- Моя прекрасная принцесса, - ответил он, с вожделением изучая мое тело, затем прильнул к моей груди, лаская ее языком.
Я без стеснения поглаживала его горячую плоть по всей длине, ласкала ее, затем обхватила торс Руслана ногами, направляя его головку в лоно, медленно погружая в себя.
С губ непроизвольно сорвался стон, который был тут же прерван очередным глубоким поцелуем.
Мы соединились в танце любви, оплавляя своими телами прохладный мрамор подоконника. Я чувствовала, как движения Руслана становятся более частыми, интенсивными, и я начала отдаваться полностью этому крышесносному ощущению. Все вокруг казалось нереальным, я шла на поводу своих животных инстинктов, контролируемая ими целиком. Каждое движение его тела во мне было таким же сильным, как и мои эмоции.
- Люблю тебя, - шептал на ухо Руслан, прикусывая мочку, затем зализывая укус.
В ответ я пробормотала что-то невнятное, цепляясь за его плечи.
Вместе мы стремились к сладкой разрядке и я не сдерживаясь кричала от удовольствия.
Ещё несколько толчков и внутри меня взорвался фейерверк. Тело содрогнулось, приятные мурашки рассыпались по коже, даря блаженство. Руслан последовал за мной, простонав, кончая на мое бедро.
- Люблю, люблю тебя. Навсегда, - наконец-то я смогла ответить что-то внятное, целуя его мокрый от пота лоб.
***
Через пару дней мы с Русланом поехали в отделение полиции к Махову. Каждый такой визит вызывал во мне содрогания. Нет, вовсе не потому, что я как-то предвзято относилась к следователю, мне просто было тяжело каждый раз возвращаться к разговорам о матери, а это так, или иначе, всегда происходило.
Махов принимал в темной, крохотной комнатке, где неприятно пахло сыростью и старой мебелью. Я сидела на покачивающемся стуле, хмурясь, выслушивая последние новости о нерадивой родительнице и ее банде неудачников.
Следователь сообщил, что помощникам матери, (амбалам, что участвовали в моем похищении, Громову и Жанне) грозило не более десяти лет. Рыбакову, который помогал в махинациях с финансами и подстроил убийство отца, не более двенадцати лет, а самой мамаше светила двадцатка.
Рома, мой фальшивый жених, фигурантом не являлся. Его я решила не сдавать. Пожалуй, он был единственный, кому мне искренне хотелось дать шанс на нормальную жизнь, потому что в глубине души я верила, что он исправиться и больше никогда не будет участвовать в подобном…
- Естественно, все сроки предварительны. Столько будет запрашивать прокурор, но окончательное решение примет суд. Первое заседание намечено на начало февраля, - добавил Махов, глядя в мою сторону.
Я с холодным молчанием восприняла его слова. Ни один мускул на лице не дрогнул. Считала ли я это достойным наказанием? Нет. Рыбакову я бы определенно дала больше, а мамаше бы впаяла пожизненное. От таких жестоких дум меня аж покоробило. Во мне словно боролись ангел и бес. Один кричал: «Это же твоя биологическая мать, надо сжалиться, быть добрее», а второй во всю глотку орал: «Она украла тебя, хотела выдать замуж за неизвестного парня и обобрать до самой нитки! А самое главное, она убила отца! Как такое можно простить?».
Я нахмурилась ещё сильнее.
- Я могу не присутствовать на заседаниях? Пусть все решает адвокат.
- Боюсь, что нет. Можно минимизировать ваше присутствие в суде, но исключить его совсем нельзя.
Внутри все противно сжалось. Хотелось поскорее покончить со всем этим и жить спокойно, перевернуть страницу, начать заново, но…
Так.
Вдох-выход. Соберись. Надо перетерпеть и сделать все, чтобы отец был отомщен…
- Дополнительно вас вызовут повесткой, но, полагаю адвокат будет держать в курсе событий и слушание вы точно не пропустите, - закрывая материалы дела, проговорил Махов.
- Раз вопросов к нам нет, то мы можем идти? - спросил Руслан, поднимаясь на ноги.
- Да, конечно.
Распрощавшись со следователем, мы покинули отделение. На улице нас встретил снег и сильный ветер, который заставлял поежиться от холода. Руслан открыл мне дверь пассажирского сидения, сам сел за руль.
