Когда фотографии были сделаны, Макс сделал шаг к микрофону и, предварительно постучав по нему пальцами, заговорил:
– Друзья! Я хочу попросить пару минут вашего драгоценного внимания.
Все замолчали и посмотрели в его сторону. В зале повисла гробовая тишина. Тая окинула взглядом толпу и неожиданно для самой себя задержалась глазами на высокой эффектной женщине в красной маске. То ли фигура, то ли прическа дамы показались ей знакомыми, но разгадать эту загадку ей не удалось, ибо Макс продолжил говорить.
– Как вы все знаете. Вот уже три месяца я самый счастливый человек на земле, - позади него расплылась в улыбке Алиса, а Тая стиснула от злости зубы. – И сегодня я хотел бы сделать своей девушке сюрприз.
Публика начала свистеть и аплодировать. Фоном заиграла какая-то веселая музыка. Он полез рукой в карман и достал оттуда алый бархатный сундучок миниатюрного размера. Алиса начала подпрыгивать на месте и хлопать в ладоши. Тошнота подкатила к горлу Таи от этого мерзкого спектакля.
– Алиса, - Макс посмотрел на девушку и открыл сундучок. По залу пронеслось коллективное «ах» - кольцо и правда впечатляло размерами, а сияние бриллианта можно было заметить и за несколько метров от него. – Ты выйдешь за меня?
– Да! – Модель радостно взвизгнула, протянула руку, чтобы Макс мог надеть кольцо ей на палец, а затем повисла на нем, как ядовитый плющ, обвивающий дерево.
Капельки пота выступили у Таи на лбу. Она уже пожалела, что приехала сюда. Это была плохая идея. Плохая и весьма болезненная для ее уязвленного самолюбия. Из-под маски по щеке скатилась слезинка. Она быстро смахнула ее рукой. Алиса тем временем подняла, наконец, голову с плеча Макса и потянулась губами к его лицу. Тая отвернулась, чувствуя, что вот-вот взорвется, не сдержится и разорвет эту куклу на куски. И опять ее взгляд зацепился за ту женщину – она сложила руки в молитвенной позе и пристально смотрела на «будущих молодоженов», счастливая улыбка сияла на ее лице. Она узнала эту улыбку. Холодок пробежался по коже. Конечно, разве могло пройти это событие без нее? Того и гляди сейчас начнет танцевать тарантеллу от радости, что сын избавился от нищенки и связал себя с достойной по ее меркам девушкой. Мать Макса повернула голову в ее сторону, и Тая резко перевела взгляд на сцену, опасаясь быть узнанной.
Происходящее на сцене вряд ли могло исправить ее настроение. Они целовались. Не так, как обычно на камеру – это не был быстрый целомудренный «чмок» кончиками губ. Это был настоящий французский засос. Руки Макса оглаживали спину Алисы, а она запустила пальцы ему в волосы. Держаться больше не было сил. Тая рывком сняла с себя маску и бросила ее на пол. По лицу бежали слезы. Потекшая тушь нарисовала на ее щеках черные дорожки, и от этого выглядела девушка пугающе.
– Браво! – Выкрикнула Тая, что было сил. Голос охрип, но цель была достигнута. Все взгляды устремились на нее.
Парочка на сцене также была вынуждена прервать свое приятное занятие. Макс смотрел на нее ошарашенным взглядом и шевелил губами, что-то бормоча себе под нос. На его лице отпечаталось странное загнанное, настороженное выражение. Тая скривилась в болезненной гримасе.
– Браво! Мои поздравления! – Она послала на сцену воздушный поцелуй. – Будьте счастливы!
Рядом с ней защелкали вспышки фотокамер. Они слепили ее, заставляя глаза увлажниться еще сильнее, но ей было все равно. Агония, пронзающая ее существо, заполнила собой все остатки разума. Она бросила на любимого последний, полный страдания и муки взгляд, и вдруг почувствовала резкую боль в боку. Что-то острое вонзилось в ее тело, а затем так же стремительно было извлечено из него. Девушка приложила руку к этому месту и почувствовала, как между пальцев струится ее горячая кровь. Она опустила глаза ниже и ужаснулась – под ее ногами собралась целая лужа крови.
Остатки сознания, а точнее те крохи, что все еще не позволяли ей рассыпаться прахом на глазах у сотни незнакомых людей, покинули ее. Она удивленно посмотрела на застывшую в ужасе толпу, и упала прямо в лужу собственной крови.
