телосложение как у Миши или того же Арона. Я худее и суше. Но это не помешает мне вмазать ему так, что он не забудет этого никогда. Какого хрена он пялился на это видео, когда мы его удалили в тот же вечер?
— Все видео с камер наблюдения автоматически параллельно заливаются в облако. Но я уже удалил его, не переживай.
— Очень на это надеюсь.
— Эй ты! В чёрной футболке, — подзывает к себе бармена. — Налей мне чего-то в два раза крепче, чем у этих двоих. — Кивает в нашу с Мишей сторону.
— Кто это? — толкнув в меня локтем, приглушенно спрашивает друг.
— Я не особо понял кто он, но вроде адекватный. — Чокаюсь своим бокалом с бутылкой нулевки, которую минутой ранее поставили перед Мишей.
— Кто, я адекватный? Э-э-э нет… я совсем неадекватный. — Тихо смеётся Арон. — Как насчёт после нашего спонтанного застолья, сотворить небольшое преступление? — перед Ароном ставят стакан чистого виски и, осушив его в один глоток, парень всем корпусом поворачивается к нам: — Мне нужно сжечь тачку одного приставучего следака.
Вета
— А где Авдей? — смотрю на стоящие в коридоре коробки с моими вещами и с ужасом замечаю, что среди них нет моего любимого фикуса.
Как же так? Авдей стал символом нашего знакомства. Если бы не этот цветок, вряд ли бы Матвей переуступил порог моей съёмной квартиры.
— Это кто ещё? — Матвей мутным взглядом проходится по коробкам, не понимая, о чем я.
— Цветок мой! Зелёный такой! На окне в кухне стоял! Ты мне его помог перенести в первый день нашего знакомства.
Я понимаю, после вчерашнего, парень туго соображает, но как можно было забыть Авдея?
Кстати, начёт вчера. Это вообще отдельная тема для разговора. Матвей домой заявился глубокой ночью. Пьяный и грязный.
Моему удивлению не было предела. Но на утро он клялся, что такого больше не повториться. Это был единичный случай, подробности которого мне не стоит знать. А далее с больной головой, он взял ключи от моей квартиры и воплотил свои слова в реальность. Перенёс все мои вещи.
Я тоже времени зря не теряла. Позвонила хозяйке и сказала, что съезжаю. Позвонила Лере и попросила у неё номер хорошего гинеколога.
— А, — Матвей устало провёл по бледному лицу. — Это тот сорняк, который на подоконнике стоял? Может его там и оставим?
— Ты что, с ума сошёл? Это же символ нашей любви! Если бы не Авдей, вряд ли бы мы познакомились.
— Ой, да ладно!
— Я сама его принесу! — недовольно фыркаю и срываюсь с места.
— Куда? — Матвей тянет меня за руку, останавливая. — Тяжестей тебе не хватало ещё таскать. Сиди! Сейчас спуститься к тебе твой Авдей.
Через пятнадцать минут Матвей приходит с Авдеем в руках.
— Миха звонил! Зайдёт на полчаса. Куда это? — слегка подкидывает увесистый вазон.
— На кухню! — пищу от радости. — Я там немного потеснила тебя на полочках в ванной.
— Делай что хочешь! — проходя мимо, подмигивает. — Теперь это твой дом.
Когда-то предложение Ефима съехаться я приняла с парализующим страхом. Подсознательно, я пыталась отвертеться от переезда внушив всем, а в частности себе, что я не готова к совместному быту.
На самом деле я была не готова лишиться свободы. Просто тогда я ещё этого не понимала.
За последние два месяца моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я по-прежнему не готова к совместному проживанию.
Но съехаться с Матвеем было таким ненавязчивым и логичным решением, что я не задумываясь ни секунду, согласилась на него. В совместном быте нет ничего страшного, если он действительно совместный.
— Позвони родителям, — долетает до меня из кухни. — Пригласи их вечером на ужин. Не хочу затягиваться с новостями.
Так я и сделала. Пока Матвей с Мишей секретничали на балконе, я пригласила родителей на ужин. Было сложно сохранить в секрете, почему мы так скоро хотим с ними увидеться, но я справилась с этой задачей.
Заварив парням ароматный чай и сообразив лёгкую закуску, я пошла хозяйничать в гардеробной Матвея наполняя холостяцкую берлогу девчачьими вещами.
Сразу почувствовался уют. Меня переполняли какие-то неизвестные тёплые чувства. Мне захотелось стать для Матвея настоящей хозяйкой. Чтобы ему было приятно возвращаться домой. Чтобы ему хотело возвращаться домой. И самое странное, что я начала получать удовольствие от мелких бытовых вещей, таких как уборка например. Осталось освоить готовку и можно с уверенностью претендовать на звание «Лучшая жена».
* * *
— Матвей, кем ты работаешь? — папа салфеткой вытирает уголки губ и вонзается пристальным взглядом в парня.
— В современном мире это называется фриланс. Моя нынешняя работа тесно связана с криптой. Про то, что я несколько лет назад работал на одну крупную фирму, вроде упоминал.
— А кем работают твои родители?
— Пап, может быть не нужно допрашивать Матвея? — встреваю я.
Я помню, что Матвей поздний ребёнок и у него сложные отношения сестрой. Он и со мной неохотно говорил по эту тему, а тут прям настоящий допрос получается.
— Молчать, женщина! — отзывается отец. — Я сам решу, когда хватит. Так кем, говоришь, работают твои родители?
— Пенсионеры, — дергает плечами парень. — Я за них работаю.
— Такие молодые? Рано ушли на пенсию? — подключается мама.
— Не совсем, — поджимает губы. — Моим родителями семьдесят плюс.
Ну, вот…
Матвей меняется в лице. Его приветливость и гостеприимство сходит на нет. Он становится отстранённым и задумчивым, что начинает напрягать меня. Ну зачем нужны были эти расспросы? Нормально же сидели. И как им теперь объявлять о беременности?
— Ты один в семье? — после короткой паузы папа снова возвращает беседу в прежнее русло.
— И снова нет! — хмыкает Матвей. — Опережу вас сказав, что у меня есть старшая сестра. Она старше меня на семнадцать лет. И нет! Мы с ней не общаемся. Разные мировоззрение. И да! Я хорошо зарабатываю. Моего дохода хватить на содержание семьи. Есть сбережения наличных и на карте в валюте. Квартира — моя. Купил на свои личные сбережения. — Запнувшись на минуту, добавляет: — Кажется, ни о чем не забыл?
— Не забыл! — вмешиваюсь я. — Папа хватит расспросов. Я думала
