— Всё же хочешь мне ребёночка сделать? — улыбаясь спросила она.
— Да Алин, ребёночка и как минимум ещё троих, чтобы ты детьми была занята и не делала больше глупости, от которых страдаем мы оба.
— Я же уже просила прощение, — сказала она, целуя невесомо мои губы.
— Просил, но если ты ещё будешь со мной такой же нежной, как и пару часов назад, то я тебя точно прощу, — пообещал я, начиная зацеловывать её лицо и медленно раздевать.
— Может в спальню? — предложила томно Алина.
Хотелось послать к чёрту её предложение, но… дети, и с ними теперь придётся считаться.
Встаю с дивана и подхватив Алину на руки, направляюсь к её спальне, благо куда идти я уже знаю. Тихо открываю дверь и прохожу в комнату, но замираю около кровати.
Блин, в центре подушек и одеял спал Серёжа, пуская свои слюнки на одну из подушек.
— Это всегда так? — спросил растерянно я.
— Как?
— Он всегда спит у тебя?
— Ну, — Алина улыбается, — Нет. Не всегда. Обычно он засыпает у Игната, а потом я его переношу в его комнату.
— Ясно! — сказал я отпуская Алину на пол. — Я сейчас, — аккуратно беру сына на руки и несу в его кроватку.
Мальчишка спит крепко и я укладываю его, накрываю одеялком и какое-то время смотрю как он спит.
Моя маленькая копия, моя кровинушка, моя частичка, ради которой можно достать звёзды с небес.
— Ты тут ещё долго? — раздался шепот за моей спиной.
Оборачиваюсь к своей Кошке и улыбаясь говорю:
— Уже иду.
Мы идём в спальню держась за руки, но как только оказываемся за закрытой дверью, я притягиваю свою девочку к себе.
— Аль, — полустон, полушепот. — Боже, Аль, ты не представляешь как я хочу тебя, я просто теряю рассудок рядом с тобой.
— И что тебя останавливает?
— Ну, это не совсем то место и время, но… Алин, выходи за меня замуж.
Алина ошарашенно смотрит на меня, удивленно замирает, а потом по её щекам скатываются слёзы.
— Ты чего, котёнок? Откуда эти слёзы? — удивился уже я. Обычно девицы прыгают от счастья, а тут…
— Это от счастья! Дань, ты даже не представляешь, как я люблю тебя.
— Любишь?
— Люблю! Люблю, даже не сомневайся! — заверила меня Алина и кинулась мне на шею.
Обнимаю её покрепче, прижимаю к себе и целую. Жадно. Властно, как будто от этого зависела моя жизнь.
Спустя три месяца.
— Чёрт, Скородумов, тебе разве не говорили что до свадьбы жених не должен видеть невесту? — кричала Алина, бегая по дому в одном нижнем белье и чулочках.
— Насколько я помню, жених не должен видеть невесту в платье, а ты чуть ли не голышом тут бегаешь.
— Так, я голышом потому-что ты решил с утра пораньше в кролика поиграть. Одевайся давай и вали от сюда, сейчас мама приедет.
— А я в кролика играю, потому что мы редко остаёмся наедине.
— И что, мы по ночам постоянно одни.
— Сыновья рядом.
— Даня, ваня от сюда, а то сыновью и дальше рядом будут и ни какого тебе медового месяца, — заявила Алина притопнув ножкой.
Улыбаюсь, целую её в носик и натянув куртку покидаю её дом
За эти месяцы я перебрался в дом к Алине, но иногда возвращался в свой пентхаус. Редко, только когда нужно, как сейчас, но в тайне от Алины, уже строил для нас общий дом. Это будет сюрприз, надеюсь приятный, ведь она так хочет себе зимний сад, а там он будет огромный.
Да и мальчишкам будет где разгуляться, гляди и мне будет перепадать гораздо больше внимания от Алины не только ночью, но и днём.
К десяти я как штык был у закса и ждал мою кошечку. Роспись мы решили сделать скромную. Только свои любимые, потом гуляния по городу и ресторан чуть ли не до утра, а оттуда аэропорт и полёт до Шотландии, где так мечтала ещё в юность, повенчаться, Алина. Я всё помнил, помнил её восторженные рассказы о замках, суровых горцах и о истинной свободе. Помнил и поэтому ничего не сказал ей, пока летели. Закрыл глаза, когда вёз в один из сохранившихся замков. Пришлось конечно воспользоваться связями и деньгами, но венчались мы в старинном замке с видом на Северное море.
