Ой, или неделю назад… Я запуталась от волнения, надо в телефоне посмотреть.
Стыдно-то как. Какая же я дурочка, шла на прием к гинекологу и не подготовилась. Вспомнить не получается, но в календарике точно отмечено. Я прилежно веду его уже несколько лет и ни разу не забывала поставить галочку.
— А вот волноваться не надо, — цокает языком Петр Петрович. — Цикл регулярный?
— Как часы.
— Предохраняетесь?
— Нет надобности, — поджимаю губы и отвожу глаза в сторону. Зачем предохраняться, если беременность в принципе невозможна.
— Ну и славно. — Профессор заканчивает и снимает перчатки. — Одевайся и проходи на кушетку. Посмотрим на УЗИ.
Невольно улыбаюсь. Добрый он, сразу чувствуется. Невольно расслабляюсь и перестаю зажиматься. Надеваю трусики, прохожу к кушетке и ложусь. Алексей присаживается у меня в ногах и ободряюще поглаживает ступни.
Петр Петрович включает монитор и выдавливает мне на живот холодный гель.
— Что тут у нас? — надвигает на глаза очки с толстыми стеклами и берет в руки датчик.
Медленно водит по животу, то спускаясь ниже к лобку, то поднимаясь чуть выше. Смотрит в экран и молчит. Невольно начинаю волноваться.
— Что-то не так? — не выдерживаю я.
— Смотрите сами, — нажимает датчиком на живот и включает второй монитор у меня над головой. Мы с Алексеем синхронно поворачиваемся туда. Темно пятно расползается на экране, а посередине серая точка.
— Что там, я не понимаю, — хмурится Алексей. — Профессор, не томите. Нервы ни к черту.
— А так? — хитро усмехается он и что-то нажимает на аппарате.
Ритмичный звук заливает все пространство кабинета. Замираю, не веря своим ушам. По коже ползут колючие мурашки, а в глазах застывают слезы. Этого не может быть. Судорожно всхлипываю и зажимаю рот ладонью, чтобы не разреветься.
— На сердцебиение похоже. — Гордеев поворачивается к профессору, чтобы получить разъяснения. А мне все уже понятно. Сердце рвется на части, а дыхание застревает в горле.
— Правильно, — кивает Петр Петрович. — Так бьется сердце вашего ребенка. Шестая неделя как-никак.
— Нашего что? — Глаза мужа округляются от удивления. Он поворачивается ко мне. Не выдерживаю и начинаю плакать навзрыд.
— Ребенка. Я вообще не знаю, зачем вы ко мне пришли. Ваша жена беременна.
— Офигеть, — выдыхает он и сгребает меня в охапку. Прячусь на его груди и даю волю слезам. Как же я счастлива. Уже не ждала и даже не верила.
— Но как такое возможно? — всхлипываю я.
— Очень просто, — хмыкает профессор. — Вы перестали мучить свой организм, оставили его в покое, и он сам нашел способ осчастливить вас. Опять же положительные эмоции.
— Леш, я… — Судорожный вздох застревает в горле. — Господи.
— Тише-тише, все хорошо. — Он прижимает меня к груди и качает в своих руках, как маленькую.
— Я не могу поверить…
— Распечатаю фото на память. — Профессор нажимает на печать и отдает нам первую фотографию нашего малыша.
— А я смогу выносить? — наконец задаю самый важный вопрос.
— Я не господь бог, моя дорогая, и гарантий дать не могу, — вздыхает Петр Петрович. — Но пока не вижу причин для волнения. Гормоны на всякий случай сдашь, ну и постоянное наблюдение врача с таким-то анамнезом.
— А она может наблюдаться у вас? — вклинивается в наш разговор Алексей.
— Отчего же нет? Я с удовольствием возьмусь за такой интересный случай.
— Спасибо вам, — улыбаюсь сквозь слезы.
— Мне-то за что? — смеется профессор. — Это твой муж постарался.
— Что нам делать дальше?
— Я напишу список, что надо сдать. А в остальном все как обычно. Гуляйте, пейте витамины и больше положительных эмоций. И если что, сразу звоните мне. Вот номер телефона.
— Спасибо вам огромное.
Выхожу из кабинета на трясущихся ногах. До конца не осознаю все, что со мной произошло. Как так? Так не бывает.
— Ну вот, а ты не хотела ехать.
— Леш, — поднимаю на мужа глаза, полные счастья, — это просто чудо…
— Да. Наше с тобой маленькое чудо, — обнимает и целует меня в нос. — Поехали домой.
Зависаем сегодня у меня. После встречи с профессором было решено отменить ресторан и провести время дома. Таисия сама готовила ужин, а мы с Сонечкой помогали, чем могли. Правда, больше мешали, но делали это филигранно.
Вечер явно удался. Как я и думал, Игнат и Тася быстро нашли общий язык и темы для разговора. Мы хорошо провели время. Но пришло время укладывать Сонечку спать, Таисия ушла, а мы остались в гостиной.
— Ты выглядишь счастливым, — улыбается Игнат, отпивает из своего бокала и расслабленно откидывается на спинку кресла.
— Потому что я счастлив, — расплываюсь в довольной улыбке, уплывая в свою нирвану. Непередаваемое ощущение эйфории наполняет меня до краев. Я даже не предполагал, что так бывает, пока не испытал на себе.
— Жена умница и красавица и дочка-лапочка, — хмыкает Игнат добродушно. — Твой предел мечтаний достигнут?
— Это еще не все, — лукаво усмехаюсь я и делаю театральную паузу, чтобы придать значимости.
Игнат вопросительно изгибает бровь.
— Тася беременна.
Ничего не могу с собой поделать и сияю, как начищенный медный таз.
— Вот как? Поздравляю. — Друг радостно пожимает мне руку. — Но ты говорил… Ошибочный диагноз?
Да, говорил, и именно Игнат посоветовал мне обратиться к профессору. Когда-то они пересекались и оставался телефон.
— А черт его знает, — неопределенно пожимаю плечами. — Жена не хочет копаться во всем этом и ничего выяснять, а я не настаиваю. Это ее выбор. Пусть будет просто мистика.
— Скорее уж целительная сила любви, — смеется Игнат, а глаза остаются серьезными. Не верит он в любовь. Я и сам не верил, пока не прочувствовал на своей шкуре.
— Ага, по-любому.
— Не жалеешь?
Понимаю его сомнения и скептицизм, сам был таким недавно, но Тася и Соня изменили меня и преобразили жизнь до неузнаваемости.
— Нет. Ни о чем, — уверенно качаю головой. — Хотя жалею, что потерял столько времени впустую. Если бы я тогда трусливо не сбежал и не бросил Тасю…
— То, возможно, ничего бы у вас и не получилось. Всему свое время. Отпусти ситуацию
