— Гуля, ты меня не слышала, что я тебе говорил минуту назад? Подожди…
— Анто-ш!
— Да что мне ждать! Засунь себе в задницу свое «нравишься», понял, придурок? Мне ты никогда не нравился, ясно? Не знаю, зачем Женек тебя взял в свой коллектив! Лучше бы ты так и занимался своими танцульками!
Гуля ненавидяще посмотрела на Антона, с радостью разглядев растерянность в его глазах. Еще бы, красавчик не ожидал такого! Привык, что девушки стелются перед ним…
Она вышла из — за беседки, почувствовав, что не сможет простоять рядом с Антоном больше ни секунды. Все разглагольствования, глупые разговоры ей ни к чему. Переливания из пустого в порожнее. Потому что или ты хочешь быть с человеком рядом — или нет.
А сказать об этом можно в двух предложениях, не болтая о «чем-то там» часами.
Гуля, расправив плечи, шла к Юле и Марату настолько быстро, насколько могла это делать на высоких каблуках. Она была уверена, что Антон за ней не побежит и не окликнет. Так и вышло.
Радостного запала и чувства превосходства ей хватило ровно на несколько секунд. Дальше слезы выступили на глазах, и в груди слишком болезненно что-то сжалось.
Вот и все.
Прощай, мечты-надежды об Антоне!
Зато Гуля в кои-то веки сумела сохранить лицо. Хотя бы перед собой.
Она не девочка, с которой можно разочек переспать и забыть! Нет, не забыть, а пользоваться по нужде, наравне с другими наивными девушками.
Больше такой фигней страдать не желает: от пресловутого слова «нравится» у Гули аж в глазах помутилось. Ира, видимо, тоже ему нравится, раз он позволяет ей себя так звать…Кто там еще, по списку…
Ее всю трясло, воздух, казалось, обрел плотность воды: вдыхался он с трудом.
Она подходила к технической площадке, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сегодня «плеваться» ей нельзя. В подобном состоянии легко перенервничать, и капли керосина могут попасть не ее лицо, а это грозит ожогами, так как она рискует эти капли на лице поджечь. Она извинится и отдаст заказчикам деньги по прейскуранту.
Теперь Антон должен оставить ее в покое. Гуля же сообщила Тошке, что никогда его не уважала, все эти годы испытывая к нему неприязнь. Ира расскажет ему больше: Гуля когда-то делилась с ней своими не очень лестными высказываниями о коллективе Антона, наполненных едкой завистью.
Все мосты сожжены, контакты потеряны. Пусть Ирка теперь утешает Тошу, она же из-за него ушла из «Леди фаер»!
Гуля готова была забиться в машину Марата и рыдать во весь голос.
Вместо этого она подошла к технической площадке, проверила реквизит.
За пять минут до выступления развернуться и поехать домой? Глупость высшей пробы.
«Соберись, Гульмира! Ты же не станешь подводить заказчиков и Юлю с Маратом!»
— Все готово. Зажигалка у меня, — Марат подбежал к ней, ожидая возможных указаний.
— Ждем, Марат, — выговорила Гуля ровно и бесстрастно, но на имени Марата ее голос все же дрогнул.
Глубокий вдох, задержка дыхания, медленный выдох.
«Это всего лишь Антон. Ты ему типа нравилась. Как и Женьке с Русланом. Ничего, не впервые. Еще здесь пореви, перед Маратом и Юлькой. А можно и перед гостями. Зареванная фаерщица — смертельный номер!»
Время выступления подошло: на улицу начали выходить зрители. Из дверей кафе выплыла девушка в белом платье. Свадьба, значит.
Душа саднила, болела, горела, будто в нее ворвался огонь и начал жечь все живое. Марат ходил вокруг замоченного реквизита, Юля же, заметив что-то, вопросительно подняла брови:
— Гуль?
— Ведущий машет, — перебил Марат Юлю, — кофты, быстро! Гуля, где перчатки твои?
— О, блин! В раздевалке оставила…
Марат тупо посмотрел на Гулю.
— Ты что, совсем уже?
— Я справлюсь и без перчаток, Марат! Они нужны Ире, и то — из-за чашек. Мне они без разницы, у меня шест, пои, конструкция и веера…
— У тебя они всегда с собой были! Как ты могла их не взять?
— Марат, время! — повысила голос Гуля. Они вместе с Юлей сдирали с себя кофты. Большинство гостей уже вышло и встало на приличном расстоянии от пока не подожженных чашек, — Работаем!
Через минуту зазвучала музыка. Гуля все же вышла «плеваться». Зрители помогли сосредоточиться на главном, а главным в ближайшие десять минут было хорошо выступить. Все испытанные недавно эмоции отступили, отошли на задний план, ненадолго скрылись за огнем, вспыхнувшим в ночи.
Сейчас он был важнее всего. Важнее переживаний Гули, важнее обид и ссор. Одурманивающий, подчиняющий себе. Прошедший сквозь тысячи лет, несущий свет и тепло, обманчиво ласковый — и смертельно опасный.
Где-то на периферии сознания Гуля понимала: ей придется сильно пожалеть о том, что она сказала Антону недавно.
Но огонь не любил быть на вторых ролях. Он всегда был первым, и его красота и угроза смогли затмить воспоминания, будоражащие Гулю в эти минуты.
С характерным звуком неслись вокруг нее горящие веера и пои, и только от него у неподготовленного человека сердце могло уйти в пятки. Для Гули же это был самый чудесный звук на свете.
Она набирала скорость в крутках, иногда даже опережая ритм музыки. Горящий реквизит летел, с шумом рассекая воздух, и ее немного отпускало.
Огонь — везде, везде. Прищурить глаза, на секунду представив, что ты танцуешь, окруженная со всех сторон огнем, и нет, кроме него, ничего на земле — ни неприятностей, ни праздников, ни потерь…
Медленно, но упорно Гуля продвигала «Леди фаер» в самый заказываемый коллектив фаерщиков в городе.
Если ты не блещешь трюками, и техника твоего коллектива хуже техники конкурента, надо делать что? Правильно, договариваться с нужными людьми.
С одним таким человечком Гуле удалось наладить общение. Рустам Алеев — знаменитый по городу ведущий. Обычно он работал с Антоном, но протекция Пашки Демина сделала чудеса. Гуля с Пашкой случайно встретилась в торговом центре, где она бродила в поисках нарядов, пытаясь успокоить ноющее сердце и развеяться. Посидели в кафе, поболтали о вечном. «Гуленька, Рустам работает с Антоном, хотя в последнее время говорил мне, что хочет иметь контакты какого-нибудь другого коллектива. Например, твоего. Все наслышаны, как ты огнем плюешься. Как тебе через Пашу договориться с Рустамом?»
Гуля утвердительно закивала. Естественно, Рустам знал о ее коллективе, она оставляла ему сто лет назад свою визитку и прейскурант. Но он так ей не перезвонил. Мир артистов замкнут и иерархичен, ведущие и тамады сами выбирают людей, с которыми работают, игнорируя всех прочих, хоть ты сто визиток оставь.
