одеяла, я выбираюсь из кровати. — Кое-кому нужно приезжать на работу вовремя.
— Это намек?
— Что ты бездельник? Нет, конечно. Когда-нибудь, когда я дорасту до владелицы крупной рекламной фирмы, тоже буду валяться до обеда.
— До обеда я не валяюсь. У меня встреча через час.
— Да знаю я, что ты у меня деловой мужчина…
Эти слова вылетают из моего рта сами собой, и в следующее же мгновение я покрываюсь бордовыми пятнами. Потому что впервые назвала Камиля «своим». Нет, даже хуже. Сказала: « Ты у меня».
— Если кофе сваришь, могу побыть твоим таксистом, — не моргнув глазом, отвечает он. — Думаю, как раз успею.
На кухню я несусь, улыбаясь во весь рот. Хорошо… Ну как же хорошо! Просыпаться рядом с ним, разговаривать, шутить и называть ему своим не только мысленно, но и вслух. И даже варить ему кофе, зная, что будем пить его вместе… Такой счастливой я, наверное, не была никогда.
— Настроение у тебя в последнее время все лучше и лучше, — замечает Виктор, когда я по традиции захожу к нему отчитаться по использованию рекламного бюджета. — Рад видеть, что моим сотрудникам комфортно работается.
Мое счастливое настроение никак не связано с комфортными условиями труда, но я предпочитаю промолчать. Пусть старик думает, как ему удобно.
— Можно задать вопрос?
— Конечно.
— Почему автомобили, представленные у нас, дороже аналогичных автомобилей в других салонах процентов на тридцать?
Виктор не спешит с ответом и несколько секунд изучает меня глазами. Судя по холоду в них, вопрос ему не понравился.
—Думаю, под другими салонами ты подразумеваешь салон своего бывшего работодателя?
Тогда открою тебе один небольшой секрет. Цены в моем автосалоне самые обычные. Столько и стоит добротный подержанный автомобиль, приобретенный в нашей стране у официального дилера с пометками о техобслуживании. Спросишь, каким образом господа Юсупов и Каримов умудряются ставить цены ниже? Все очень непросто. Как я уже говорил, они недобросовестные дельцы, скупающие на аукционах США и Европы побитый хлам, восстанавливающие его на скорую руку и продающие его под видом хорошего авто с небольшим пробегом.
Внутри меня зреет протест. Словно это меня только что обвинили в недобросовестности.
— Я видела эти автомобили. И видела людей, которые их покупали. Все они были довольны.
—До поры до времени, — резко перебивает Виктор. — Но вообще, поддержу. Торговать списанным хламом не так стыдно, как продавать угнанные автомобили. Ты не в курсе? — Оценив мое ошарашенное выражение лица, он приподнимает губы в сочувственной улыбке. — Именно так эти двое и начали свой бизнес. Угоняли дорогие авто, перебивали номера, обкатывали их пару месяцев, после чего сбывали своим приятелям-уголовникам.
У меня перехватывает дыхание. И это все он говорит о Камиле? И о его лучшем друге?
Воздуха внутри становится слишком много, и мне приходится вскочить, чтобы немного полегчало.
— Извините, — бормочу я, не глядя на Виктора. — Мне нужно в туалет. Сейчас вернусь.
— Что с настроением? — Камиль бросает на меня озадаченный взгляд, после того как я во второй раз односложно отвечаю на заданный вопрос.
— Ничего, — отвечаю, покусав губу. Глупо устраивать допрос по дороге, но и разговаривать с ним как ни в чем не бывало тоже не выходит. Слова, сказанные Виктором, прилично выбили меня из колеи.
— Правда?
Вздохнув, я поворачиваюсь к нему.
— Просто не хочу говорить об этом в машине. Давай доедем хоть куда-нибудь.
— Хорошо.
Сбросив скорость, Камиль плавно выкручивает руль и останавливается возле заправки. Судя по включенным аварийкам, разговаривать он планирует прямо здесь.
— А другого места не нашлось? — бормочу я, мысленно репетируя тон, которым буду вести эту непростой разговор.
— Чем раньше проясним недоразумение, тем лучше. Так что случилось?
Несколько секунд поразглядывав ногти, но так и не придумав, как начать, я решаю спросить в лоб.
— Почему автомобили в твоем салоне дешевле, чем у других?
— У других — это в салоне твоего нынешнего работодателя? — переспрашивает Камиль, прищурившись. Даже забавно, что начало разговора следует тому же сценарию, что и с Виктором.
— И во многих других тоже.
— Все просто. Наши авто привезены из США и Европы. Отсюда и соответствующая стоимость. Местные дилерские машины априори стоят дороже. Конкурентные цены настолько испортили тебе настроение?
— Это правда, что ты скупаешь битые машины на аукционах и продаешь их, как небитые? — не сдаюсь я, игнорируя его шуточный тон.
Лицо Камиля серьезнеет и в нем появляется намек на раздражение.
— Некорректная постановка вопроса. Мы действительно покупаем битые автомобили на аукционах, восстанавливаем, проводим предпродажную подготовку и после этого их реализовываем. Это обычная практика. Не понимаю сути обвинения.
Он прав. Многие действительно этим занимаются, и в этом нет ничего противозаконного. Наверное, меня задевает то, что этим занимается именно Камиль. Скупает хлам за бесценок и продает его здесь. Мне всегда казалось, что этим занимаются только беспринципные барыги.
— А покупатели знают, что они приобретают битый автомобиль?
— Зависит от их дотошности, — с явным нетерпением поясняет он. — Если кому-то интересно узнать всю историю автотеки — они могут забить вин код в нужную программу и получить полный расклад. Мы ничего не скрываем.
Я поджимаю губы.
— А тот мерседес, который ты так щедро мне подарил, тоже куплен на аукционе списанных машин?
— Нет, — ледяным тоном чеканит Камиль. — Этот автомобиль был привезен из Европы практически новым. Его продавал мой знакомый, которому срочно понадобились деньги.
С тем, что конфликтная энергия исходит от нас обоих, быстро успокоиться у меня не получается. Мне нужно ковырять больную тему глубже, пока я не докопаюсь до истины. Тем более, что на главный волнующий меня вопрос, отрицательного ответа я пока не получила.
— Поэтому ты меня отговаривал от красного мерседеса? Потому что он был битым и восстановлен кое-как?
— Я настаивал на белом, потому что у него лучше комплектация и потому что небитый автомобиль всегда лучше битого. Думаю, это и так понятно.
— Тогда почему ты не занимаешься небитыми авто? Для чего заполонять рынок заведомо некачественным товаром? Кругом