Моя невеста, моя Алинка, моя Кошка. Моя!
Моя душа ликовала ещё тогда, когда мы расписались в загсе, но когда Юрий Дмитриевич передал мне руку своей дочери у алтаря, я был готов летать, и не важно что поездка священика из России обошлась в копеечку.
Сердце весь день то замирало, то ёкало. И я целовал её. Целовал в загсе, в замке, во время пути. Целовал и понимал, что этого мне мало, что хочу ещё, что умру если не прикоснусь к ней.
А потом была брачная ночь, ночь когда я открыл самую главную истину.
Надо брать в жены только свою частичку, только половинку своей души, иначе ни как нельзя.
Глава 40. Эпилог.
От Алины.
Спать совсем не хотелось, особенно учитывая, что весь день тянул живот и поясницу.
Поскорее бы всё это закончилось.
Скородумов вечно довольный, улыбается в тридцать два зуба и при этом цветёт и пахнет, а я превратилась в жирную утку, которая только и может что переваливается с места на место, как колобок.
Но ничего, ещё немного и я снова буду стройней дюймовочки.
Смотрю на мужа. Спит и улыбается чему-то во сне. Весь такой нежный и только мой. Никогда бы не подумала, что он может быть таким заботливым.
С сыновьями он быстро нашел общий язык. Теперь он возил их в школу и садик, потом забирал их. Ездил за продуктами. Большинство работы по дому Даниил взял на себя, как и свою работу делал на дому, лишь встречи с клиентами и собрания с работниками всё ещё проводились в офисе.
Данька вообще сильно подстраивался под нас, он даже не матерился, лишь иногда можно было услышать его " — Ёк теремок и бантики", что очень забавляло и меня, и мальчишек.
Чувствую новый спазм схваток участился, значит пора будить Даню, а иначе ему придётся принимать роды.
— Дань, — заву я и нежно целую его скулу, поскольку он спит лёжа на животе.
Я спускаюсь к его плечу, хоть это и неудобно, из-за живота и снова целую его в плечо.
— Дань, я сейчас рожать буду.
— Угу!
— Даня, — уже более настойчиво позвала я.
Он открывает один глаз, похоже начинает просыпаться.
— Сколько у нас есть времени?
— Не знаю? Поскольку у меня это третьи роды, то я могу родить и через три часа, а могу и через тридцать минут.
— А сколько рожала в прошлый раз? — спросил Даня переворачиваясь на спину.
— Игната пятнадцать часов, Серёжу семь.
— Значит у нас есть плюс — минус три часа.
— Скорее минус, чем плюс. У меня схватки всю ночь были.
Данька недовольно посмотрел на меня, покачал головой и поднялся с кровати.
— Раньше разбудить не могла?
— Для этого не было причин.
— А схватки?
— Они могут длиться и сутки, главное их интервал и частота. Не переживай.
— Легко тебе говорить не переживай, а для меня та неделя была незабываемых ощущений и мне… ну, боязно мне, — всё же признался он.
— Не дрейфь Скородумов, прорвёмся, — сказала я протягивая ему руки.
В последнее время тяжко подыматься и Данька охотно мне помогал, он до сих пор носил меня на руках, говоря что я пушинка.
— Слушай Алин, может я всё же поприсутствую на родах? — с надеждой спросил он.
— Нет! — строго и категорично. — Тебе что, мало было экспериментов?
Данил закатил глаза к потолку и заметил:
— Но я же справился.
— Справился, но хватит с тебя и этого.
Вспоминать эксперимент Дани всегда было весело и на душе всегда было от этого тепло, ну какой мужчина добровольно будет себя истязать, чтобы понять на физическом уровне, что чувствует во время беременности его женщина.
Он на ноги одел мешочки с песком весом в пять килограмм и так ходил не снимая. Так же мешок весом в пять килограмм был привязан к его животу. Пил по утрам снотворное, он слабительного наотрез отказался, а я ведь предлагала. Зато на ночь пил чуть ли не ведро воды.
Помогал убираться по дому и продолжал работать, и на все вопросы сыновей, зачем он так ходит, отвечал легко и просто — " Так надо".
