меня глубже и наполняя меня своим семенем.
Мне не нужно открывать глаза, чтобы понять, что он ушел. Я чувствую его отсутствие. Это подтверждается, когда я протягиваю руку и обнаруживаю, что простыни холодные. Моя рука на что-то натыкается, и я открываю глаза. Синий тюльпан. Он оставил на кровати чертов синий тюльпан.
Откуда, черт возьми, он вообще его взял?
Я подношу цветок к носу и вдыхаю его аромат. На моем лице появляется улыбка. Не хочу признаваться, но я действительно люблю эти цветы. И те чувства, которые они вызывают.
Встав с кровати, я направляюсь в ванную. Справив нужду и вымыв руки, я иду в гостиную и включаю новостной канал. Я уже на полпути к кухне, с нетерпением ожидая возможности выпить чашечку кофе, когда слышу, как из телевизора доносится имя Кристиансон. Я оборачиваюсь, и мой взгляд падает на фотографию Ксавьера и Шэр — мой брат выглядит таким взбешенным, каким я его никогда не видела, а моя лучшая подруга выглядит так, словно ей только что всадили пулю в сердце.
Я тянусь к пульту и увеличиваю громкость. Нет, этого не может быть. Это не похоже на моего брата. Его обвиняют в сексуальном насилии над сотрудницей.
Я бегу в спальню и отключаю телефон от зарядки. Там куча пропущенных звонков и сообщений. Найдя в контактах имя Ксавьера, я первым делом звоню ему.
Я знаю своего брата. Он этого не делал. Он бы никогда этого не сделал.
— Лулу, сейчас действительно неподходящее время. — У него такой усталый голос.
— Ксав, я только что видела новости. Что происходит?
— Ничего, Люси. Все пройдет. Я все исправлю, — говорит он.
— Что случилось? То есть, очевидно, что кем бы ни была эта цыпочка, она лжет. Но кто она? Зачем ей это делать?
— Я уволил ее прямо перед началом работы Шэр, потому что она пыталась заигрывать со мной. Я отверг ее ухаживания. Думаю, ей это не очень понравилось.
— Хорошо, что я могу сделать? Я хочу помочь.
— Позвони Шэр. Ей, наверное, не помешало бы поговорить с кем-нибудь, кроме меня, — говорит он со вздохом. Я знаю, что признание этого, должно быть, убивает его.
— Хорошо, я позвоню ей, — говорю я ему. — Ты ведь добьешься снятия этих обвинений, верно? — Карьера моего брата — все для него. Не могу сказать точно, как это может повлиять на его фирму, но я уверена, что не самым лучшим образом.
— Я все исправлю. Не беспокойся обо мне, Лулу. Я все улажу.
— Хорошо. Я люблю тебя, Ксавьер. Ты хороший человек, и никто не поверит в это дерьмо. — Я позабочусь об этом… как-нибудь.
— Спасибо, Лулу, — говорит он, прежде чем отключить звонок.
Я смотрю на свой телефон. Мои руки дрожат. Я хочу найти эту женщину, его бывшую сотрудницу. Хочу найти ее и хочу разорвать на части. Заставить ее рассказать правду. Но пока я не могу этого сделать. Поэтому я набираю номер Шэр, чтобы узнать, как она.
— Люси, полагаю, ты смотрела новости? — Спрашивает она.
— Да. Ты в порядке?
— Я в порядке. Беспокоюсь о Ксавьере. Он не спал. Он не делал этого, Люси, — говорит она, и в ее голосе я тоже слышу усталость.
— Я знаю это. Чем я могу помочь?
— Сегодня вечером я поеду в свою квартиру. И я переезжаю к Ксавьеру. Ты, эм, не против?
— Не против ли я, если ты станешь моей сестрой? Черт возьми, да я полностью за. Я приеду помочь тебе собрать вещи, — говорю я ей и улыбаюсь впервые с тех пор, как услышала выпуск новостей.
— Спасибо.
— Шэр, я верю, что Ксавьер разберется с этим. Мой брат — лучший адвокат по уголовным делам в городе. Если он не сможет добиться снятия обвинений, то никто не сможет.
— Знаю. Мне пора идти, но увидимся позже у меня дома.
— Я буду там, — говорю я ей.
Я возвращаюсь на кухню и включаю кофеварку. В моем мозгу крутятся все способы, которыми я могла бы помочь брату. Ни один из них не является законным, и все они требуют внесения залога. Мне нужно что-то сделать, что угодно. Мне нужно вытащить его из этого. Я беру телефон и набираю номер Доминика.
— Люси, где ты? Что случилось? — Спрашивает он. Кажется, он запыхался.
— А ты где? И чем это ты занят? — Выпаливаю я в ответ.
— Я у себя дома, тренируюсь. Я слышу звук открывающихся и закрывающихся дверей. Почему ты слоняешься по кухне? Что случилось?
Я поднимаю взгляд к потолку.
— Тебе нужно избавиться от этих камер, где бы они ни были. Это уже перебор.
— Ответь на вопрос, Люси. Что случилось?
— Ты видел новости? — Спрашиваю я.
— Нет, а что?
— Моего брата обвиняют в сексуальных домогательствах к сотруднице, — говорю я ему.
— Ладно, — говорит он так, словно я только что сообщила ему прогноз погоды.
— Он невиновен. Он этого не делал, Дом.
— Уверен, что так оно и есть. Но почему ты расстроена?
— Что значит "почему я расстроена"? Он мой брат. Ему больно, и я хочу это исправить.
— Люси, твой брат — адвокат по уголовным делам. Я уверен, он более чем способен помочь себе сам… если он невиновен.
— Он невиновен. Знаешь что? Забудь, об этом. Я даже не знаю, зачем вообще тебе позвонила. — Не дожидаясь ответа, я завершаю разговор и кладу телефон на стол.
Черт! Она, блять, повесила трубку.
Я тут же набираю ее номер и вижу на мониторе, как она выключает телефон и показывает средний палец вверх. Она в бешенстве. Не знаю, что, черт возьми, я сделал не так. Я ведь всего лишь сказал правду. Ее брат снимет с себя эти обвинения. Люси ничем не может ему помочь.
Я смотрю на экран. На нее. Я чувствую себя не в своей тарелке. Что я должен делать? Что мне сказать? Что я могу сказать?
Я просто должен пойти туда и заставить ее поговорить со мной, если она не отвечает на мои звонки. Поэтому я быстро принимаю душ и направляюсь в гараж. Тихий писк автомобильного трекера Люси уведомляет меня, что она куда-то едет. Подключив ее GPS к своему, я еду за ней. Ее маленькая точка останавливается возле автосалона Роллс Ройс. Она покупает машину?
Я подхожу как раз в тот момент, когда она выходит через двери.
— Пчелка, я искал тебя, — говорю
