— Не знаю, я своё сто раз нарушала. Все уже знают, что ты девственности только в девятнадцать лишился и всем врешь, что в четырнадцать!
— Что? Ты меня сдала? Ну держись, малявка! — грозно нахмурился я, вскакивая с шатающегося кресла, и, не удержав равновесие, рухнул обратно — при помощи наглой сестрёнки конечно, связавшей мои шнурки между собой, пока болтали.
Хохочущая Чума плюхнулась рядом и, обняв меня, довольная своей выходкой, угомонилась.
— Настя, ты же мать скоро уже четверых детей! — проворчал я. — А я старый уже для этих забав!
— Да? Ты старый? А Ирина в курсе? А то скоро опять корпоративы новогодние…
— Ага, ваши корпоративы будут у одной дома с дочкой, сыночком и лапочкой-мужем, а у второй… как раз в роддоме, да?
Серые глазищи замерли на моем лице и начали наполнятся слезами. Ну ёшкин кот! У меня своя женщина то смеётся, то плачет целыми днями, где этот ненормальный?
— Иди сюда, плакса! — пробубнил я, не справляясь с эмоциями сегодняшнего дня, сам готов плакать. — Ты же бесстрашная Чума! Гроза Зареченска! Чего ты испугалась?
— А вдруг Димочка меня разлюбит? Я же буду толстая! — разревелась на пустом месте сестрёнка, уткнувшись мне в плечо. Ужас, что со здравомыслящими людьми гормоны творят, а уж с Чумой и подавно будет не скучно кое-кому.
— Димочка не разлюбит! — пробасил сверху голос.
— Там Света с Серёгой приехали, — добавился и Иришкин голос.
— Мне кажется, Лёха на мою Настеньку плохо влияет, смотри, она же плачет! Придется опять в горы увозить! — тут же заволновался Димка, забирая у меня Настеньку руками своими загребущими.
Неужели я тоже со стороны таким подкаблучником выгляжу? Я ведь, как и он, не выношу слез Иришки, аж сердце на разрыв каждый раз, хоть и понимаю, что воду льёт чаще всего без причины.
— В деревню к нам приезжайте, там плакать некогда! — посоветовала Света, подходя тоже к укромному уголку сада. — Чистый воздух, овощи с грядки!
Вокруг нашего тайного места собиралось всё больше народа. Настя хитро улыбнулась и выскользнула из рук Димки, подтягивая Иришку в наш шалаш. Хитро мне подмигнув, включила нашу охранную систему от незваных гостей в тайный домик.
Из газона бесшумно появились распылители полива и закрутились, орошая всё и всех вокруг водой, кроме нас, спрятавшихся под крышей убежища.
Димка дернулся было к нам, но, увидев, как это веселит Настю, осушая ее слезы, принялся дурачиться с Серёгой на пару.
И спустя минуту в фонтанах воды уже бегали уже и наши карапузы, радуя нас заливистым детским смехом.
Настя, вечный ребенок, по-моему, не выдержала и присоединилась к толпе безумцев в этом мокром деле.
В такой ясный и солнечный день, конечно, от полива нарисовалась радуга, добавив еще больше радости детям, да и взрослым тоже.
Я смотрел на выстроившихся у дома родителей, не рискнувших мокнуть со своим потомством. Мама только махнула рукой, не став ругать нас за несанкционированный и несвоевременный полив. Деды наших детей что-то считали на пальцах, небось опять внуками меряются.
А мы с Иришкой стояли в шалаше, бесконечно счастливые, и целовались, наплевав на присутствие всех поколений рядом. Ну потому что просто невозможно сдержать в себе свои порывы, глядя на такой самый обычный день в самой чумачечей семье. Но наполненной любовью, собиравшей такие разные семьи в одном месте просто потому, что всем нам здесь хорошо и даже весь мир мы не променяем на этот маленький сад, выращенный руками мамы.
Бонус
Коротая время в ожидании мужей, мы с Настей лепили пельмени на нашу ораву. Мы с Лешкой так и не решились на третьего, а вот Чума с Марковичем все же выполнили установку и укомплектовали все комнаты в доме, который для них построил отец Димы.
Наши Маша и Миша уже взрослые совсем. Мишка школу в этом году заканчивает, а Маша в институте на последнем курсе.
Настин старший сын Ромка в Москве учился, да там и остался работать тоже заканчивая обучение и Машу утащил туда, помог поступить и бдит там за ней, чтобы не начудила.
