Черт. Я этого не ожидал.
У меня горло горит.
И я знаю, что это то, что они сказали мне две недели назад, без добавления того, что они не хотят потерять меня. Но разница сейчас в том, что я больше не злюсь.
‒ Окей, ‒ киваю.
‒ Значит... у нас все хорошо? ‒ уточнил Том.
‒ У нас все хорошо, ‒ я улыбаюсь, потому что, иногда, это просто, что легко.
‒ Черт, спасибо тебе за это, ‒ Том подбегает и заключает меня в медвежьи объятия. ‒ Скучал по тебе, малыш, ‒ он бьет меня кулаком по спине.
‒ Я тоже по тебе скучал, ‒ говорю ему, и это так. Просто до сих пор не понимал, насколько сильно.
Ден подходит и ерошит мне волосы.
‒ Без тебя здесь все было по-другому, ‒ говорит он мне. ‒ Хорошо, что ты вернулся.
‒ Хорошо, что я вернулся, ‒ говорю, имея в виду только половину этого. Потому что у меня в груди дыра в форме Стиви.
Том, наконец, отпускает меня. Я поворачиваюсь к Джейку.
‒ Ты в порядке? ‒ спрашивает Джейк.
‒ Да, ‒ улыбаюсь. ‒ Я в порядке.
Он обнимает меня за шею и притягивает к себе, чтобы обнять.
‒ Мы чертовски любим тебя, сынок. Что бы ни случилось, никогда не забывай об этом, хорошо?
‒ Ладно, ‒ выдыхаю я.
Я чуть не плачу, мать твою.
Иисусе. Боже.
Вырываюсь из объятий Джейка и отворачиваюсь, иду к окну, давая себе время разобраться в своем дерьме и перестать вести себя как слабак.
Когда слышу бренчание струн, оборачиваюсь и вижу Тома, стоящего перед гитарой Джонни, его пальцы бегают по струнам.
‒ Почему это все еще здесь? ‒ Том поворачивается к Джейку и Дену. ‒ На самом деле, какого хрена все это все еще здесь? Я думал, мы уже давно все здесь убрали?
‒ Да, ‒ отвечает ему Джейк. ‒ Я просто оставил здесь несколько вещей. Наверное, не хотел, чтобы Джон полностью ушел отсюда. Но вы правы, мы должны избавиться от всего остального. Пожертвовать ее на благотворительность или что-то в этом роде, ‒ Джейк смотрит на меня. ‒ Если только ты не хочешь что-нибудь отсюда забрать?
В прошлом я всегда отказывался от всего, что предлагал мне Джонни. Тогда не хотел ничего от Джонни. Наверное, я был злым ребенком, который превратился в злого взрослого.
Я больше не чувствую себя таким злым.
И это из-за Стиви. Она сделала все намного проще. Сделала меня счастливым. И я ушел от этого счастья.
Подхожу к гитаре и беру ее.
‒ Я возьму это, если ты не против, ‒ говорю Джейку.
‒ Более чем не против, ‒ говорит он, улыбаясь.
‒ Так что, мы, черт возьми, выбираемся отсюда и идем выпить? ‒ Том обнимает меня за плечи и ведет к двери.
‒ Не могу, мне нужно быть в студии через десять минут, иначе Зейн надерет мне задницу отсюда до самого конца.
‒Джейк, позвони Зейну и скажи, что Шторм сегодня не придет в студию.
‒ Я ему, бл*дь, не звоню, ‒Джейк смеется у нас за спиной.
‒ Ну же! ‒ Том поворачивается к Джейку, забирая меня с собой. ‒ Это твой гребаный лейбл. Позвони ему, скажи, что Шторм не придет сегодня играть музыку, потому что есть выпивка и стриптиз-бары.
Джейк и Денни разражаются смехом.
‒ О да, конечно, ты идешь в стриптиз-бар, ‒ Джейк кивает, ухмыляясь. ‒ Давай я просто позвоню Лайле и проверю, что с ней.
‒ Да пошел ты! ‒ Том пихает его.
‒ Стриптиз-бары? ‒ Ден хихикает. ‒ Неужели, Том? Господи. Я словно перенесся на двадцать пять лет назад.
Я не ощетиниваюсь, когда Ден говорит это. Не чувствую, что он сравнивает мое пребывание здесь с тем, что Джонни был с ними все эти годы назад.
И даже если бы это было так, может быть, это было бы не так уж плохо, когда тебя сравнивают с Джонни.
Боже, я никогда не думал, что буду так думать.
Я думаю, что все изменилось.
И на это ушло всего две недели.
