и злости. Пить ее эмоции ― чистый кайф!
— Сволочь! — выдохнула Рыжик.
— Рыжик, ты ж сама сказала, анализы — главное, — потешаясь над ней, Вадик развернулся в сторону двери. Неожиданно в него что-то полетело. Кажется, это был ее мобильный телефон. Вадик не выдержал и прыснул.
— Северов, вернись и закончи!
— Рыжик, я вспомнил, что еще один анализ не досдал! Очень важный, — откровенно издевался Вадик, выходя из комнаты.
— Ненавижу тебя! — крикнула Лора, отправляя за ним вслед стоящий на прикроватной тумбочке ночник. Благо, Вадик успел увернуться.
Эх, знала бы она, как собственный член его сейчас ненавидит!
* * *
— Да что опять не так, Лора? — взревел Вадик, со звоном швырнув ресторанные приборы.
Северов действительно сдал все анализы. Даже на ВИЧ и СПИД. Однако, пока результаты не были готовы, он показательно не дотрагивался до Лоры. Даже укладываться стал на самый край своей половины кровати. Совершенно голым. Гад редкостный. Лора, не уступая ему в его показательно садистских издевательствах, также ходила перед ним в спальне абсолютно обнаженной. Два дебила — это сила, чего уж! Мучили друг друга целую бесконечную неделю. Пока Северов не сдался и не доплатил медицинской лаборатории, чтобы процесс проверки ускорили.
По мозгам от Вадика за разгромленный в пух и прах дом Лора все же получила. Заставил ее идти на поклон к Борису и объяснять специалистам, где у них находятся слепые зоны в системе, через которые можно проникнуть. Ребята быстро наладили недочеты и исправили некоторые ошибки. Лоре пришлось им помогать. Однако несколько лазеек Лора все же сохранила для себя. Так, на всякий случай. Мало ли.
Северов повел ее в шикарный дорогущий ресторан. Сумасшедший лысый полностью снял огромное помещение и сейчас они пребывали в абсолютном уединении в просторном элитном ресторане города. Музыкант играл какую-то романтичную мелодию на скрипке, вышколенные официанты стояли, как рота солдат, ожидающих приказа командира. Стол ломился от обилия дорогущих блюд, название которых Лора не знала. В целом, кажется, Вадик позвал ее на идеальное свидание. Только вот для Лоры оно таким не являлось.
Как обычно, Вадик не предупредил ее перед выходом, куда они направляются. Лора надела удобные зимние сапоги на низком ходу, широкие утепленные джинсы и теплый свитер под горло. На фоне одетого с иголочки в неизменно деловой костюм Северова, официантов в накрахмаленных белых рубашках, стоявших в ровном построении неподалеку от их столика, кричащего роскошью интерьера ресторана, Лора вновь выглядела как подобранный Вадиком на улице бомж. Даже скрипач смотрелся презентабельнее, чем молча притащенная на свидание барышня.
— Лора, млять, я ж стараюсь! — возмутился Вадик, начиная закипать. Лора ничего с собой не могла поделать. Уставилась на обильные яства и не проглотила ни кусочка.
— Ты когда-нибудь работал официантом? — спросила Лора. Вадик в недоумении покачал головой. — А я работала. Я из дому сбежала в семнадцать лет. Надо было что-то кушать. Устроилась в одно заведение. Так же стояла по струнке, как они, — она указала глазами на следующих инструкциям официантам. — Знаешь, что они думают о посетителях? Они их ненавидят! Потому что ноги болят в конце смены и жрать охота. Они мечтают о том, когда мы уберемся отсюда, забрать домой то, что мы не доели. Я не могу есть, когда мне в рот заглядывают.
Вадик жестом приказал официантам убраться.
— Все? — буркнул Вадик. — Я знаю, что ты вегетарианка, но попробуй вот это, — он придвинул ей тарелку с на вид очень странным блюдом. — Это называется “Сокровище из морепродуктов”. Его делают из белых трюфелей, девонского крабового мяса, белужьей икры, шотландских омаров, морских ушек и перепелиных яиц. Одна порция стоит около трех тысяч баксов.
Лора округлила глаза на слизких гадов в ее тарелке и уточнила:
— Я не поняла, это тебе платят, чтобы ты это съел? — Северов расхохотался. — Вадик, давай уйдем отсюда? — попросила Лора. Северов уставился на нее обиженным взглядом, скривился, вскочил с места, зло отшвырнув от себя тканевую салфетку, и рванул к выходу. Лора еле поспевала за почти бегущим Северовым.
Ехали молча. Вадик смотрел в окно и сидел, насупившись.
— Остановите здесь, пожалуйста, — попросила Лора водителя, когда они проезжали мимо одного из ее любимых заведений. Вадик вопросительно уставился на Лору. — Пошли, Северов, я есть хочу.
— И это, по-твоему, нормальная еда? — спросил Вадик, наблюдая, как Лора с великим удовольствием запихивает в себя вегетарианский бургер с майонезом. — Картошка фри, Лора, серьезно? Ты ж спортсменка!
— Знаешь, сколько я ее не ела? Миллион лет! — возмущалась Лора с набитым ртом, облизывая испачканные в кетчупе пальцы.
— Чокнутая!
— Ну, простите, товарищ буржуй! — язвила Лора. — Мы, простые смертные, не чета вам, господам. Предпочитаем простую вредную пищу всяким иноземным яствам!
— Та ладно, а че, папенька, Нобелевский Лауреат, не угощал? — в тон ей отвечал Вадик. От его слов Лора смутилась.
— Не называй его моим отцом, ладно? — попросила она. — Не спрашивай. Пожалуйста. Просто не надо, — Лора отложила еду, так как при упоминании об Анатолие Ткаче, светиле медицинских наук, аппетит пропал напрочь.
— Рыжик…
— Вадик, разве ты не видишь, что мы разные? Мы живем в абсолютно разных вселенных. Посмотри на меня, — Лора хмыкнула. — Я не тяну на шикарную девушку Джеймса Бонда, — при упоминании об известном шпионе, она показала рукой на Вадика. — Я не вливаюсь в мажорную компанию и не тусуюсь по ночным клубам. Я жру вареную гречку с сельдереем и режусь с Лаврентьевым в «Доту». Мои знакомые — простые смертные, обычно заплывшие жирком очкарики-программисты и задроты. Ну, кроме Егора, разумеется, — уточнила Лора. — Я не сделаю себе сиськи пятого размера и не вколю непонятную хрень себе в губы, чтобы напоминать Дональда Дака. Я не танцую эротические пляски и вообще, никогда не делала минет. Меня воротит от ванильных романтичных соплей. Я люблю мультики, еще фантастику и болею за героев комиксов вселенной Марвела. Я ничего не добилась по жизни. Да профессии, как таковой, у меня по факту нет. Я — обычная неудачница.
Вадик внимательно слушал всю ее тираду, потом забрал ее порцию бургера и надкусил. Он долго молчал, видимо, обдумывая ее слова.
— Лора, меня воспитывала шлюха и наркоманка. Потом я рос в детдоме.
