пол, а я бросилась к выходу, прихватив с собой его телефон и ключи. Рана не серьёзная, я знала куда бить. По крайней мере не истечёт кровью. Благо, общение с уголовным контингентом не прошло даром. Быстро накинула свою куртку, приоткрыла дверь в подъезд. Охранник действительно спал, сидя в углу под дверью. Пришлось здорово повозиться, чтобы выскользнуть из квартиры.
Быстро сбежав по лестнице вниз, нашла взглядом его тачку, бросилась к ней. Запрыгнула внутрь ещё теплого салона, завела двигатель и, вжав педаль газа до упора, выскочила со двора.
Слёзы душили и слепили. Я смахивала их рукавом куртки, но они набегали на глаза вновь и вновь. Как я могла в такое вляпаться? Я, дочь Игната Королёва! Как один человек смог погрузить наши жизни во мрак? Почему я позволила этому случиться? Как так вышло, Лера? Где-то ты сильно проебалась, дорогуша.
Глубоко вдохнув, снова прибавила газу, не обращая внимание на заносы. Сейчас было не до безопасности. Достала телефон Шамиля, отыскала нужный мне контакт.
– Что тебе нужно? – мне ответили практически сразу же. И грубый тон говорившего дал понять, что я поступила верно, позвонив ему.
– Саид Хаджиев? Здравствуйте. Это Валерия. Помните такую?
– Чего надо? – спросил тем же тоном.
– Мне надо убрать твоего брата с игральной доски. Закрыть его, только на этот раз не в психушке, а в тюряге. Закрыть надолго.
В ответ услышала смешок.
– Повезло братцу с женой. Заслужил.
– Так ты поможешь или нет?
– Я подумаю, – послышалось ленивое. Э, нет, дорогой. Мне помощь нужна здесь и сейчас.
– Мне и моему отцу нужна защита. А я помогу закрыть его. Как тебе такой уговор? – отчего-то я верила ему, хоть почти и не знала. Но то, что они с Шамилем враги я заметила ещё на семейном ужине. Судя по тому, что творит с людьми Шамиль, любить его не за что. Даже самым родным людям.
– И как ты это сделаешь? – интерес у его брата я всё же вызвала. Уже хорошо.
– Я адвокат, у меня есть связи, – тут я слегка приврала. Связи у меня может и были, но только среди тех, с кем связываться не хотелось. Научена горьким опытом. Но сейчас главное заручиться помощью Саида Хаджиева.
– Что от меня требуется? – тот же ленивый голос, только уже более заинтересованный.
– Полная безопасность на то время, пока Шамиль будет на свободе. Он не должен добраться ни до меня, ни до моего отца. Для этого потребуется много охраны. Доверять службе безопасности отца я не могу, Шамиль их подкупил, может и не всех, но большинство. Думаю, у тебя более преданные люди.
– Ясно. Я дам вам охрану. Более того, могу прикрыть Шамиля в дурке. Ненадолго. Клан не позволит держать его там без веских на то оснований. Поэтому ты должна посадить его за минимально короткий срок. Сможешь?
– Смогу.
– Я слышал твой отец в Центральной, а ты сейчас где?
– Направляюсь туда же.
– Встретимся там. Я приеду со своими людьми, – обещает он уже более человеческим тоном, и я выдыхаю.
– Спасибо.
Остался Багрянцев.
– Виталий Алексеевич? Здравствуйте. Мне нужна ваша помощь. Вы, кажется, хотели засадить Хаджиева? Так вот сейчас у вас появилась такая возможность.
Грузовик вылетел из-за поворота совершенно неожиданно. Я лишь услышала скрежетание металла и ударилась о руль. Свет в глазах померк, а когда я снова их открыла, надо мной склонялась женщина в белом халате. Оглушающе кричала сирена и меня куда-то везли. «Скорая».
– Стойте… Там… Мне нужно к отцу… Он в больнице, в Центральной…
– Так в Центральную вас и везём. Не шевелитесь, девушка, спокойно, – мою голову чем-то зафиксировали, а рука нещадно ныла в локте и в плече. Кажется, перелом.
Просыпаюсь в палате, открываю глаза и тут же закрываю. Идеальная белизна причиняет глазам боль. Рядом никого, но я слышу в коридоре быстрые шаги. И даже знаю, кому они принадлежат. Подавляющая тяжёлая аура тут же накрывает меня густым облаком. Мне не нужно открывать глаза, чтобы знать, кто вошёл в палату.
– Убирайся, – шепчу одними губами, не желая возвращаться в реальность. Больно не от вывиха в плече, не из-за ушибленного лба. Больно внутри. И это не физическая боль.
– Ты будешь моей. Сама или я тебя заставлю, – его голос прорезается сквозь писк аппарата, контролирующего мой участившийся пульс.
– Или я тебя убью, – отвечаю зло.
– Это вряд ли. Но попытаться ты можешь. Будет интересно.
Открываю глаза, смотрю в его лицо, лишённое эмоций. Там мрак и тьма. И ничего больше. Ничего человеческого.
– Убирайся, – шиплю на него змеёй и горло перехватывает железная рука страха.
– Ты теперь моя, – шепчет он, склонившись ко мне и перекрывая кислород.
Я вскакиваю с криком, понимаю, что видела только что сон. Но уж очень реальный. Я всё в той же палате, только вместо Шамиля рядом Надя.
– Привет. Кошмары мучают? – по-доброму улыбается она мне, и я, упав на подушку, выдыхаю.
– Да… Самый жуткий кошмар.
– Ну ничего. Он больше тебя не побеспокоит. Мы сделаем для этого всё. Это как раз моя специализация, – отчего-то тяжело вздыхает.
– Что ты здесь делаешь, Надь? – заглядываю ей в глаза и внутри всё переворачивается от тревоги. – Что-то с моим отцом?
– Нет, ты что! Нет! С ним всё по-прежнему. Только теперь вместо вашей охраны у него дежурит наша. Среди них предателей точно нет. А Шамиль больше до тебя не доберётся. Мы всё для этого сделаем. У нас есть свидетели совершённого им убийства. Всё снято на камеру его бывшим подельником. Теперь Шамиль не отвертится. А я здесь, чтобы тебе помочь. Ради этого и больше ничего. Саид сказал, что тебе нужна помощь и раз ты добралась даже до моего мужа, то я тоже не останусь в стороне.
И меня прорывает. Так сильно, так резко, так остро… Истерика накрывает верно и неумолимо, а слёзы вырываются из меня горящей лавой.
Надя крепко обнимает меня, сильно прижимает к своей груди. И я слышу, как гулко и часто бьётся её сердце.
– Я знаю. Слышишь? Знаю, как тебе сейчас плохо. Но всё пройдёт. Рано или поздно обязательно пройдёт. И боль утихнет. Главное для тебя сейчас не сдаться, а пойти до конца. Не жалей его. Нельзя. Так ты превратишься в вечно запуганную жертву. А ты сильная, ты не жертва. Ведь так?
Я часто киваю и продолжаю реветь, словно маленькая девочка. Я вдруг остро осознаю, что влюбилась. Влюбилась в этого подонка и теперь не представляю, как мне
