А родители… С ними я не общалась с августа, да и не хотелось.
Телефон в моих руках ожил, на нем загорелась фотография любимого братика.
– Да, Сенечка, – преувеличенно бодро ответила я.
– Настя, что там у вас произошло? – затараторил брат, и я, встав с одноместной койки, подошла к окну.
– Ты о чем, дорогой?
– Я тебя спрашиваю, – повышая громкость, продолжил Арсений.
– У меня все в порядке, вот… – Оценила увиденное через грязные стекла окон и размеренно ответила: – На заснеженный пейзаж любуюсь, на людей. Выходные у меня, Сень, а что?
– Папа с мамой поругались, – почти шепотом произнес брат. – Сейчас, подожди. – Послышался звук быстрых шагов, затем два хлопка, видимо, домовой и машинной дверей. – В общем, матери позвонили и сказали, что на вашей заставе пожар. Она давай отцу звонить, ругать его.
– Ох, – показательно охнула я: мне было смешно, что первой обо всем узнала мама, это ей позвонили…. Конечно, возможно, отец к тому моменту тоже был уже в курсе всего, но все же я не ожидала, что и у матери есть свои осведомители.
– Настя, ты только представь, мама повысила голос на отца. Она кричала, Настя, я не слышал такого с тех пор…
– С тех пор, как ты в восьмом классе пошел в театральный кружок. Я помню, как она отстаивала твои интересы. Везунчик.
– Наськин…
– Да, да. Необычно, согласна. Так что договаривай, раз уж начал, мне правда даже интересно стало.
– Нет уж, сначала ты мне в деталях обо всем расскажи. Я фиг что понял из их криков.
– Подожди, Сень, ты же говорил, что они ругались по телефону… – Я прикусила губу в ожидании чего-то интересного и присела обратно на кровать.
– Ну это сначала, а потом отец приехал домой – и понеслось.
– Стоп. Сеня, ты сказал, что папа приехал в рабочее время домой, или я ослышалась?
Разговор становился все интереснее, я быстро поднялась и, улыбнувшись нахмурившейся Вике, покинула приежку.
В ленинской комнате никого не было. Я, дойдя до самого дальнего окна и облокотившись на подоконник, рассказала брату о пожаре во всех подробностях. Потому что знала: это тот случай, когда информация в обмен на такую же информацию.
– Крутяк, Наська, весело там у тебя.
– Да уж, в гробу я видала такое веселье. Теперь давай ты.
– Ну что я могу тебе сказать? – Сеня замолчал, что-то промычал и, тяжело вздохнув, все же начал: – Ты сидишь там?
– Слушай, говори уже, не надо тут всяких театральных пауз и приемов.
– Ну, смотри, я предупредил. В общем, это была мамина инициатива – отправить тебя в такую глухомань. Как раз там у нее кто-то знакомый. – Я молчала, да и что мне было на это ответить? – А вот что в итоге все переигралось с твоим окончательным местом службы – это уже так захотел отец.
– И что? – обессиленно шепнула я. Какая разница, кто первый, кто второй, – все едино… Мои родители решили проучить меня. Жестоко проучить.
– Я думал, тебе будет интересно. Мама планировала тебя на месяцок туда, лишь бы ты про Слесаренко думать перестала, а отец уперся рогом, говорит, что ты и там неплохо устроилась. Да и пользы больше от тебя будет там, чем здесь. Что он мог иметь в виду, как ты думаешь?
– Сень, понятия не имею. Да и, если честно, не хочу. Не хочу я копаться в их мотивах и планах. Если скажу, что мне все равно, то совру, но я хочу, чтобы мне было наплевать на это.
– Насть…
– Сень, у меня уже ночь почти, я спать хочу.
– Прости, сестра, блин, Наська. Я не хотел тебя еще больше расстраивать.
– Да-да, ты просто хотел получить информацию.
– Ну, прости меня, дурака. Да и вообще, любопытство не порок.
– А большое свинство, Арсений. Я не обижаюсь, но правда очень спать хочу.
Я чмокнула трубку и сбросила вызов. О словах брата следовало подумать, но не сегодня – сегодня мне оставалась прямая дорога в кровать. Спать. Спать. Спать.
Глава 16
Хорек в шоколаде
Дизель привезли, как и обещали, на следующий день, ближе к вечеру. К ночи его уже запустили, и на следующее утро заработала глубинка с водой. Но нам возвращаться не разрешили.
– Поживите там еще денек, – звучало из телефонной трубки.
Калинин был непреклонен и никаких моих доводов не хотел слышать: нечего вам здесь делать, и все. Я теряла терпение. Связь и наличие целых трех магазинов совсем не радовали… Мне хотелось обратно в мой ставший уже родным лес.
Пыхтя как тот ёжик, вышла из здания заставы и наткнулась взглядом на сидящую в курилке Вику.
– Ты чего? – удивилась я.
Девушка хлюпнула носом и, так и не выкинув сигарету, отвернулась от меня.
– Вот только давай без нотаций. Мне Ромки хватает.
Я присела рядом и тихо произнесла:
– Я не собиралась тебя поучать, просто очень удивилась, застав тебя здесь. За три с половиной месяца я ни разу не видела, чтобы ты курила.
– Значит, хорошо скрывалась, – усмехнулась Виктория и, наконец-то сделав последнюю затяжку едкого дыма, затушила сигарету.
– И?
– Что «и», Настя?
– Ну-у-у, я же вижу, что что-то не так.
Куркова повернулась и серьезно посмотрела на меня.
– Тебе оно надо?
Только сейчас я заметила, что у Вики слегка припухший и красный нос и такие же красные глаза. Как говорится, на мокром месте.
– Пойдем погуляем, поговорим. – Не дожидаясь положительного ответа, я поднялась с места и потянула девушку на себя. Она не стала противиться и просто молча пошла следом.
Мы отправились к воротам, затем вышли за территорию, и, лишь когда я чуть не свернула на дорогу, ведущую в село, Вика схватила меня за локоть и потянула в противоположную сторону, на протоптанную лесную тропинку.
Все же лес здесь был безумно красивым – что летом, что зимой. Сейчас усыпанные снегом высокие ели словно освещали наш путь, тогда как солнце спешило сесть за горизонт.
– Не боишься замерзнуть? – Я первой нарушила тишину, накинув поверх шапки капюшон пуховика.
– Если бы мы пошли в Калинду, то замерзли бы намного сильнее. Сейчас по короткой тропинке доберемся до КПП, кое с кем поговорим и пойдем или поедем обратно.
– Все-то ты знаешь, даже лесные тропы, – засмеялась я, но Вика моего веселья не поддержала.
– Мы как-то с Антоном здесь жили несколько дней, по возвращении из отпуска. Река сильно разлилась, и не было никакого транспорта. На КПП сейчас начальник, недавно только поехал какие-то вопросы решать. Так что не должен без нас
