Комната ее – или, вернее сказать, скромные апартаменты с видом на море – находилась в некотором удалении от пляжа, в домике на сваях, стоящем у самой кромки джунглей. Жаль, что не над морем, но даже Оливия понимала, что в сложившихся обстоятельствах не пристало требовать другой номер. Домик был сложен из бревен и из тростника, постельное белье и противомоскитная сетка – кремового и бежевого цвета. На подушках – цветы плюмерии. Стены были из реек, так что к ветерку от работающего вентилятора примешивался легкий морской бриз. В ванной комнате – современное хромированное оборудование, глубокая фарфоровая ванна с дырочками для джакузи, и отдельно – душ. Все очень стильно. Туалетная бумага, правда, не была распакована и не свисала аккуратной ленточкой. Просто висел рулон – и все.
– Мистер Феррамо просил вас в семь часов составить ему компанию за ужином, – сказал молодой человек, лукаво улыбнувшись.
«Отравить решил, – подумала она. – Феррамо собирается отравить меня, подсыпав в соль рицина. Или накормить мясом отравленной козы О'Рейли. Или выпустить в меня кислородно-ацетиленовый пузырь и спалить».
– Как мило с его стороны, – произнесла она как ни в чем не бывало. – Где же?
– В его номере, – сказал парнишка и подмигнул. Ее чуть не передернуло: она терпеть не может, когда подмигивают.
– Благодарю, – проговорила она чуть слышно. Она не знала, включены ли чаевые в счет, но на всякий случай решила проявить щедрость и дала ему пятерку.
– Нет-нет, – улыбнулся он. – У нас тут деньги не в чести.
«Ну еще бы».
До чего же приятно было принять душ: современный душ, имитирующий дождь, с боковыми струйками и с хромированным диском размером с обеденную тарелку. Она специально не стала спешить, намылила голову изумительным составом на основе самых высоких технологий, намылилась сама, ополоснулась, намазалась увлажняющим бальзамом, потом завернулась в элегантный кремовый халат марки «Фретте» и прошлепала по деревянным половицам на балкон, где щедро брызнула средством от москитов на запястья и на лодыжки, в надежде, что убийц дайверов и исламских похитителей это средство тоже отпугнет.
Стемнело, из джунглей доносилось громкое кваканье лягушек да звон цикад. Горящие факелы освещали дорогу к морю, за пальмами светился бирюзовым светом плавательный бассейн, воздух был напоен запахом жасмина и плюмерии. Со стороны ресторана доносились соблазнительные запахи и довольный гул голосов. «Вот она, притягательная сторона зла», – говорила себе Оливия, решительно отходя от балкона, чтобы найти детектор жучков, он же калькулятор, купленный в «Шпионском мире» на Сансет-бульваре. Она не без некоторого волнения вынула прибор из коробки и уставилась на него, наморщив лоб. Совсем вылетело из головы, что с ним дальше делать. В свое время Оливия решила на всякий случай выбросить упаковки от шпионского снаряжения, чтобы легче было маскироваться, но только об одном – весьма существенном – не подумала: инструкций по применению у нее теперь тоже не было. Она смутно помнила, что вроде бы нужно набрать условный код. Оливия всегда пользовалась кодом 3637 – именно в этом возрасте погибли ее родители. Она набрала эти цифры – и ничего. Никакого результата. Может, надо сначала включить? Нажала кнопку «пуск», потом набрала 3637, потом помахала детектором в разные стороны. Ничего. Либо жучков нет, либо чертова штука сломалась.
Оливия закусила губу. Еще одна досадная деталь добавилась к общему списку сегодняшних неудач, и она с досадой швырнула калькулятор через всю комнату, как будто все: и оторванная голова Дуэйна, и Мортон Си, и мисс Рути, и подводный насильник в резиновом шлеме, и странная слизь на скале, и похищение, – все это было из-за него, из-за треклятого сломанного прибора. Зашла в гардеробную, закрылась там и свернулась калачиком.
И вдруг услышала тоненький писк. Подняла голову, приоткрыла дверь и ползком добралась до калькулятора. Он работал! Маленький экранчик зажегся. Ее внезапно охватило нежное чувство к этой вещице. Детектор жучков, он же калькулятор, не подвел. Он делал все, что мог. Она снова набрала код. Прибор начал легонько вибрировать. Взволнованная, Оливия вскочила на ноги и принялась ходить с ним по комнате, держа калькулятор на вытянутой руке, как будто это металлоискатель. Она, правда, забыла уже, как по детектору узнать о том, что жучок найден. Он снова запищал, словно пытался ей подсказать. Ага! Он должен запищать, если обнаружит что-нибудь, и завибрировать, как только окажется близко от жучка. Она поводила им рядом со штепсельными розетками – ничего. Телефонных розеток тут не наблюдалось. Проверила лампы – опять ничего. И тут вдруг вибрация изменилась. Прислушиваясь к новому звуку, она подошла к деревянному кофейному столику, в самой середине которого крепко сидел каменный цветочный горшок с пухлым кактусом. Калькулятор чуть не выскочил у нее из рук – так дико затрясся. Она глянула под стол, но это оказалась тяжелая массивная штуковина, по виду напоминающая ящик. Может, распотрошить этот кактус, к чертям? А что, это мысль. Кактусы она терпеть не могла. Колючие, фэн-шуй нарушают. Но уничтожать живое не годится. И что он тут может подслушать? С кем ей тут говорить-то? Она уставилась на пухлое растеньице. Может, в нем еще и камера имеется? Она открыла сумку, достала тонкий шерстяной свитер черного цвета, сделала вид, как будто собиралась надеть, но передумала – и бросила на стол, поверх кактуса.
Часы показывали без двадцати минут семь. Оливия решила, что должна сегодня выглядеть на все сто. Попав в передрягу, надо стараться использовать все подручные средства. Она высушила волосы, потом, встав перед зеркалом, откинула их изящным жестом, подражая Сурайе, и томно пролепетала: «Теперь мои волосы сияют, шампунь подарил им новый блеск и объем!» Сочетание морской воды и солнечных лучей, плюс остатки красной краски для волос, привело к неожиданному эффекту: блондинка с блестящими тонированными прядками. Кожа ее тоже, несмотря на солнцезащитный крем, прямо блестит от загара. Много косметики не потребовалось: капельки жидкой пудры хватило, чтобы осветлить покрасневший нос. Надев тонкое черное платье, сандалии, нацепив украшения, Оливия оглядела себя в зеркале. В целом ничего, решила она, по крайней мере для завершения такого безумного дня, как этот.
– Нормально, Оливия, дерзай! – сказала девушка сурово, но тут же зажала рот ладонью: как бы кактус не подслушал.
Сегодня она устроит представление. Она предстанет перед Феррамо такой, какой он хочет ее видеть. Придется притвориться, что она не целовалась ни с какими светловолосыми, сероглазыми юными обманщиками, не видела никаких оторванных голов, не видит никакой связи между бомбами «Аль-Каиды» и ацетиленом и никогда не слышала о таком веществе, как рицин. Справится ли она? Это ведь все равно что сказать: «Ни слова о войне», когда ужинаешь с немцем. «Не могли бы вы передать мне рицину? На островах Ислас-де-ла-Баия такая чудная клещевина, не правда ли?»
