— А мне и не к чему, — игриво пожала плечами. — Малышка передаёт тебе: «Доброе утро, папочка».
Положила руку парня к себе на живот. Туда, где дочка во всю активничала, тыкая меня бок. Любимый сразу расплылся в блаженной улыбке.
— Думал, как назовём? — знала я, как перевести тему разговора.
— Милана?
— Хм, давно придумал?
— Вчера уснуть не мог из-за этого. У меня два имени в голове крутились, Саша и Милена.
— Поэтому предложил Милана, — рассмеялась.
— С утра полазил в инете. Наткнулся на это имя и влюбился. Как тебе оно?
— Милана Маратовна. Звучит очень красиво. Слушай. Ми-ла-на Ма-ра-тов-на… — произнесла на распев.
— Ну и славно. Порешали.
5.9. Откровения от друзей
— Калугин без настроения. Жесть, — шепнула Варе. — Ещё и Аня опаздывает. Зря. Он ей припомнит. Как это, его любимая староста не пожаловала на пару. Не порядок.
— И не говори. Кому-кому, а ей уж точно достанется за прогул, — кивнула подруга, раскрыв тетрадь.
Замдекана пулял молнии в каждого, кто попадался под руку. Раскидывал свой праведный гнев без капли жалости. В него словно неведомая злобная сила вселилась. Рвал и метал. Раздражался по каждой мелочи.
— Ладно хоть не семинарское сегодня. Иначе бы я прямо тут родила, — поправила живот и села поближе к столу.
— Рано радуешься. Теперь он лекцией всех доведёт. Как Лёня шпарить будет без остановки. Разминай пальцы, — ответила девушка.
— Мне так не охота писать, — скорчила жалобную мину, подталкиваемая ленью и слабостью, — может, я у тебя потом откопирую, а?
— Если он заметит, что ты не пишешь, тебя даже беременность не спасёт.
— Да ну нет. Он же не зверь.
— Не советовала бы проверять. Сергей сегодня не в себе.
— Тоже верно.
Как мы и предполагали, лекция началась крайне напряжённо. Калугин сходу задал сверхбыстрый темп. Он не давал студентам передохнуть. Строчили без устали, еле поспевая за преподавателем. А тот только и знал, что отчеканивать текст, то и дело поглядывая в свои записи.
— Я не успеваю за ним. Нет. Не могу, — застонала Варя, отложив ручку. — Руку свело. Ой.
Она замахала кистью, потом засунула её между коленей, повернулась влево, лицом к окну, и согнулась в три погибели. Такие манипуляции не мог не заметить разъярённый преподаватель. Он зыркнул в нашу сторону и замолчал. За ним и вся группа уставилась в том же направлении.
Похлопала подругу по спине. Она не отреагировала. Оглядываясь на всех, я повторила жест и зашипела:
— Выпрямись. Скорее.
— Не могу я, больно, блин, — простонала она.
— Сейчас же сядь ровно, — приказала, с опаской косясь на замдекана.
Варя запыхтела, но всё-таки подчинилась. Скрестила руки на столе, накрыв одну ладонь другой. С гримасой страдания подняла глаза на замдекана.
Тот вздохнул, закатил глаза и уже хотел отвесить в наш адрес колкое замечание, когда дверь в аудиторию распахнулась. Калугин тут же переключил своё внимание на новый раздражитель. Увы, им оказалась наша подруга.
— Староста, добро пожаловать, — громко обратился к ней преподаватель. Он демонстративно посмотрел на часы, — всего половина занятия прошла. Что ж вы так торопились, спешили порадовать нас своим присутствием? Можно было и к концу прийти.
— Извините, — произнесла одними губами.
Сергей отвернулся, скрестив руки на груди. Его желваки ходили туда-сюда, глаза сверкали от гнева, пальцы подрагивали. Само лицо посерело, стало настолько мрачным, что глядеть на него было откровенно жутко.
— Прошла и села, — приказал ледяным голосом, затем устремил взгляд на свои записи.
Какое-то время в аудитории царило молчание, сопровождаемое щелчками электрических разрядов в воздухе. Напряжение накалялось до предела. Одногруппники моргнуть боялись, не то, что слово друг другу сказать. По-моему, все как один мечтали, когда эта мучительная пара закончится. Но время не торопилось, оно, наоборот, ехидно замедлило ход. Минута за пять. Проклятье!
