Он погубил меня, полностью.
Это было настолько честно и откровенно, что по сравнению с этим вся моя остальная жизнь казалась мне фальшивой и незначительной. Все поменялось слишком быстро. Даже сейчас, думая обо всем, я чувствовала, как во мне что-то разваливалось на части быстрее, чем я могла удержать.
Я подпрыгнула, когда руки Кейда обвились вокруг моей талии. Его грудь прижалась к моей спине, а сам он несколько раз поцеловал меня в шею. Его прикосновения было практически достаточно, чтобы ослабить мои тревоги, которые все равно оставались, скрываясь глубоко в горле, не давая мне дышать. Но даже так моему телу было настолько легко рядом с ним. Я отклонилась назад в его руках.
Его губы задержались возле моего уха, и он прошептал:
- Я тебе говорил, насколько ты великолепна?
Я сглотнула.
- Не прошло и двух минут.
- М-м-м… - Щетина на его подбородке щекотала мою чувствительную кожу на шее, когда он продолжил: - Пока ты этого не поймешь.
Он был слишком хорош для меня. Это совершенно ясно. Он во всех смыслах был милым, заботливым и щедрым. Он никогда не упускал возможности, чтобы успокоить меня, сделать комплимент или дотронуться до меня. Я не привыкла к такой привязанности. В любое другое время я бы сторонилась такого, но то, что исходило от него, я впитывала, как засохшая земля - дождь.
Я устала думать, поэтому развернулась в его руках и закуталась в объятьях. Его грудь по-прежнему оставалась голой, но он надел пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Я прижалась щекой к его груди и опустила взгляд. Вид наших босых ног друг напротив друга что-то всколыхнул в моей груди, и у меня в горле перехватило дыхание. Интимность этого объятья заставляла меня паниковать, но в то же время мысль о том, чтобы выбраться из него, причиняла боль.
Он потянул меня на кровать и укрыл нас одеялом. Я сосредоточилась на спокойном дыхании, когда его рука скользнула на мою талию. Он перегнулся через меня, чтобы выключить ночник рядом с кроватью. В темноте в поцелуе прижался к моей шее сзади, отчего я вздрогнула.
Я чувствовала, что вот-вот заплачу.
Просто я… это не моя жизнь. Такие вещи со мной не происходят, а если и происходят, то долго не длятся. Такие девушки, как я, не получают таких парней, как Кейд.
Может, пройдет неделя, может, меньше, но, в конце концов, я все испорчу. Так оно и бывало. Единственное, что у меня хорошо получалось, кроме разрушений, - это пение, а по своему сегодняшнему поведению я начала понимать, что существует опасность разрушить и это.
Больше всего я не доверяла себе. Несколько недель назад я была одержима Мейсом. Он нравился мне настолько, чтобы я разработала такую сложную схему, дабы мои родители его не спугнули. А потом бац! Я проснулась, и мне стало наплевать на наши отношения.
Вот так я поступала. Или точнее… не поступала.
Я не могла так обойтись с Кейдом. Что если мы будем встречаться, и однажды я проснусь и захочу уйти? Он нравился мне больше меня самой, так что я, возможно, в конечном итоге скорее принесу в жертву свое счастье, чем причиню ему боль. Будет похоже на то, как все эти годы я строила из себя Алекс, чтобы мои родители были счастливы. Но вместо светлых кудрей и группы поддержки скорее будут дети и минивэн.
Я, может, и не лучше всех знаю себя, но достаточно понимаю, что если позволю себе заботиться о нем, то заброшу свою жизнь ради того, чтобы ему было лучше.
Или заброшу все, потому что просто могу так сделать.
Или, может, мне не придется ее забрасывать. Очевидно же, что Кейд оправляется после той девчонки, Блисс… Теперь она… она имеет для него то значение, которое я никогда не буду. А что если его отношения со мной - всего лишь промежуточный этап, что он приходит в себя после того, как ничего не вышло с ней?
Как скоро он поймет, что я не совсем то, что он искал? И насколько больно будет, когда это произойдет?
Мне было тошно как на душе, так и в животе.
Я дождалась, пока дыхание Кейда выровнялось, и убедилась, что он спит. Затем выскользнула из его рук и надела шорты. Мне нужно было всего лишь немного пространства, чтобы подумать и вздохнуть. Но в тот момент, когда он больше не дотрагивался до меня, моя кровь побежала быстрее, с каждым толчком напевая: “Беги, беги, беги”. Я оглянулась на него, четкие линии его тела, расслабленное выражение лица и вышла.
Я забрала свои туфли, сумочку и как можно тише открыла входную дверь. Было около четырех утра. В этом районе я не могла идти одна пешком, но и остаться тоже не могла. Всего несколько минут отделяло меня от потери самообладания ужасных размеров.
Поэтому я позвонила Спенсу, чтобы он забрал меня. Он жил в Северо-Восточной Филадельфии, и у него была машина. Несмотря на поздний час, он ответил после второго гудка. Я с облегчением вздохнула, услышав его голос, и на глаза у меня навернулись слезы.
Черт.
- Спенс, прости, пожалуйста, но не мог бы ты забрать меня?
У него был пьяный голос, но он, даже не колеблясь, ответил:
- Да. Да, конечно. Ты где?
Я назвала ему пересекающие улицы, и он сказал, что будет через десять минут. Я повесила трубку и прижала телефон к груди.
Я понимала, что то, что делала, было ужасно. Но если я предотвращаю большую трагедию, разве все это становится таким уж страшным?
Мне нужно было слушать свою интуицию. Кейд заслуживал лучшего, чем я. Я не могла дать ему того, что нужно. Ему нужна была девушка, которая могла посвятить себя ему с той же заботой и абсолютной страстностью, что и он давал ей. И это не я. Я была сломлена, залатана, с отсутствующими деталями. Я не могла отдать ему всю себя, потому что у меня не было даже этого. Какая-то частичка меня осталась на том шоссе, какая-то похоронена с сестрой. Я оставила множество осколков по всему этому городу, а он не заслуживал убирать весь этот беспорядок.
И он не захочет… после того, как весь лоск ушел, и он хорошенько рассмотрел девушку, которую подцепил. Тогда он увидел меня такой, какой я на самом деле была… ядовитой. И он не захочет иметь ничего общего со мной.
В конце коридора Кейда я села наверху лестницы и обхватила себя руками за живот. Мышцы в моем теле были напряжены, одной лишь силой пытаясь сохранить мое самообладание. Я помню, как сегодня и во время Дня благодарения его руки обнимали меня, когда именно он удерживал меня под контролем.
И я его потеряла. Все перед глазами заволокло слезами, и я задержала дыхание, будто это могло их сдержать. Я задрожала и прижалась лицом к коленям. Впервые за девять лет, впервые со времени Алекс, я не смогла сдерживать слезы. Я не могла их контролировать. Я плакала. Рыдала. Эмоции свободно вырывались из моей груди, унося с собой все частички меня.