- Тяжело? - спросил он, укладывая ладонь на мою руку.
Я кивнула, сжимая его пальцы, переплетая их со своими.
- По мне так сильно заметно?
- Заметно. На тебе лица нет.
- Просто ее видеть не хочется.
- Понимаю тебя.
Я крепче сжала его руку, глядя вперед через лобовое стекло, концентрируя взгляд на замёрзших и запорошенных снегом, деревьях.
- Эй, иди сюда, - Руслан притянул меня в себе, прижимая лбом к подбородку. - Я буду рядом. Не бойся. Мы со всем справимся.
Я шмыгнула носом, прикрывая глаза. Его утешения придавали сил. Я знала, что не одна, что обязательно все преодолею.
- Веришь мне?
- Да.
Ещё пару минут мы сидели в объятиях друг друга, затем Руслан завел машину и мы поехали в сторону дома.
***
Расположившись возле трещащего поленьями камина, я пила сладкий какао, внимательно наблюдая за тем, как пламя поглощает деревянные поленья. В гостиной было темно и тихо. Едва слышно тикали часы, устремляя свои стрелки к полуночи.
Руслан возился с отчетами в кабинете, а я скучала в гордом одиночестве.
- Уже поздно, почему не спишь? - тихонько спросил он, незаметно оказавшись позади, укладывая руки на мои плечи.
Я вздрогнула. Обернулась.
- Прости. Не хотел напугать.
Он выглядел уставшим и измученным. Похоже, работа превратила его в выжатый лимон.
- Ты не напугал. Просто я задумалась.
- О чем?
Руслан сел рядом, укладывая мои ноги на свои колени.
- Да так, - я отмахнулась, устраивая чашку с остатками какао на столик.
- Все из-за суда переживаешь?
Я вздохнула. Глупо отрицать. Конечно, эти мысли не дают покоя.
- Так. Выкини уже эти мысли из своей светлой головы, - он легонько потрепал меня по макушке. - Давай лучше займемся чем-нибудь приятным.
- Сексом? - тут же нашлась я.
- Заманчиво, конечно, но у меня была другая идея.
Я с интересом и вопросительно одновременно уставилась на Руслана.
- Давай елку нарядим.
- Елку? - я удивлённо округлила глаза.
Признаться честно я никогда прежде елок не наряжала, да и вообще, не украшала дом к праздникам. Обычно этим занималась Жанна и целая команда дизайнеров.
- Да. У нас будет наш семейный Новый год, елка с игрушками и гирляндами будет очень кстати.
«Семейный Новый год» - это звучало настолько прекрасно и уютно, что у меня даже глаза защипало от переполняющих чувств. С папой мы обычно ничего не отмечали. Так, чисто поздравим друг друга, обменяемся подарками и разъедемся. Он - к друзьям или коллегам, я - к девчонкам.
- Давай. Только я даже представления не имею, где у нас игрушки и прочая мишура.
- Это не проблема. Я подготовился и все нашел.
Уже через пять минут, Руслан притащил из кладовой елку и все необходимые атрибуты для зимнего праздника.
От грусти не осталось и следа. Я с таким азартом принялась развешивать игрушки по пушистым искусственным лапам, что на время даже забыла обо всех невзгодах, связанных с матерью. По итогу, спустя около часа, возле окна в гостиной стояла полутораметровая зелёная красавица, переливающаяся в темноте разноцветными лампочками гирлянд. Я радовалась, как ребенок, любуясь на результат нашего труда.
- Жаль, что искусственная, - глядя на макушку ели, проговорил Руслан. - Живые обычно приятно пахнут хвоей и дарят настоящее ощущение праздника.
Я пожала плечами.
- Наверное. У нас были всегда не настоящие елки. Отец говорил, что от них много мусора.
- Зато с ними совсем другая атмосфера.
- Спасибо тебе, Руслан.
- За елку?
- За все, что ты для меня делаешь. За то, что стал родным. За любовь. За поддержку.
Руслан вдруг замолчал. Стал серьезным. Улыбка исчезла, даже глаза, кажется, сделались темнее.
Несколько мгновений он всматривался в мое лицо, а потом неожиданно встал на колено, выудил из кармана коробочку, бирюзового цвета и взял мою руку в свою. Я замерла, не понимая, что происходит.
