что?
– Мам я в соседнем городе, нашла работу и там же живу.
– Кем ты можешь работать, ты даже не получила образование еще?
– Няня, простая няня для ребенка.
– Да, с детьми ты общаться умеешь. У тебя всё хорошо?
– Я там и работаю, и живу, помогаю по дому. Там хорошая семья и я ни в чем не нуждаюсь.
– Эвон, пожалуйста, не езди так поздно одна. Это может быть опасно.
– Я приехала со знакомым. Не волнуйся.
– Со знакомым? – Тут же цепляется за слова мама. – Интересный у тебя знакомый, что в два часа ночи может подорваться и отвезти в соседний город.
– Вот такой знакомый, – пожимаю плечами.
– Это какой-то мальчик?
– Да, мам, – хочу успокоить ее хоть немного, но она наоборот начинает задавать еще больше вопросов.
– Ты с кем-то встречаешься?
– Нет, мам. Просто знакомый.
– Не каждого знакомого можно вот так попросить отвезти ночью в другой город. Ему можно доверять?
– Хотя он и может быть засранцем, но в нужный момент он не подведет.
– Познакомишь нас?
– Познакомлю, позже. Ладно, мам, мне пора. – Перевожу разговор на другую тему, показывая, что это обсуждать я не хочу. Наклоняюсь и целую в щеку. – Поправляйся. Я найду способ, как связаться с тобой.
– Хорошо, детка.
Выхожу из палаты, осматриваясь по сторонам, и спешу к выходу.
Райт сидит в машине, ковыряясь в телефоне. Когда открываю дверь и сажусь внутрь, сразу же прячет телефон.
– Всё?
– Да.
– Едем домой?
– Да, – коротко отвечаю, и Райт заводит двигатель.
Кажется, мозг сейчас взорвется, если он задаст хотя бы один вопрос.
Обо мне. О прошлом. О настоящем. Я ужасный человек. Хотя хочу казаться всем правильной и положительной. Ненавижу себя за это, но и по-другому жить надоело.
Черта с два я буду сидеть, и ждать пока она придет. Как только девушка скрывается за воротами госпиталя, покидаю машину и иду следом. Замечаю Эвон у регистратуры и останавливаюсь за углом.
– Здравствуйте, я могу узнать в какой палате Мэндарин Кларк. Я Эвон Кларк, дочь.
Черт. Как я не подумал. Усмехаюсь ее сообразительности. Я искал не ту девушку. Она сказала Лесли не ту фамилию.
– Третий этаж, палата триста шесть.
– Спасибо. – Она направляется к лифту, а я, перешагивая через ступеньку, поднимаюсь по лестнице. Выдыхаю, добравшись до нужного этажа и как только Эвон скрывается в палате, бесшумно иду за ней. Становлюсь возле приоткрытой двери и утыкаясь в телефон. Делаю вид, что я просто кого-то жду.
Слышу все, о чем говорят. Чего она так боится? Вернее кого? Выходит не врала и на самом деле сбежала из дома. Даже мать не знает, где она. Но одновременно переживает за нее.
Пока жду Эвон, открываю соцсеть и ввожу имя и другую фамилию. Пользователей с таким именем нет, но есть несколько фотографий, где она отмечена. Колледж. Фотография сделана в прошлом году. Она не похожа на выпускницу, значит, действительно все бросила, чтобы спрятаться.
Прикладываю кулак ко рту, чтобы не расхохотаться, когда слышу, как рассказывает про меня. Да, слово "засранец" срывается с ее языка, но вместе с тем, это звучит добродушно. Эвон прощается, а я выключаю телефон, чтобы скорее убраться отсюда.
Пару минут достаточно, чтобы добраться до машины раньше ее и сделать вид, что так и прождал девушку все время. Внутри сдавило от желания покурить, но понимал, что это вызовет только дополнительные проблемы с поиском лекарств от аллергии и очередной остановкой. Достаю из бардачка бутылку воды и залпом выпил половину жидкости. Включаю телефон, проверяя входящие сообщения. Через пару минут Эвон открывает дверь и садится рядом.
– Всё? – немногословно отвечает, а я не лезу в душу к ней. Просто завожу автомобиль и отъезжаю от госпиталя.
Не задохнуться в тишине между нами помогает только приглушенная музыка любимой радиостанции.
– Райт, прости, – вздыхает девушка, словно долго собиралась это сказать.
– За что? – окидываю ее быстрым взглядом и возвращаюсь к дороге. Смотрит строго перед собой, боясь повернуть голову в мою сторону.
– За то, что утром наговорила тебе.
– Ты так думала и сказала. Не извиняйся за свои мысли.
– Я не имела права лезть в твое прошлое и ставить тебе диагнозы, – усмехаюсь потоку ее мыслей.
– Только потому, что я отвез тебя, не меняет меня самого. А я такой, как ты и сказала. Не идеальный.
– Думаешь, я идеальная?
– По крайней мере, ты хочешь такой казаться.
– Именно, что хочу. Я ужасная дочь, я узнаю о том, что мама в больнице от подруги. Я не хочу возвращаться домой. Проще сбежать от проблемы, чтобы отгородиться и не видеть ничего. – Хлюпает носом, снова начиная плакать. Удерживая одной рукой руль, а наклоняюсь к бардачку и открываю его. Смахиваю в сторону несколько презервативов и достаю пачку салфеток. Захлопываю крышку и протягиваю ей.
– От чего бежишь?
– От каждодневного изматывающего страха, – вытягивает салфетку и утыкается в нее лицом. Говорит, но одновременно боится своих же слов.
– Сбежала?
– Как сказать, – убирает от лица салфетку и поворачивает голову в мою сторону. Делаю вид, что слежу за дорогой, но вижу, как смотрит на меня. Догадываюсь, что имеет ввиду меня, когда я на самом деле вел себя необоснованно плохо.
– Отдохни, – оставляю ее замечание без ответа.
– Спасибо, Райт, – киваю, но также ничего не говорю.
Включаю музыку чуть громче, показывая, что разговор окончен. Она сжимает в руках салфетки и откидывает голову на подголовник. Через какое-то время замечаю, как спит. Прижимает руки к себе, и включаю теплее температуру в салоне.
С чего вдруг решил, что она ветреная, глупая девчонка, решившая проникнуть в семью, чтобы что-то разведать и подставить кого-то. Она не знала в больнице, что я наблюдал за ней. Она была честна и искренна. Даже сейчас, когда говорила, что плохая дочь. Признавала это и не оправдывалась.
Торможу возле дома и выхожу из машины. Открываю пассажирскую дверь.
– Эвон, просыпайся, мы приехали, – наклоняюсь к ней и трогаю за плечо. – Эвон, – говорю чуть громче, когда вижу, что не слышит меня. Резко открывает глаза, растирает лицо ладошками и смотрит на меня. – Мы приехали. Или ты хочешь еще в машине поспать? – Улыбаюсь этой ее особенности спать так, словно ее накачали снотворным.
– А, – окончательно просыпается и трясет головой, – нет.
– Тогда выходи, – протягиваю руку, чтобы помочь выйти. Сомневается, но все же вкладывает прохладную ладошку мне в руку.
– Угу, – кивает, а я тяну на себя, помогая покинуть, наконец, машину.
– Ты всегда так крепко спишь? – не могу удержаться, чтобы не
