— Головки у них всегда такие после естественных родов, — видимо акушерка мои мысли читала. — Потом округляются.
Но я не смотрел на неё. В этот момент на моих глазах произошло чудо. Малявка открыла глазик, затем хлопнула вторым — и мы встретились взглядами. Её блуждающий и мой шокированный. Я не знаю, что там видят новорожденные в первые минуты своей жизни, но для меня этот момент навсегда останется в моей памяти. Первым, кого увидела моя дочь — был я.
Позже, когда с мамой и дочкой завершили все необходимые процедуры, нас оставили втроём на некоторое время. Я держал на руках наше маленькое сокровище и не мог оторвать взгляда. А может и не страшненькая вовсе, хоть и опухшая. Вон как забавно фырчит крохотным носиком!
— Дай её мне, пожалуйста, — слабо попросила Юля.
Опустился к ней, осторожно передавая запеленованную кроху. Юля взяла её на руки и долго разглядывала, нежно улыбаясь.
— С днём рождения, Машенька, — ласково прошептала дочке.
Сел рядом, обнимая Юлю за плечи. Наверное, если бы я своими глазами не увидел, насколько женщина может быть сильной, превозмогая, казалось бы, невозможное, я бы так и считал что мужчина — это главный диктатор мироздания. Но теперь, глядя на ту, что сегодня подарила жизнь моему ребёнку, я думаю что главные здесь именно такие женщины. А мужчины создают, управляют и контролируют для них…
* * *
— Девчонка, — фыркнул я, глядя на двухмесячное чудо, в жёлто-белой кроватке.
Машенька не спала. Не красная, с ровной головкой, без отёков, она была похожа на самого красивого пупса на свете. Смотрела на меня своими невозможными большими глазищами на пол-лица и махала крохотными ручками. Её глазки посветлели и стали голубые-голубые. В точности как у мамы. Странные всё-таки создания эти дети. Вроде бы такие же как взрослые, только до невозможности мелкие. Мой большой палец был размером с её зажатый кулачок.
— И что мне с тобой делать, когда подрастёшь? — вздохнул я. — На рыбалку не сходишь, в футбол не поиграешь, в стрелялки за компьютером тоже. Только и буду от тебя ухажёров палками отгонять. Эх… Тяжела доля папочек у таких красавиц, да?
В ответ только тихое покряхтывание.
— Поговорить хочешь, да? Скажи па-па.
Тишина и короткий «чфырк» от влажного пузырька на маленьких губках.
— Па-па.
— …
— Па-па.
Дверь в детскую открылась и наше уединение нарушила моя без пяти минут тёща.
— Юля почти готова, Артур, — заверещала она почти шёпотом. — Иди, переодевайся скорее, я Машеньку уложу.
— Спасибо, что останетесь, — поблагодарил я.
— Нашёл за что благодарить! Мне ж всё равно с Матвейкой сидеть. А с внученькой — одно удовольствие сейчас. Ест да спит. Коликов ещё нет?
— По утрам бывают. Но если что, лекарство в верхнем ящике.
— Договорились.
— Если что звоните, и Полина на подхвате.
Поднялся с кресла качалки, на котором Юля обычно кормит нашу дочь, и прошёл в соседнюю дверь — нашу супружескую спальню. Надел костюм, вставил приготовленную Юлей бутоньерку в карман пиджака и спустился вниз.
Моя невеста стояла вместе с подружкой Ленкой и о чём-то спорила. Украдкой подглядел за ними. Юля нереальная красавица: белое платье в греческом стиле с длинным шлейфом, чёрные локоны забранные назад в широкое замысловатое плетение, и усыпанное белыми цветами, свадебный букет из калл. Неужели сегодня это наконец-то произойдёт? Юля станет Герасимовой, как я и наша дочь.
— Готова? — спросил её, когда подошёл ближе.
Подружка воинственно преградила мне пусть и заявила:
— Нет!
И сразу ещё три девчонки рядом встали, живой стеной загораживая путь. Всё-таки не нравится меня эта Ленка. Дерзкая не в меру и безбашенная. Прищурился, не понимая что происходит, и перекинул взгляд на Юлю.
