чайник. Вадим должен был прийти с минуту на минуту. Я взяла чашку, но моя рука так тряслась, что я тут же поставила ее назад. Обхватив колени руками, я переплела пальцы в замок и выпрямилась на стуле. В этой напряженной позе меня и застал звонок в домофон.
Вздрогнув, я подскочила со стула и, нервно поправив футболку, побежала открывать. Тело еще плохо слушалось, и возле двери мне пришлось облокотиться рукой о стену и опустить голову вниз, дожидаясь пока гудящая темнота перед глазами рассеется.
Через несколько глубоких вдохов-выдохов я оторвалась от стены и распахнула дверь. Я даже не услышала, а скорее почувствовала, как Вадим поднимается по лестнице.
Сердце сжалось. Мне хотелось выбежать на лестничную площадку навстречу Вадиму и, ловя удивленный взгляд, обвить его руками, утыкаясь лицом в мощную шею. Как же я соскучилась по нему!
Если бы вчерашнего дня не было, Вадим бы тихо рассмеялся и подхватил меня на руки. Сверкая глазами, он бы сладко поцеловал меня в губы, зарываясь пальцами в волосы и шепча всякие глупости.
Но этого не случится. Чужая темная спальня навсегда останется между нами. И воспаленный взгляд Вадима, полный разочарования, уже успел въесться мне под кожу…
Сглотнув, я отступила вглубь квартиры. Всё мое тело вибрировало от напряжения. Каждый шаг Вадима отдавался гулким эхом в сердце. Он медлил. Он тоже боялся.
Не выдержав пытки, я опустила голову. Расширившимися глазами я уставилась на свои босые ноги. Страх сковал меня. Что если сейчас в квартиру зайдет чужой человек с ледяным взглядом? Что если я не знаю того Вадима, в которого он превратился за одну бессонную ночь? Как мне тогда быть?
Мне хотелось зареветь в голос, подобно маленькой перепуганной девочке, увидевшей в искривленном зеркале свое обезображенное отражение. Весь мой мир за последние двенадцать часов превратился в перекошенное эхо прошлой жизни.
После того, как я распробовала на вкус поцелуи Вадима, ощутила тяжесть нетерпеливого тела, услышала, как вибрирует его голос, когда он называет меня своей любимой, я уже не смогу вернуться в ту жизнь, где Вадим – лишь друг.
Нет.
Если Вадим бросит меня, я сделаю всё, чтобы больше не пересекаться с ним. Это слишком мучительно. Я не настолько сильная, чтобы вынести это – видеть Вадима, но не иметь возможности обнять его, защекотать до громкого хохота, а потом целовать… Долго, медленно, осторожно… Пока смешливые карие глаза не станут серьезными и немного удивленными…
Вадим стоял напротив меня. Я стояла с опущенной головой и чувствовала тепло большого тела. Его дыхание было учащенным, будто он бежал по лестнице. Но я слышала, как Вадим медлил и сражался за каждую ступень. Значит волнуется. Значит не всё равно…
Я не смела поднять головы.
Вадим считал меня смелой девушкой, а я всегда была трусихой. С самого начала, как мы начали встречаться, я боялась потерять Вадима. Мне казалось, что рано или поздно придет расплата за мое счастье.
И вот она пришла.
– Посмотри на меня, – севший голос Вадима дрогнул.
В унисон ему трепыхнулось мое сердце.
Задержавшись на одно несмелое мгновение, я медленно подняла голову.
Вадим, пытаясь усмирить неровное дыхание, смотрел прямо на меня. Я видела, как расширились его зрачки, когда наши взгляды пересеклись. Я чувствовала, как дернулось по привычке его тело ко мне – обнять, прижать, утешить…
Но Вадим сдержал порыв. И мне стало нестерпимо холодно.
Не сводя глаз с напряженного лица Вадима, я отступила назад. Мне показалось, что я наступили на осколки стекла. Я даже посмотрела вниз – откуда они здесь?
Вадим проследил за моим взглядом, затем медленно поднял голову и уставился на меня.
Столько слов кружилось вокруг него, но вслух были произнесены только два…
– Я дурак, – с каким-то облегчением и злостью выдохнул Вадим и, срывая невидимые оковы, рванул ко мне.
Ударившись спиной о стену, я ахнула. И тут же мои приоткрытые, еще соленые от слез губы накрыл яростный жадный поцелуй.
Глава 29
Вадим
Когда я увидел Лену, застывшую в углу коридора, меня пронзила такая нежность, что я не мог даже вдохнуть. Словно кулаком под дых.
Как идиот, стоял на пороге квартиры и во все глаза смотрел на свою девочку.
Лена стояла возле стены, опустив голову. Я видел, как подрагивали ее длинные ресницы, будто она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.
У меня и самого слезы стояли в горле комом.
Она хоть поспала сегодня? Тоненькая, хрупкая, как стеклянная статуэтка. Сквозь тонкую кожу можно каждую жилку разглядеть. Обнимает себя дрожащими руками, пытаясь согреться. Губы бледные, под глазами синяки…
Внутренности скрутило от резкой боли.
– Посмотри на меня, – прохрипел я.
Как же я ненавидел себя за то, что бросил Лену вчера в чужой спальне. Видел же, как ей было тяжело, как она была напугана…
Проклятая мужская ревность!
Это же мой Рыжик!
Она ведь вся как на ладони! Достаточно посмотреть в ее светлые широко распахнутые глаза, чтобы понять – не обманет и не предаст…
И не нужен ей другой. Я же знал это! Всегда знал!
А вчера будто переклинило.
Какой же я идиот!
Тяжело дыша, я до хруста сжал пальцы в кулаки. Мне нужна была эта отрезвляющая боль, чтобы прийти в себя. Я боялся напугать Лену своими медвежьими объятиями, торопливыми поцелуями и быстрыми захлебывающимися словами.
Она была такой хрупкой, такой уязвимой, что мое сердце забывало, как биться.
Эта рыжая девочка всегда была рядом. И пять лет ждала меня, мудака, пока я разберусь в своих чувствах.
– Я дурак, – выдохнул я, шалея от разрывающих чувств.
Лена посмотрела на меня своими невозможными глазами, в которых блестели слезы, и мне окончательно снесло крышу.
Я рванул к девушке и, прижав ее к стене, начал жадно целовать. В заплаканные глаза, в щеки, в подбородок, в губы… Я не
