То, что флирт в такой обстановке выглядит нелепо, Жанну не смущало. Она привыкла, что мужчины всегда обращают на нее внимание и стараются понравиться. Для своих сорока двух она выглядела просто великолепно, ей и тридцать пять-то с трудом можно было дать, и то после предвзятого «досмотра».
— Видимо, то же, что и вас, — благосклонно ответила Жанна. — Житейские неурядицы.
— Какие именно? — поинтересовался мужчина. — Кстати, мое имя Анатолий.
— Жанна, — представилась «потерпевшая». — Но лучше сначала вы расскажите о своих бедах и проблемах.
— Бед и проблем хватает, — ответил Анатолий с плохо скрытым раздражением в голосе. — Но тут я оказался по банальнейшей причине. Этот гамадрил в меня врезался, а виноват, естественно, оказался я. У них же все менты на довольствии. Ничего никому не докажешь.
— И во сколько оценили ваше преступление? — с участием поинтересовалась Жанна.
— А-а-а! — махнул рукой Анатолий. — Такие сволочи на «Запорожцах» не ездят. Десять штук «зелеными».
— Нехило, — охнула новая знакомая.
— Мало того, деньги нужно вернуть срочно. Или, как они выражаются, на счетчик поставят. Если не успеем рассчитаться до Нового года, пойдут проценты. Жуткие проценты. А эта… — Анатолий злобно глянул на здание, внутри которого «эта» отдувалась перед бандитами за его грехи, — все бабки в какой-то товар вложила. Причем, блин, меня даже не соизволила в известность поставить. Теперь из-за нее придется на проценты попадать.
— Знакомая ситуация, — посочувствовала Жанна, не уточняя, что именно в этой ситуации было ей знакомо. — Я, кажется, тоже попала в серьезные неприятности, и тоже по вине своей дражайшей «второй половины», чтоб ему там икнулось!
Злость, досада за неудавшееся дело, раздражение последних дней, горечь утраты уже побывавших в руках денег развязали ей язык, и она выложила первому встречному, товарищу по несчастью, все свои проблемы одним духом, не давая тому даже сочувственные слова вставить.
И про кретина-мужа с психическими отклонениями на почве неизвестно откуда взявшейся совести, и про впавшего в старческий маразм свекра, и про доставшую по самую крышку семью своей собственной дочери.
— Представляешь, Анатолий! Пятьдесят тысяч долларов за несчастную халупу! Сосед свою и за двадцать продать не смог, а тут пятьдесят сразу в руки дают! А этот старый пень уперся — и ни в какую!
— А он, того, дееспособен? — заинтересовался Анатолий. — А то ведь есть способы получить наследство, фактически не дожидаясь физической кончины товарища.
— Еще как дееспособен, — процедила Жанна. — Старуху даже себе какую-то завел. Артистку! Дочка с зятем их вчера у театра встретили. Так что в дом престарелых его не спровадишь. А в психушку тем более, внешне и не скажешь, что он полный идиот.
Гулявший по крыльцу, как гусь по хоздвору, Анатолий вдруг остановился, будто уткнулся в невидимую стенку. Он искоса, недоверчиво посмотрел на свою новую знакомую.
— Артистку, говорите, завел?
— Да, дети так сказали. Говорят, весьма известная в прошлом.
— Извините, а у вашего свекра машина есть?
— Есть, да толку от нее, — не поняла Жанна. — Развалюха старая, «Волга» шестидесятых годов. Ее и не продашь, не то что выручить что-то серьезное. Если только на металлолом.
— А автогонками он не увлекался?
— В былые времена чемпионом был. Там, наверное, все мозги себе и отшиб.
— Невероятно, — расплылся в улыбке Анатолий.
— А что? Вы что-то знаете? — насторожилась наконец Жанна.
— Невероятно, — повторил Анатолий. — Жанна, ваш свекр — благородный человек?
— До тошноты. В чем дело?
— Он мог бы поступиться собственными интересами ради дорогого ему человека?
— Да он и для недорогого может все что хочешь сделать. Только не для собственной семьи. Вы скажете, в конце концов, что значат все эти ваши вопросы?
— Жанна, я особым благородством похвастаться не могу. Я человек современный, деловой. Поэтому мне хотелось бы знать, что я могу получить, если помогу вам в вашем деле. Конкретно помогу, на все сто процентов.
— Поясните! — потребовала Жанна.
— Я не буду вести переговоры с вашим свекром, это ваши заботы. Но я могу постараться сделать так, что уговорить его будет легче легкого. Он сам вам принесет эту треклятую дачу на тарелочке. Единственное, к чему надо быть готовым, что после этой сделки тесть станет вашим лютым врагом на всю жизнь.
— Этим меня не запугать. Плевать я хотела на его ко мне отношение. Мы и так не душа в душу живем. Так что вы задумали? — сама не заметив этого, Жанна снова вернулась к общению на «вы», хотя начала «тыкать» Анатолию с первых же секунд знакомства, она с этим никогда особо не церемонилась.
— Я еще не услышал вашей ставки, — осадил ее Анатолий.
— Десять процентов, — скрепя сердце, предложила Жанна.
— Двадцать, — ухмыльнулся Анатолий. — И не процентов, а тысяч.
— Наглец! — задохнулась от возмущения Жанна.
— У вас всегда есть выбор, — пожал плечами Анатолий. — Я не знаю, сколько насчитают вашему муженьку, ко, думаю, с ним вряд ли обойдутся мягче, чем со мной. Так что скорее всего к концу месяца вам придется выложить из своего кармана тысяч десять-пятнадцать, если они у вас найдутся. А то и присесть на счетчик вплоть до полного разорения. Эти бульдоги свою жертву не отпустят, пока не высосут всю кровь до капли. Или получить тридцать тысяч наличными. Учитывая, что ваш сосед не смог такую же дачу продать за двадцать — это хорошая сделка. Вам решать. Только времени на это у вас совсем нет, думать надо быстро, прямо на месте.
Жанна в досаде щелчком выбросила сигарету в сугроб, проигнорировав стоявшую рядом мусорницу. Засунула руки в карманы дубленки, опустила голову и зашагала по крыльцу туда-сюда, что означало высшую степень сосредоточенности.
Анатолий залюбовался. Жанна была полной противоположностью Риты. Высокая, статная и светловолосая, с волевым скуластым лицом, супруга Анатолия обладала звериной грацией тигрицы, сильной и опасной. Жена Евгения была миниатюрной, с изящной фигуркой, точеными ножками. Длинные блестящие темные волосы волной спадали на плечи, на миловидном лице застыла капризная гримаска вечного недовольства. Анатолий был бы очень даже не прочь продолжить с этой женщиной более близкое и неформальное знакомство. Но не сейчас. В данный момент он был намерен поиметь от капризной красотки совсем другую пользу и выпотрошить ее по полной программе.
Никаких сантиментов и ложных угрызений совести Анатолий не испытывал. Ничего личного, просто бизнес. В конце концов, почему он должен думать о чувствах других людей, если о его собственных чувствах ни один человек на этой планете думать не собирается?