Две недели со Стиви.
И теперь я оставил ее позади, и никогда больше не буду чувствовать себя так, как чувствовал, когда был с ней. Я просто... хотел бы знать способ, где я мог бы иметь Стиви... и иметь свою музыку.
Но не знаю его.
Значит, так и должно быть.
И я чертовски ненавижу это.
Глава 29
Шторм
Четыре дня как я в Лос-Анджелесе.
Четыре дня без Стиви.
И я вылезаю из своей гребаной кожи.
Так много раз поднимал трубку, чтобы позвонить ей, просто чтобы услышать ее голос. Мои пальцы чертовски зудят, чтобы написать ей.
Но не могу.
Что, черт возьми, я скажу?
«Скучаю по тебе. Я нуждаюсь в тебе. Знаю, что ты не можешь приехать в Лос-Анджелес, и ты не будешь делать междугородные поездки. Я все это понимаю. Но... я просто чертовски скучаю по тебе. Отчаянно нуждаюсь в тебе, и мне нужна доза».
Прошло четыре дня, а я все еще чувствую себя таким же опустошенным, как в тот день, когда оставил ее в постели, сел в машину и поехал домой.
Только... Лос-Анджелес больше не чувствуется домом.
Он просто чувствуется одиноким и пустым.
Меня окружают люди.
А все, что мне нужно ‒ это она.
Мне просто интересно, скучает ли она по мне, как я по ней.
Еду домой после еще одного дня в студии. Мы с ребятами работали над тем, что я уже написал, потому что у меня больше ничего нет. Слова иссякли. Я ни черта не могу найти, о чем писать. Когда был со Стиви, слова писались легко. Без нее у меня ничего нет.
Обычно после дня, проведенного в студии, мы с ребятами шли выпить, чтобы успокоиться и расслабиться. Они шли без меня. Я продолжаю придумывать дурацкие отговорки, почему не могу пойти. Но правда в том, что я не чувствую себя в состоянии общаться. Слишком застрял в собственной голове. В последнее время не очень хорошо себя чувствую в этом гребаном рок-н-ролле.
Ставлю машину на свое место на стоянке у здания и выключаю двигатель. Открываю дверцу и уже выхожу, когда что-то на краю сиденья привлекает мое внимание.
Что-то белое.
Протягиваю руку вниз, и мои пальцы хватаются за что-то похожее на ткань. Вытаскиваю его и смотрю на него.
Трусики Стиви. Те, что я сорвал с нее.
Как же до сих пор не замечал их там?
Они были там с той самой ночи, когда я сорвал их с ее тела. В тот день, когда получил свою машину обратно, и взял ее на прогулку и припарковался. Когда в первый раз заставил ее кончить. В первый раз я почувствовал ее. Попробовал ее на вкус.
Боже, я скучаю по ней.
Подношу порванные трусики к носу и вдыхаю. Они все пропитаны ее запахом. Воспоминания проносятся в моей голове. Впервые скользнул в нее. Как она чувствовала себя вокруг моего голого члена. Чувство, как она кончает вокруг моего члена. Сжимая меня так крепко. Ее нежная кожа. Ее поцелуи. Смех с ней.
Моя грудь болит от тоски по ней.
Черт возьми.
Я официально достиг дна. Сижу в машине и нюхаю ее трусики.
И все равно с ними не расстаюсь. Засовываю их в карман. Выхожу из машины и направляюсь к лифту.
Я вошел в квартиру, скинул ботинки и плюхнулся на диван.
Достав мобильник из кармана, разблокирую экран, открываю фотографии и смотрю на единственный снимок Стиви, который у меня есть.
Я сделал его однажды, когда она лежала на моей кровати. Волосы веером рассыпались по подушке. Эта великолепная улыбка на ее лице. На ней была одна из моих футболок. А еще она мне что-то наговорила ‒ я уже забыл, что именно. Но знаю, что смеялся, как всегда, когда был с ней.
Подумал, что она выглядела так чертовски красиво в тот момент, поэтому я схватил свой мобильный и сфотографировал ее.
Все еще смотрю на фотографию тридцать минут спустя, когда раздается стук в мою дверь.
Есть только несколько человек, которые могут быть в моем списке разрешенных гостей. Все остальные должны быть объявлены.
Убираю фотографию, кладу в карман мобильник, встаю с дивана, волочу свою задницу через всю комнату и открываю дверь.
Рейз, Кэш и Леви стоят здесь, держа в руках пару упаковок пива и несколько коробок пиццы.
‒ Разве я не избавился от вас, ублюдков, час назад?