Глава 30
Тая открыла глаза — все было словно в тумане. Легкая дымка застилала взгляд, сквозь нее пробивались очертания предметов мебели и яркий свет фиолетовых ламп, отражающийся на белоснежной поверхности больничной плитки, который ослепил ее и заставил вновь прикрыть веки. В нос ударил резкий запах нашатыря. На нервы действовал дребезжащий звук от перегорающей на потолке лампочки.
— Где я? — она не узнала свой голос — сухой и хриплый, будто бы ей пришлось провести неделю в песках Сахары.
— Вы в палате интенсивной терапии, в институте скорой помощи имени Склифосовского, - отозвался приятный баритон.
Мужчина, хозяин дивного голоса, присел на край кровати и взял в руку ее ладонь, ощупывая пульс.
— Вы что-нибудь помните о событиях минувшего вечера? С вами хотят поговорить представители полиции.
Тая, наконец свыкнувшись с ярким светом, внимательно рассмотрела врача. Невысокий, щупленький, с редкими черными усиками и залысиной, начинавшейся сразу за жидкой челкой. У него было доброе лицо, щедро сдобренное одеколоном, отчего имело покрасневший вид, словно он только что выбрил его. На застиранном белом халате отчетливо проступали выцветшие следы крови.
— Кто вы?
— Селявкин, Игорь Андреевич, ваш хирург. Так что вы помните о событиях вчерашнего вечера?
«Вчерашнего вечера…», — Тая искренне удивилась. Ей казалось, что она провела тут гораздо больше времени. Она осторожно провела рукой по правому боку и нащупала тугую марлевую повязку. В левой руке неприятным холодком отзывалось вливаемое в вену из капельницы лекарство.
– Я помню только резкую колющую боль в правом боку – как будто в меня что-то воткнули, а затем вытащили. Помню кровь….много крови… а дальше ничего.
– Вас пырнули осколком от фужера. А точнее его ножкой. Вы потеряли много крови. Была повреждена печень. Но, несмотря на это, вы, все же, родились под счастливой звездой, - мужчина добродушно улыбнулся.
– Вы так думаете? – Просипела девушка, ухмыльнувшись. – По-вашему исключительно счастливчиков режут осколками бокалов?
– Конечно, нет. Дело в другом. Во-первых, вам повезло, что вчера дежурил именно я, - он напыщенно выкатил грудь и надул щеки, – а во-вторых – среди сопровождающих вас людей оказалась женщина с такой же редкой группой крови, как и у вас. Она сдала для вас кровь, и тем самым спасла вашу жизнь.
Тая не верила своим ушам – сопровождающие люди, женщина, редкая кровь. Кто эти люди? Кто эта женщина?
– Что ж, - врач бросил быстрый взгляд на мониторы около ее кровати, - показатели в норме, я позвоню в полицейский участок. К вам пришлют следователя для дачи показаний. И вот еще что – снаружи ждут двое мужчин и та самая женщина. – Тая сглотнула, судорожно пытаясь понять, кто еще, кроме Макса, может находиться в больнице.
То, что женщиной, спасшей ей жизнь, была Алиса – она не сомневалась. У нее, наверное, совесть взыграла – вот и решилась помочь. Но кто был второй мужчина?
– Так что, вы сейчас сможете принять посетителей? – Мужчина вопросительно изогнул брови.
– Думаю да, - кивнула девушка. – Но не всех, - она пристально посмотрела на врача. – Пожалуйста, скажите господину Соловьеву, что он может быть свободен и ехать домой. Я не хочу его видеть.
– Соловьев – это тот, который с челкой, похож на артиста? – Уточнил доктор. – Мне кажется, я его где-то видел.
– Да. С челкой. Пусть катится….
– Хорошо, - кивнул мужчина, недоуменно пожав плечами, и вышел из палаты.
Тая отвернулась к окну и смахнула рукой слезинку. Так больше не могло продолжаться. Он испил ее до дна, осушил, превратил в пустыню. Что осталось от ее гордости и достоинства? Что осталось от нее самой? Кожа и кости, и утопающая в слезах душа. И пусть сердце разрывается от любви к нему, пусть в мыслях постоянно крутится его имя - им просто не по пути. Он не откажется от карьерных амбиций, а она не научится делиться. Эта любовь изначально была обречена на провал, а они были обречены на страдания.