Мы были бесконечно счастливы, когда лекция продолжилась. Уж лучше писать без остановки, чем терпеть недоумённый накал. Так и не отрывались от конспектов до конца занятия.
Никогда ещё звонок не был настолько долгожданным. Он стал спасением. Шансом на освобождение от эмоционального гнёта. Все с облегчением обмякли. Но собираться не торопились — ждали команды от преподавателя.
— Староста, задержитесь. Основные свободны, — сухо произнёс он и уселся за стол, закинув ногу на ногу.
Аня сжалась и в ужасе посмотрела на нас. Оставлять подругу на едине с одуревшим от злости замдекана не хотелось. Но наше присутствие только усугубит ситуацию. Пришлось ободряюще подмигнуть старосте, подарить ей тёплую улыбку и покинуть аудиторию, напоследок предупредив: «Мы ждём тебя снаружи», что означало: «Если что, кричи. Мы ему устроим». Девушка кивнула в ответ и подошла к столу Калугина.
— Что на него нашло сегодня? Первый раз такое, — сетовала Варя.
— Может, случилось чего. Мало ли. Все мы люди. Ох, кто-то его знатно вывел из себя. Соболезную этому несчастному, — рассуждала.
— Значит, вы тоже не в курсе, что за бес вселился в Калугина? — к нам присоединился Стёпа.
— Откуда нам-то знать? — удивилась Варя.
Как только она произнесла последнюю фразу, дверь аудитории широко раскрылась. Из неё выскочила раскрасневшаяся Аня. Она взглянула на нас ничего невидящими глазами, поджала губы и со всей силы хлопнула дверью. Гром от удара эхом прокатился по этажу. Студенты вздрогнули, кто-то прикрыл уши, а некоторые и вовсе пригнулись, не поняв, что произошло. Только Ане было всё равно.
На неё спустилось облако извёстки с потолка. Девушка закашлялась, прогоняя руками пыль. Она в сердцах топнула, кинула нам: «Валим отсюда. Стёпа, ты с нами». И полетела стрелой в столовую.
— Рассаживайтесь. Поедим потом. Есть разговор, — серьёзно произнесла Аня, присев на свободный стул. Она не смотрела на нас. Всё ещё не отошла от разговора с замдекана. Нам стало не по себе. Староста собиралась сообщить нечто серьёзное. Мы следили за каждым её жестом.
— Вот в жизни не поверишь, на кого ты похожа в гневе, — не удержалась и отметила я.
— На Калугина, — опередила меня Варя.
— Логично, я же его дочь, — взмахнула руками Аня.
— Раз на то пошло, то я замуж выхожу, — выпалила я, сама от себя не ожидая.
— Мы со Стёпой встречаемся, — продолжила Варя. Парень в тот момент резко поднял голову, собираясь её остановить, но, конечно, не успел.
— А я с Матвеем, он из компании Выченкова. И вы его знаете, именно он ТОГДА ко мне приставал.
— Ты победила, — подняла руки я, сдаваясь. — Твои новости ошеломительнее. Бомба. Теперь вопросы. Первый: что?! Ты — дочь Калугина, и молчала?
— Не хотела предвзятого отношения. Мне нужно было быть наравне со всеми, — рассказывала староста. — Повезло, что у меня мамина фамилия. Никто не догадался о родстве с замдекана. А вообще, родители давно расстались. Они не были расписаны. Но отец иногда проведывал меня. Не так часто, как хотелось бы. Меня это жутко злило. Вот и поступила к нему на факультет, показать, какая я на самом деле успешная и талантливая. Чтоб жалел, что мало времени мне уделял, не был настоящим отцом, а я вон какая выросла — всё смогу без него. В принципе, я своего добилась. Уже сама не рада. Он включил папочку.
— Ах вот кто виновник сегодняшней учебной тирании, — осенило меня.
— Прикинь, его взбесило, что я с Матвеем. Вот по идее, не всё ли равно?
— Знаешь, мы тоже в лёгком недоумении. Матвей? Серьёзно? Как так-то?
— Он хороший. Вы просто его не знаете. Это Выченков — козёл. А Матвей совсем другой. Попал не в ту компанию. С кем не бывает? Не надо судить всех по одному уроду. Вот узнаете моего Мотю, поймёте, о чём я. Классный парень.
— Теперь я-я-ясно, с кем ты пропадала, — протянула Варя.
— Вчера отцу сообщила о своём выборе. Он был вне себя. Я к Матвею уехала, мы полночи проговорили. И я проспала.
