Это было очень неожиданно. Я даже испугалась, когда увидела эту женщину здесь. Как она узнала?.. Не мог же Мирослав ее сюда прислать.
— Бабушка! — воскликнула Полина. — Ты пришла навестить Устину? — угу, конечно. — Мы папу потеряли. Он не отвечает на звонки. Не знаешь, где он?
— Привет, дорогая, — изящно стянула со своей шеи шарф женщина, подойдя ко внучке. — Нет, я не знаю, где твой папа. Но я узнала, что ты здесь. Вот и приехала, — кинула на меня короткий взгляд. Не такой презрительный, как раньше, но ничего хорошего я в нем не увидела.
— А как ты узнала, что я здесь? — правильные вопросы Поля задает.
— У меня тут подруга работает. Сказала, что видела тебя с твоим папой. Я боялась, что что-то случилось с тобой…
— Нет, не со мной. С Устиной. Она упала с лестницы. Ей очень больно, — состроила грустное личико девочка.
Я предпочла и дальше молчать. Заговорю и даже встану, если только она попытается увести за собой ребенка. И, похоже, именно за этим она и пришла. Я ей не позволю.
— Упала с лестницы?..
— Да. Мы могли бы лишиться моей сестрички. Но папа сказал, что все будет хорошо.
— Какой сестрички?..
— Которая родится у Устины.
Карина Владиславовна бросила на меня цепкий взгляд, вся напряглась. Была явно шокирована, как и тогда, когда узнала, что ее сын знает о моем якобы бесплодии.
— Ты беременна? — спросила тихо. Я не ответила, лишь отвела взгляд. — Мне никто не сказал почему-то.
— Я не знаю… — вымолвила. — …почему ваш сын вам об этом не сказал. Его спросите.
Ну а как мне с ней говорить?.. Прежде я хотела с ней хороших отношений, старалась быть тактичной даже тогда, когда она задевала меня, но когда она за нашими спинами наняла девку и придумала историю о втором ребенке Мирослава, — не может быть и речи о нормальном разговоре. Уж точно не мне первые шаги к этому делать.
— Ясно… Ну и где он? Что произошло вообще? — опять-таки переводит взгляд на внучку.
— Не знаю, — пожимает плечами Поля. — Но он был очень зол, когда уезжал.
— Что случилось? — уже мне.
Не стану я говорить, что ее сын поехал расправляться с моим бывшим из-за меня. Начнет обвинять. А мне и так нервов достаточно попорчено сегодня.
— Я не знаю… Он не сказал. Наверно, какие-то срочные дела по работе. У него не было времени объяснить.
— Как и определить ребенка в подходящее место, — добавила Карина Владиславовна. — Одевайся, Поль. Поедем ко мне.
— Нет, — ложусь повыше на подушку. — Она останется здесь.
— Что, прости? А ты ей кто, чтобы решать это?..
— Я, может, и никто. Но ее отец велел ей оставаться здесь. Палата закреплена за мной. Я могу оставлять здесь кого хочу.
— Я ее бабушка. Родная кровь, — надменно вздернула подбородок женщина. — Вот если сумеешь своего выносить, то будешь решать: куда ему идти и что делать.
— Бабушка, я хочу остаться с Устиной… — проронила Полина.
— Да что ты говоришь?.. — цокнула женщина. — А спать ты где будешь?.. На полу? Или в ногах у твоей новой подружки?
— До сна еще достаточно времени, — парирую я. — Ее отец скоро вернется. Перестаньте это!
— Что перестать?
— Перестаньте так слепо меня ненавидеть! Что я вам сделала? Я не понимаю! Можете хоть какой-то понятный ответ дать кроме того, что вам кажется для вашего сына там лучше?
Женщина начала было что-то говорить, но слова словно застряли у нее в горле.
Ей было нечего сказать, или же она просто не хотела тратить на меня время.
— Полина… — проигнорировала меня, обратившись снова к Поле. — Нам надо ехать. Устина потом расскажет твоему папе, что ты у меня. Давай, одевайся.
— Не хочу, — капризно выдала девочка и, оббежав кровать, примкнула ко мне, к краю подушки. — Мы будем ждать папу.
— Они тебя уже так сильно настроили против меня?.. Прекрасно, — наигранно натянула обиженную улыбку женщина. — Ну конечно…
— Никто ее не настраивал, — отвечаю я. — Перестаньте… Вы сейчас сами ее против себя настраиваете.