— Прости, Артур! Я сама не знала, — виновато произносит она, пока её уводят под руки ещё две подружки.
— Прямо целая банда! — скалюсь недобро. — Зачем пожаловали?
— А сам не догадываешься? Думаешь, ты у нас Юльку просто так в жены возьмёшь? — лукаво улыбается Лена. — Ан-нет, придётся вам, шикарный босс, на выкуп раскошелиться!
— Что, прости?
— Выкуп, вот что!
— В моём же доме? — до сих пор не мог в себя прийти.
— Ничего не знаем! По месту проживания невесты, — отвечают подружки хором. Подготовились! Наверное, одногруппницы бывшие.
— Послушайте, девушки. ну это же не серьёзно. У меня через час с Юлей роспись. На вечер приглашены важные партнеры. Кончайте свои дурацкие шуточки. Староват я для выкупов буду.
Лена скрестила руки на груди и стрельнула на меня полным решительности взглядом.
Издевается? Нет, ну серьёзно. Я ж не пацан двадцатилетний, чтобы в их глупых конкурсах а-ля «найди лифчик размера твоей невесты» участвовать. Я Артур Герасимов, владелец крупной компании, и мне тридцать четыре года…
— Вымогательница! — прорычал я, спустя пятнадцать минут полного трэша, доставая деньги из бумажника.
Такой ерундой я ещё в жизни не занимался. Если б видел, куда они Юлю спрятали, прорвался бы с боем, а так — не охраной же этих чудачек выгонять. Геннадий, ухахатывался глядя на это зрелище, а я тайно завидовал, что у Веры на росписи наверняка подружки постарше были.
— Ну вот, — довольно улыбалась Ленка, пряча очередную бумажку в сумочку. — Забирай невесту!
Они, дружно хихикая, поспешили к веранде. Наконец-то!
Юля вышла ко мне, сияя улыбкой. Довольная и такая счастливая. А она похоже рада, что я в этой белиберде поучаствовал? Ну, раз так, то пусть. Оглядел её жадным взглядом — теперь вся моя.
— Ты такая красивая… — мягко прошептал ей. — Герасимова Юлия Андреевна.
— Спасибо, Артур Станиславович, — прыснула она.
Взял её за руку, и переплёл наши пальцы.
— Поехали, Юль, а то опоздаем.
Если не считать инцидента с Леной, вечер прошёл без сучка и задоринки. Как мы и договаривались с организаторами, нас с Юлей проводили в медовый месяц в десять, а все желающие продолжить праздник могли развлекаться до шести утра.
И вот сейчас, я держал свою законную жену за руку и так торопился в комнату, что перепрыгивал через две ступеньки.
— Артур, полегче, — Юля выгнулась со стоном, когда я буквально пожирал её поцелуем и расправлялась с молнией платья.
Цель достигнута, дверь заперта…
— Не могу, — лишь на секунду оторвался от сладких губ, и то, только для того чтобы переместить их на нежную кожу шеи.
Платье упало на пол, открывая мне доступ к почти обнаженному телу. Осталось расправиться лишь с белоснежным кружевным лоскутком, скрывающим самое сокровенное.
— Машу разбудим, — задыхалась Юля, всё ещё пытаясь призвать к нашему здравому смыслу, а сама судорожно боролась с пуговицами на моей рубашке.
Обожаю, когда она становится вот такой пламенной, неконтролирующей себя. Благодаря мне. Рывком вдавил её в стену, и провёл дорожку поцелуев от шеи вниз.
— Она только уснула, — выдохнул низко и хрипло. — И теперь проснётся в двенадцать. Вряд ли мы уснём к тому времени.
В тишине раздался её громкий стон. Не сдержавшись, Юля распахнула мою рубашку резким рывком. Пуговицы разлетелись по полу, и я почувствовал почти болезненное желание
— Артур, я не смогу тихо, — всхлипнула она.
— И не надо, — я потянул её к кровати.
— У нас же родители в гостях!
— В дальней гостевой, — мы падаем на простыни и я расправляюсь с последним лоскутком.
Дьявол, как же я ждал! Сегодня наша самая настоящая первая брачная ночь. И, чёрта с два, она будет далеко не последняя!
Конец
