расслабиться.
- Не стану ничего пить, знаю, что травил меня, - выдает уверенно.
Охренеть, она была и в курсе того, что подливаю ей чудесное зелье?
И когда это я настолько потерял хватку, что ослеп и не видел реальности происходящего?
- Вот и отлично, - произношу с усмешкой. - Представляешь, найдут бедняжку Дашу дома. Такая совестливая она, что не выдержала вины, и покончила с собой. Тебе никто не поможет, роднуля, капкан захлопнулся! - продолжаю глумиться, прекрасно понимая, что не сделаю этого.
К сожалению, на данный момент только Даша и ее финансы могут разрулить мои проблемы. Если сейчас ее грохну, в лучшем случае останусь без трусов, в худшем – окажусь на том же свете, куда мечтаю отправить каждую дуру, которая врала мне о своей любви.
- Негодяй! – повышает голос, я вижу в глазах Дарьи животный страх, но она хорохорится. Умеет эта девочка держать лицо, когда сжирает паника, мне это известно, как никому другому.
- Нового ничего не выдашь. Повторяю еще раз, звони своим хорькам, пусть переводят бабки на мои счета, торчать на нарах или в могиле я не собираюсь, - снова требую невесту включить ум.
- Живот, - стонет Даша, - Мирон, тянет живот, - садится на пол и начинает плакать. – Наш малыш, я могу его потерять, - гладит себя и заметно дрожит.
- Прекрати! – пытаюсь вернуть беседу к финансам, но меня внутри сжимает. Черт, скорее всего это мой ребенок. Нет, я не хочу его, но жаль Дашу. Наверное, жаль. Не могу определиться с тем чувством, которое предательски укалывает меня в область сердца.
- Не могу, болит, - заходится в рыданиях.
- Господи! Нам проблемы нужно решать, идиотка. Все позже, звони людям и требуй денег!
- Мирон, вызови скорую, прошу, умоляю, позвоню кому желаешь.
- Молодец, сговорчивая чика, - улыбаюсь во все лицо. – Но, где гарантии, что не сдашь меня? Ты хитрая девка. Сначала бабки, потом я скрываюсь и тусуй в больницу с ветерком, - ставлю условие.
- Хорошо, мне нужно позвонить Матвею, - вытирая слезы рукавом, отвечает Даша.
- Почему этому недомужику?
- А кому? Он мое доверенное лицо, распорядится. Хочешь – сам набери, только…
Честно говоря, даже не нужно объяснять почему не стану его тревожить, на меня стопудово нарыли кучу компромата, и он не станет слушать якобы приказы от Дарьи. Не поверит.
- Ладно, звони полухрену, но учти, если что-то лишнее вякнешь – сверну шею, предупреждаю ее.
- Договорились. Можно я скажу, что чувствую себя неважно, поэтому прошу об услуге? – тихо скулит, наглаживая в районе живота.
- Валяй! Включай на громкую и звони.
Даша достает телефон и охает, что он разрядился. Смотрю на экран – действительно черный. Разбираться с подзарядкой не в тему, протягиваю свой аппарат, что, считаю, еще лучше, и рявкаю:
- Две минуты! На громкой.
Ее трясет. То ли от страха, то ли от боли, которая пронзает, но мне плевать.
Дрожащими руками невестушка набирает номер Матвея и я слышу, что на том конце действительно ее дружок.
- Привет, - с фальшивой бодростью произносит Даша, - у меня к тебе просьба, попроси ребят вернуть деньги на счета Мирона Аркадьевича, нужно расплатиться с работниками клуба, - произносит якобы беспечно. – Сделай все как можно быстрее, я же говорила тебе, что у меня проблемы с беременностью, не до этого. Завтра все объясню.
- Хорошо, Дашуль, я тебя понял. Сейчас распоряжусь и все сделаем, - гундосит сговорчивый полудурок.
- Спасибо, - чувствую, что еще немного и она сорвется на плач.
Сбрасываю звонок, и произношу:
- Даю час, будем верить, что твой ребенок не успеет умереть за это время без помощи врача...
Глава 45. Даша. В капкане
Мне страшно. Мне правда не по себе, но я надеюсь, что Матвей все поймет и спасет. Ну не может он поверить в беременность, к тому же мы никогда не обсуждали эту тему, и я конкретно дала понять, что Мирон рядом.
- Не ной, придут денежки, вызову скорую.
- Мирон, неужели тебе плевать даже на ребенка? Он ведь твой, - пытаюсь надавить на совесть, хотя умом понимаю, в нем ее давно не осталось.
- Еще вопрос, мой ли. Смотрю, ты так с Матвеем сблизилась, может быть, его плод постельных трудов?
- Я тебе никогда не изменяла, не неси чушь, - отвечаю возмущенно. – По себе судишь, да?
- Если ты о Вере Сергеевне, то было пару раз, но это для дела, жизнь сложная штука, нужно уметь вертеться.
С трудом сглатываю, чтобы не выдать все, о чем знаю – Нине, детях, прошлых любовницах и записях, где резвились с Верой в моем кабинете. Злить Мирона не имеет смысла, раскаиваться он не станет, считает себя кем-то навроде Бога и что ему все позволено – топтать судьбы, бросать детей, обворовывать людей. Сколько живу, никогда не встречала такое чудовище лицом к лицу. И самое ужасное, он так умеет маскироваться, что заподозрить монстра в том, что он кусок обыкновенного дерьма, практически невозможно.
- Сама виновата, - продолжает Мир. – Нужно мужчину любить так, чтобы он не смотрел на сторону, значит не додала, недоласкала. Причина всех измен - аморфность баб, не более.
- Думай, как хочешь, я по-настоящему старалась, доверилась, впустила в жизнь, работу, согласилась выйти замуж и родить ребенка. Меня не в чем обвинить, Мирон.
- Я вас всех ненавижу, всех! – кричит надрывно. – Всю свою жизнь я только и вижу, как женщины гуляют, изменяют мужчинам, пользуются ими, как игрушками в своих целях, и выбрасывают. Моя мать изменяла отцу на протяжении многих лет, развалив по итогу нашу семью, первая женщина – тоже предала, вы все такие, каждая! Думаешь, что только бабам позволено подобное? Нет! Я тоже юзал телок для себя, получал удовольствие, вертел как хотел, для достижения результатов, каждое использованное тело лишь ступенька к лучшей жизни. Вы и научили такому!
- Женщины разные, и если твоя мать привила тебе неправильные установки, не значит, что они верны, - отвечаю на его обвинительный монолог.
- Заткнись! – подлетает ко мне, - или я за себя не ручаюсь. Меня твои манипуляции с беременностью не остановят, дети ведь тоже бабский инструмент, да?
- Мне ничего от тебя не нужно, просто отпусти, - чуть слышно отвечаю.