— Да ты… — замахивается на меня словесно женщина, но ее останавливает внезапный приход Мирослава.
У меня словно камень с души свалился. Он здесь, и это главное…
— Что здесь… — бегло осматривает палату. — Ты здесь что делаешь? — требовательно спрашивает мать.
Мы с Полиной со стороны, наверно, выглядели довольно запуганно.
— Марина рассказала мне, что видела вас сегодня в больнице… — неуверенно протянула женщина, глядя на сына.
— И что, что Марина тебе рассказала? Зачем ты приехала?
— Я… А почему я не могла приехать? Я думала, что-то случилось.
— Случилось. Но тебе дела до этого быть не должно.
— Хватит, Мирослав… Не надо так… — какой нежный голосок у матушки стал, а смотрит-то как. Изменилась за какие-то мгновения.
— Уходи, — отходит немного в сторону ее сын.
— П-почему?.. Я же пришла…
— Несчастье случилось с Устиной, так что, думаю, тебе наплевать. Комментарии по этому поводу я слушать не собираюсь. Давай… — открывает для нее дверь.
Карина Владиславовна медлит, но все же покидает палату. Мирослав спешит закрыть за ней дверь и взглянуть на нас.
— Чего она хотела?
— Полину хотела забрать… — произнесла я тихо, глядя на него. Все пыталась высмотреть в нем нечто, что дало бы мне понять, что он натворил за это время. — Ты…
— Папа, мы тебя ждали, — подбегает к нему дочь и обнимает.
— Потом, — кивает мне, гладя дочку по голове. — Врач… разрешил тебя забрать.
— Правда?.. — я так хотела этого.
— Да… — выдавливает из себя улыбку, и по этой улыбки я понимаю, что все очень не в порядке.
Глава 64. И жили они долго и…
К сумеркам мы были уже дома, а я с нетерпением ждала разговора с ним. Но сейчас было не совсем время для этого. Нужно было приготовить ужин, помочь Поле с другими уроками… Я все еще не очень хорошо себя чувствовала, но постаралась сделать перед ним вид, что все в порядке.
— Да, правильно. И здесь тоже… — улыбаюсь девочке. — Ты все правильно написала. Что тебе еще нужно сегодня сделать? Почитать?
— Нет. По чтению ничего не задавали.
— Тогда можешь отдыхать. Мы завтра утром рюкзак соберем.
Стук в дверь. Мирослав уже заждался меня. Мы договорились встретиться в нашей комнате, лечь пораньше, и все обсудить.
— Да, папа! Входи!
— Еще занимаетесь?.. — вошел он в комнату с усталым взглядом.
Я тоже очень устала. Тело ноет, а в голове шумит.
— Мы закончили, — отвечаю я.
— Да! Я сделала русский, — закрыла свою тетрадь Полина. — Можно мне теперь поиграть на планшете?
— Конечно, — считаю возможным самой ей разрешить. — Еще не очень поздно. Но чтобы через час спать ложилась, хорошо?
— Хорошо, Устина, — встает со стула и обнимает меня, все еще сидящую на стуле. Обнимая девочку в ответ, я смотрела на Мирослава. Даже от такого милого зрелища он оставался хмурым. — Спокойной ночи, Устина.
— Спокойно ночи, маленькая, — целую ее в щеку и отпускаю.
Отцу она только машет рукой, затем берет заряженный планшет со стола и отправляется на кровать.
Мирослав кивает мне и выходит из комнаты дочери. Я прихожу к нам через минуту. Сразу снимаю с себя все лишнее, надеваю халат. Нужно умыться еще, смыть косметику.
Стоя напротив зеркала в ванной комнате, я начала с ним разговор, ведь дверь была открыта. А он, кажется, был на кровати.
— Что ты сделал, Мирослав?
— С чем? — раздается хрипло из комнаты.
— Не с чем, а с кем. С Сашей. Ты же… меня не дослушал. Он не толкал меня. Он держал меня за сумку, а потом…
— Да плевать мне, поняла?! — неожиданно оказался на пороге ванной Мирослав. Наши взгляды встретились в зеркале, и я замерла. Его взгляд был до того мрачным, что я похолодела.
— Что?.. — оборачиваюсь. — Тебе плевать, что я переживала?
— Плевать, как именно случилось так, что ты упала. Все это из-за него. Сегодня, в соплях, он сам мне признался в этом.