— Ириш, а что у вас с Машенькой происходит? Она сама не своя на каникулы приехала.
— Диплом же. Волнуется просто. МГИМО это тебе не наша «финка», там знаешь, как требуют!
— Да нет. Не учеба тут. Дела сердечные, похоже.
— Думаешь? — замерла я с пельменем в руках.
Маша внешне была «микс», как говорит Леха. Красивые карие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц и пухлые губы как у него, а остальные черты лица и светлые волосы от меня. Но это не все. Чумовой характер тетки это самый неожиданный сюрприз, который мы осознали только спустя время.
— Настюш, а поговори с ней? Вы же на одной волне с Машенькой с ее рождения.
— Да. Моя девочка! — гордо согласилась Чума, — Может нам еще раз попробовать? Вдруг шестая дочка будет?
Задала вопрос мне Настя, который задает последние лет пять. У них пять парней, а она так хотела еще и девчонку.
— Попробуйте. Сейчас и пол заранее можно узнать в вашей клинике точно есть такое.
Мы рассуждали, стоит ли рисковать, ведь если опять эмбриончики будут мальчики, то они же их не бросят. Так до бесконечности можно пацанов из роддома таскать.
— Ириш, а у нас гости. — Заглянув к нам на кухню, Леша прямиком направился ко мне.
— Какие? Света с Серегой? — поцеловав Лешу и перепачкав его мукой, выглянула из-за него.
В дверях стояла девушка лет двадцати. Белокурые локоны обрамляли красивое, ангельское личико с ярко синими глазами. Линзы что ли? И кто она?
— Здравствуйте, я Стефания.
— Уиии! Приехала! Мамсик, это моя подруга. — Выскочила Маша как черт из табакерки, кидаясь на шею гостье.
— Теть Насть, я ее в комнате Ромашки поселю. Он же не приедет?
— Да, конечно. Не собирался, сказал работы много. — Растерялась Настя.
— Вечно у него работа! — Фыркнула Маша, — даже на праздники, не нашел времени на семью!
До Нового года еще целых два дня, а в доме Насти и Димы уже дурдом. Не без нашей помощи конечно.
— А почему Рома не приедет? — спросила у Насти, когда домочадцы поочередно забегая нагремелись вдоволь посудой и разоряя запасы на праздник, снова разбрелись по своим делам.
— Влюбился! — подмигнула мне Настя, — так и сказал: «Мам, не приеду. Мне надо одной самовлюбленной стерве урок преподать!»
— По моим стопам пошел, — подтвердил Димка, заваливаясь на кухню, увешанный подарочными пакетами, — я тоже так влип.
Судя по взгляду обращенному жене, влип он по собственному желанию и нисколько об этом не жалеет. Спрятав подарки в кладовку, поспешил липнуть к Насте и дальше.
Под вечер от этой кутерьмы мы уже валились с ног, как и наши мужчины украшавшие дом и двор новогодними гирляндами и прочей мишурой, поэтому наряжать елку мы доверили детям.
— Все равно у нас с еловыми деревьями отношения не складываются. — Вздохнула Настя, наблюдая за детьми, спорящими какие игрушки сейчас в тренде, а какие отстой.
— Да. Сколько мы их переваляли уже и не сосчитать. — Согласилась я.
— Детки мы спать, не шумите сильно. — Строго приказала Настя и не сдержалась, смеясь над их ответной реакцией.
Смотреть на их дурачества можно бесконечно, но усталость потащила меня в кровать, под бочок к любимому мужу. Лешка, полусидя в кровати, что-то читал в планшете, нацепив на нос очки.
— Ириш, а я нашел твоих ангелочков! — сообщил мне муж, улыбаясь, — иди ко мне.
Забравшись к нему, я уставилась в экран. Гирлянда из тех самых ангелочков, которые я уже отчаялась искать, подмигивала мне с экрана. Изготавливается под заказ в Праге и запись на них только на май открыта.
— Давай закажем? — попросила я, даже не спрашивая цену.
— Мы за ними едем, любимая. Я их заказал год назад. Так что каникулы у нас будут в Праге.
— Лешка! Ты самый лучший! — запищав от восторга, бросилась ему на шею, чем он конечно же сразу воспользовался.
— Иришка, давай маленького еще, а? Я что-то скучаю по карапузам. Вымахали наши, взрослые совсем.
