воспитаю малыша сама. Не знаю пока, как и на какие деньги, но точно знаю, что справлюсь.
Банкет тянется невыносимо долго. Нудные пространные поздравления, унылая музыка, толпы малознакомых мне людей, среди которых Костя чувствует себя прекрасно. Свекровь, с радостью перенявшая на себя роль хозяйки вечера и задвинувшая тем самым меня в тень. И я, чувствующая себя здесь лишней.
Сидя за столом рядом с мамой, все чаще поглядываю на часы.
- Устала?
- Да. Домой хочу, - шепчу тихо.
- Я тоже, - признается со смущенным смешком.
- Давай, я тебе такси вызову.
Мама оглядывается по сторонам. По глазам вижу, что она с радостью бы отсюда уехала, но боится показаться невежливой.
- Мам, ты только вчера из больницы выписалась, Костя поймет.
Она кивает, а через двадцать минут уже покидает праздник. Я, с завистью глядя вслед удаляющейся машине, стою на улице еще несколько минут, а потом возвращаюсь в ресторан.
Иду через холл и вдруг слышу, как меня окликают.
- Викуль, - расплывается Ковалев в неискренней улыбке, - ты прям императрица!
- Спасибо, - отвечаю сдержанно.
Мы никогда с ним не враждовали и не конфликтовали, но на подсознательном уровне я чувствую, что он меня терпеть не может. Это взаимно и неудивительно, потому что его я вижу через призму взаимоотношений его с моим мужем. Между ними постоянно что-то происходит. Я слышу это в коротких злых репликах Кости, обрывках телефонных разговоров и наблюдаю на подобных встречах, как они то и дело обжигают друг друга ненавидящими взглядами.
Слушай, - произносит на ухо, - я тебе кое-что показать хочу…
- Что именно?
- Нечто, - закатывает глаза, - бомбическое!..
- Стас! – гремит за спиной голос моей свекрови, - отстань от девочки!
Тот только громко смеется.
- Ангелина Леонидовна, нам что, уже и посекретничать с Викой нельзя?
Она посылает ему такой взгляд, что даже у меня волосы дыбом встают.
- Что это было? – спрашиваю я, когда, взъерошив укладку пальцами, Стас вальяжной походкой уходит в зал.
- Не обращай внимания, - глядя в его спину, тихо шипит, - идиот…
Выбросив инцидент из головы, я с честью выдерживаю юбилей до ухода последнего гостя. Произношу заранее подготовленную поздравительную речь и танцую романтический танец с мужем. Последний раз.
Домой едем вместе. Положив голову на подголовник, Костя устало прикрывает глаза. Я чувствую себя рядом с ним неуютно. Он вдруг стал чужим. Он сам, его мать, друзья, коллеги, дом и все, что он мне давал, все чужое, не мое. Завтра я добровольно от всего этого откажусь.
- А так, неплохо все прошло, да? – негромко проговаривает он. В голосе гордость и удовлетворение.
- Да, неплохо.
- Не хуже, чем у Вахрушева? Моя певичка стоит дороже его!
- Не хуже, Кость, - соглашаюсь, отворачиваясь к окну.
Не замечала раньше в нем тщеславия. А почему? Потому что сама такая же. Опередить, превзойти, утереть всем нос. Пусть, суки, завидуют и исходят злостью. Противно.
- Видела, что у жены Кривича платье на твое похоже? И прическа тоже…
Не видела. Этот вечер вообще каким-то незапоминающимся получился, как серое пятно.
- И?
- Тебе подражать пытается, - выдает самодовольно.
- Бред, Кость, откуда она могла знать?
- Да по любому как-то узнала.
Не хочу развивать эту тему, поэтому, неопределенно пожав плечами, снова отворачиваюсь к окну.
Костя больше заговорить не пытается. Наверное, без сил, и только и думает о том, как бы быстрее оказаться дома.
Я же думаю о том, что будет завтра. Представляю в голове разные варианты развития ситуации, но даже примерно не могу предположить, какой будет его реакция.
Я так плохо знаю своего мужа?
Еще месяц назад, я считала его самым близким и родным. Половинкой моего сердца, души. Думала, что знаю его наизусть, как никто другой. А сейчас смотрю и думаю, какой же он далекий и незнакомый.
Как только мы оказываемся дома, Костик сразу идет в душ, а потом, бормоча под нос «устал, как собака», ложится спать. Я смываю яркий макияж, принимаю ванну и обнаженной встаю перед зеркалом.
Затаив дыхание, тщательно осматриваю фигуру. До живота, конечно, еще далеко, но мой наметанный глаз сразу подмечает изменения. Цвет сосков и форма груди. Она потяжелела и стала очень чувствительной.
И еще глаза. В них появился странный блеск и глубина, скрывающая тайну.
Мой ребенок. Мой малыш. Наш с Егором.
Я хочу от него сына, такого же сильного, красивого, уверенного в себе. Чтобы любил большие машины, спорт, охоту и рыбалку. Чтобы взгляд, как у отца был и обязательно улыбка.
Спать в одной с Костей кровати я не могу, поэтому уже вторую ночь провожу в гостевой, ссылаясь на бессонницу. Мне кажется кощунством спать рядом с Костей, нося под сердцем ребенка от Егора.
Ворочаюсь чуть ли не до рассвета, а потом на несколько часов проваливаюсь в тревожный сон. Утром просыпаюсь от запаха кофе. Густого и навязчивого.
Делаю осознанный вдох и чувствую, как желудок подскакивает к горлу.
О, Боже!
Соскакиваю и пулей вылетаю из комнаты. Зажимая рот ладонями, едва успеваю добежать до унитаза. Меня рвет несколько раз, пока из глаз не начинают бежать слезы и не сводит горло.
- Вика, ты чего? Отравилась? – звучит надо мной голос Кости.
Момент истины. Я очень долго готовилась к этому разговору, поэтому мне почти не страшно. Ну, или почти не страшно.
Поднявшись с колен, ковыляю к раковине, чтобы умыть лицо и прополоскать рот. Муж с чашкой кофе, от запаха которого меня все еще мутит, стоит в дверях.
- Я беременна, Костя.
- Я беременна, Костя.
Картинка в зеркале не двигается несколько долгих секунд. Застыв с чашкой кофе в руке, муж впивается взглядом в мой затылок. От него по плечам медленно расползается мороз.
- Я надеюсь, это шутка, - проговаривает он ледяным тоном.
Стискиваю края раковины до хруста в пальцах. С трудом сглатываю и качаю головой.
- Не шутка. Я действительно беременна.
- Бл*дь…
С грохотом поставив чашку на стиральную машину, он зарывается пальцами обеих рук в волосы.
- Пи*дец!
Глядя в отражение зеркала, я ловлю каждую его эмоцию. На искаженном мукой лице отражается только досада и злость.
Как хорошо, что я забеременела не от него.
- Как так, Вика? Ты же должна была следить за этим!
Я не могу заставить вымолвить
