От наступающего оргазма я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Я напрягаюсь и кричу. Сильнейшие сокращения волнами прокатываются по моему телу. Я словно раскалываюсь на части. Разрываюсь по швам.
Киллиан одобрительно, по-животному урчит возле моей промежности.
Когда дикие судороги стихают до случайных подергиваний, я пытаюсь отдышаться, обмякшая и удовлетворенная, и смотрю, как Киллиан поднимается на колени и стягивает футболку через голову, которую отбрасывает на пол.
Я впервые вижу его грудную клетку и пресс, и мои глаза расширяются. Воздух, который я выдыхаю, похож на огонь.
— Гангстер, мать твою, — еле слышно бормочу я.
Глядя на меня горящими темными глазами, он улыбается.
— Жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата, милая. Этот взгляд бесценен.
Должно быть, его вырезал из камня скульптор. Киллиан великолепно сложен: широкие могучие плечи и тонкая талия. Живот плоский, за исключением тех мест, где проступают мускулы. У него великолепные грудные мышцы. Его бицепсы... Нет слов.
И повсюду ослепляющие меня татуировки.
И маленькими круглые шрамы, в которых я сразу узнаю следы пуль.
Когда я поднимаю взгляд на его лицо, он больше не улыбается.
— Сколько раз в тебя стреляли? — спрашиваю я, а мое сердце учащенно бьется.
— Стреляли или попали?
— Попали.
— Двенадцать.
Двенадцать. Меня это поражает, но тут он не добавляет:
— Стреляли, вероятно, тысячу раз.
— Это не может быть правдой.
— Я не лгу тебе. — Он расстегивает ширинку джинсов. Его голос падает на октаву. — Тебе и еще одной живой персоне.
Прежде чем я успеваю что-то осознать, Киллиан стягивает с меня трусики и перебрасывает их через плечо. Потом разрывает мое тонкое платье до самого подола и, перекатывая меня туда-сюда, избавляет меня от лишних тряпок. Профессиональными движениями пальцев он снимает с меня бюстгальтер, затем укладывает меня на живот и удерживает меня сзади за шею.
Я лежу неподвижно, уставившись в стену перед собой и вцепившись в покрывало, а он молча смотрит на меня.
Через мгновение он выдыхает.
— Ты так чертовски красива. — Его голос едва слышен.
Он наклоняется и нежно целует меня в поясницу. Другой рукой сжимает мое бедро, потом скользит выше. Своим коленом раздвигает шире мои бедра.
— Киллиан…
— Ш-ш-ш. Я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.
Я облизываю губы, но это не помогает. Слишком пересохло во рту. Мои руки дрожат. Это не страх, а чистый адреналин.
Киллиан скользит губами к моему копчику, его прикосновение легкое, как перышко. Его рука ползет выше и обхватывает мою попку, и затем Киллиан покусывает ее, его зубы погружаются в мою нежную кожу.
— Так чертовски красива, — снова шепчет он, кажется, самому себе.
Его пальцы находят мой центр, все еще влажный от его рта. Он гладит мой клитор. Дергает его. Щиплет его, мурлыча, когда я начинаю стонать. Как только его пальцем скользит внутрь меня, я выгибаюсь, чтобы встретить его давление со стоном и содроганием.
— Долбанное все, — шепчет он.
Не понимаю, почему он так медлит, потому что я уже готова.
Мне нужно, чтобы он оказался внутри меня, как можно быстрее.
— Тебе нужна минутка, чтобы принять сердечное лекарство, старина? Потому что я собираюсь устроить на этой кровати настоящий пожар.
А затем хихикаю.
— Ах, милая. Твой умный ротик сводит меня с ума…
Киллиан переворачивает меня, оттаскивает к краю матраса и закидывает мои пятки на свои плечи. Из заднего кармана джинсов достает презерватив и зубами разрывает обертку из фольги. Достав свою впечатляющую эрекцию из трусов, натягивает резинку и входит своим твердым членом глубоко внутрь меня.
Я хватаюсь за его стальные бицепсы. Мои глаза закатываются. Мой вздох такой громкий, что его, наверное, слышат в вестибюле.
— Мы закончили с дерзостью? — рычит он.
Я вздрагиваю, не в силах вымолвить ни слова. Каждое проникновение его члена растягивает меня. И мне это настолько нравится, что, вполне возможно, я могу разрыдаться от чистого удовольствия.
— Так я и думал, — сквозь стиснутые зубы хмыкает он и начинает толкаться сильнее.
Он вновь меня целует, и на этот раз дико. Он склоняется надо мной, пока мои колени не оказываются на его плечах, а бедра не впечатываются в матрас, и сминает мои губы жестким, грубым поцелуем, сталкивая наши зубы.
Приподнявшись на локтях и запустив ладони в мои волосы, он продолжает меня трахать.
Я впиваюсь пальцами в твердые мускулы его спины.
Откуда-то из глубины его груди поднимается стон.
Движения наших бедер синхронизируются. И вскоре я вновь поднимаюсь на гребень той восхитительной волны, высоко в небо, пока не начинаю думать, что ослепну от всего тепла и света, которые мы производим.
Опустив свои руки к его твердым ягодицам, я кончаю.
— Ты кончаешь. Господи, да, давай, детка. Покажи мне это, — хриплым голосом шепчет он.
Киллиан замедляет свои толчки, а затем полностью останавливается, будучи погруженным глубоко внутрь меня. Я продолжаю стонать от удовольствия и биться в конвульсиях вокруг его члена. Всхлипнув, я прижимаясь к нему тазом и впиваясь ногтями в его задницу.
Он целует меня в шею и начинает что-то шептать по-ирландски, и я выгибаюсь навстречу ему, в бреду что-то выкрикивая. Я слышу, как он произносит слово «красивая», и понимаю, что он мной любуется. По страстному, но наполненному нежностью тону его голоса мне очевидно, что наша связь на одну ночь для него так же насыщенна, как и для меня.
И еще я осознаю, что одной ночи будет недостаточно. С мужчиной вроде него всегда будет мало.
— Открой глаза, — командует он.
Мои веки медленно разлепляются, и встречаюсь с Киллианом взглядом. Еще одно мощное сокращение глубоко внутри меня заставляет меня содрогнуться.
Киллиан опять начинает толкаться, медленно, проникая в меня и выжимая ровным движением бедер удовольствие. Он наблюдает за сменой эмоций в моих глазах с детским восторгом, как будто смотрит в хрустальный шар, чтобы узнать свое будущее.
