– Спасибо, что подсказали дорогу. Как вас зовут? Я передам Коулу, что мы с вами встречались.
– Мое имя Дина, – рассмеялась женщина. – Только он меня не вспомнит. Мы с ним из разных слоев общества.
Миранда подъехала к школе и припарковала машину. Было уже семь часов. В кабинете директора она увидела женщину, которая, судя по внешности, могла быть учителем математики. Та стояла, склонившись над выдвинутым ящичком картотечного шкафа, и не обратила внимания на Миранду. Девушка выждала несколько минут и кашлянула.
Женщина обернулась, недовольная, что ее оторвали от дела. Миранда затруднялась определить ее возраст: ей могло быть и тридцать пять, и пятьдесят пять. Безжизненные темно-русые волосы подстрижены коротко, не по моде, под стеклами очков в черепаховой оправе прятались глаза непонятного цвета. Юбка и блузка словно куплены в магазине поношенной одежды; подобные модели носили лет десять тому назад.
– Да? – Миранда вздрогнула при звуке ее голоса. Красивый, мелодичный, музыкальный, он никак не вязался с невыразительной внешностью его хозяйки.
– Простите, что отвлекаю вас. Я собираю сведения о бывшем воспитаннике вашей школы.
– Я не имею права разглашать сведения об учениках школы, а секретаря еще нет. Она подойдет в начале восьмого. – Женщина взглянула на Миранду пристальнее. – Вы его родственница?
– Нет, – нерешительно ответила девушка, не зная, как представиться.
– Кто вас интересует?
– Колтон Трейнор. По-моему, он окончил школу в… – протянула Миранда и замолчала. На лице женщины появилось выражение ностальгии и еще какого-то чувства. Тревоги?
– В 1984 году. Коул был моим лучшим учеником, – задумчиво продолжала учительница, уносясь мыслями в прошлое. – А я преподаю девятнадцать лет.
Должно быть, прочитав вопрос в глазах Миранды, она опомнилась и протянула руку.
– Прошу прощения. Меня зовут Элейн Фарбер. – Миранда пожала протянутую ладонь. – Я веду уроки музыки в средней школе Берне. Хор, теорию и историю музыки.
– Миранда Рэндольф. Рада познакомиться.
– Вы телерепортер? – Элейн взглянула на дверь, будто ожидала с минуты на минуту увидеть операторов с телекамерами.
– Раньше была. Теперь я – частный детектив. Учительница насторожилась.
– У Коула неприятности?
– Да. Я пытаюсь помочь ему. – Миранда с удивлением осознала, что в ее фразе заключена абсолютная правда. – Я приехала сюда в надежде найти кого-нибудь, кто хорошо знал его в годы учебы в школе. Мне нужны некоторые сведения.
Элейн несколько минут молча рассматривала девушку.
– Может, вы подскажете, к кому обратиться, – наконец произнесла Миранда.
В кабинет вошел пожилой мужчина, – должно быть, директор школы. Глянув на женщин, он сел за стол секретаря. Элейн, вероятно, догадалась, о чем думает Миранда.
– Пойдемте, я помогу вам, – с улыбкой предложила она и первой направилась из кабинета.
Коридоры школы заполняли подростки. Мальчишки хулиганили и говорили нарочито громко. Девочки стояли группками, о чем-то перешептываясь между собойл хихикая. Миранда, наблюдая за возней детей, думала, что таким вот застенчивым, неуверенным в себе подростком и она была девять лет назад, но сейчас казалось, что с тех пор утекло девять жизней. Несколько ребят выразили ей свое внимание свистом и мяуканьем, что весьма позабавило Миранду и даже польстило ее самолюбию.
Девушка пыталась представить, как ходил по школе юный Коул, подталкивая локтями своих приятелей при виде девчонки, которая ему нравилась. Правда, более вероятно, что девчонки за ним бегали, а не наоборот. Дина говорила, что Коул водился с ребятами, занимавшимися творчеством. Нетипичное окружение для сына богатого фермера.
В конце концов Элейн остановилась.
– Думаю, нам лучше поговорить в вашей машине, если вы не возражаете. Сейчас в школе мы не найдем тихого уголка.
– Прекрасно, – согласилась Миранда, и они вышли на улицу. Элейн несколько раз останавливали школьники, спрашивая про занятия. По всему было видно, что учительницу музыки ребята любили.
По дороге к машине они не разговаривали, но, как только уселись, Элейн сразу перешла к делу.
– Что вы хотите знать о Коуле?
– Каким он был в юности.
Черты лица учительницы разгладились, смягчились.
– Это был очень чувствительный ребенок, гораздо более восприимчивый и впечатлительный, чем большинство подростков. И духовно более зрелый. Но не зануда. Он был наделен таким, знаете, животным обаянием. Мальчишки мечтали быть похожими на него. Девочкам он нравился. Ребята к нему тянулись, однако его популярность была иного рода. Он не стремился к лидерству, не признавал чужого влияния. Но и не замыкался в себе. Он был индивидуалистом, самостоятельной личностью. Если вы рядом, он не станет возражать, но и менять ради вас свои привычки, поведение не будет. Если вы откололись, он не расстроится.
Голос Элейн, нежный, восторженный, лиричный, уносил Миранду в прошлое. Она закрыла глаза.
– Коул не был образцовым учеником, – продолжала Элейн. – Не потому что не занимался, нет. Он просто не играл по школьным правилам, требовавшим от детей бездумного заучивания, примерного поведения и участия в общественной жизни. Я абсолютно убеждена, что Коул имел в два раза больше знаний, чем любой круглый отличник, окончивший эту школу.
Элейн немного помолчала.
– Иногда, мне кажется, это его огорчало. Но гораздо лучше многих учителей он всегда умел видеть главное, как бы всю картину в целом. Этим он представлял угрозу для близорукой администрации. – Элейн умолкла; беспредельная печаль на мгновение омрачила ее черты. – И они в конечном счете заставили его заплатить за свою неординарность.
Миранда сидела тихо, надеясь услышать продолжение рассказа. Но учительница смотрела в окно и молчала.
– Я слышала, будто Коула обвиняли в нападении… – осторожно начала Миранда.
Элейн тяжело вздохнула.
– Да. Им представился прекрасный повод растоптать его, поставить на место, – сердито проговорила Элейн. – Эта девочка выросла в большой семье со средним достатком. Эффектная, очаровательная, она пользовалась популярностью у сверстников, хотя и не блистала умом. Коул ей нравился, она не давала ему проходу, скорей всего потому, что он не обращал на нее внимания.
Думаю, она задалась целью завоевать его. Даже в хор, я уверена, записалась для того, чтобы постоянно быть у него на виду. Оказалось, что у нее неплохой голос, и ей поручили вместе с ним исполнять главную роль в мюзикле «Призрак Оперы». Заметьте, я не говорю, что у нее был талант. Ведь талант – это нечто большее, чем просто умение. Музыка рождается в душе, как выражение чувств. Музыкальность можно взлелеять, но нельзя выработать. Вы или музыкальная натура или немузыкальная, другого не дано. Так вот, эта девочка не чувствовала музыку. А Коул чувствовал, – сильнее, глубже, чем кто-либо из всех моих учеников.
