой юбке.
Сегодня Ли как следует постаралась, чтобы выглядеть женственной, надев вместо брюк юбку. Она сказала себе, что сделала это из за ожидаемой встречи с Доусоном, но теперь начала сомневаться. Не было ли здесь другой, более веской причины? Не для того ли надела она юбку, чтобы Ник Монтера мог посмотреть на нее именно так, чтобы он мог увидеть ее ноги, а затем сделать то, что могут сделать любые другие мужчины в подобных обстоятельствах, — представить, как он раздвигает их?
Ли мысленно одернула себя. Что это с ней творится? Неужели она так изголодалась по мужскому вниманию, что опустилась до обольщения своего клиента? Но как бы эта мысль ее ни беспокоила, она не могла отрицать, что замечания Монтеры по поводу ее внешнего вида не оставили ее равнодушной. Его одобрение было ей небезразлично. Это было совершенно ясно. И ей было важно заслужить это одобрение. Он ненавязчиво, но настойчиво пользовался своими чарами, добившись, чтобы Ли настолько привыкла испытывать удовольствие от его мужского внимания — или его интереса, — что она начала ожидать его, искать его.
— Поверьте мне, доктор, — сказал он. — Вы красавица. Если бы я мог вас сфотографировать… если бы мог придать вам нужную позу, одеть вас, причесать ваши волосы именно так, как я хочу… — Он не закончил предложение. Это за него сделали его глаза.
Ли воспротивилась настоятельному желанию дотронуться до сережки, хотя этот импульс просто потряс ее. В детстве она чаще всего чувствовала себя кротом и до сих пор не переросла этот образ, несмотря на свою потрясающую внешность. Повзрослев, она в душе оставалась одной из этих некрасивых зверушек, только никто этого не знал. До самого недавнего времени, да, точно… пока не познакомилась с ним.
До встречи с Монтерой она никогда не становилась объектом столь пристального интереса, за исключением одного случая в ее жизни, и это было в детстве. Поэтому она оказалась такой уязвимой перед ним? Потому что очень хотела, чтобы ее заметили, хотела в чьих то глазах выглядеть особенной? Он давал Ли ощущение, что видит в ней нечто, чего не видит никто другой, качества, не видимые простым человеческим глазом, и только он один обладает волшебной способностью распознавать их.
