— Да… — протянула Ольга. — Вот тебе и расследование, — сказала сама себе, тихо, под нос, но Максим опять расслышал.
— Что же мы будем делать?
— У нас, Максим, получается путь один.
— Какой?
— Катю вылечить, чтобы она всю правду рассказала. Она единственный свидетель, который может пролить свет на это дело. Начнем с врачей. Завтра я пойду в больницу и попробую поговорить с врачами.
— Может, ей лекарство какое-то специальное, дорогое нужно достать? Или в хорошую больницу перевести? Она же в простой городской больнице лежит, ее туда Шведов из загородной перевел по маминой просьбе! Там, за городом, все в одной палате лежали: и после хирургической операции, и сердечники, и нервнобольные. А у нее черепно-мозговая травма и гематома, я слышал. Ей и нейрохирург, и невропатолог нужны.
— Да, ты прав. Возможно, ей специальное лечение и диагностика требуются.
— Ольга Алексеевна! А что, если ее за границу отправить? В Швейцарию, например? Мама говорит, что в Швейцарии продвинутые клиники. Людей с того света возвращают!
— За границу?! Ты, Максим, молодец, что подсказал! Будем думать!
Ольга вспомнила про тетю Сабрину, которую ее знаменитый дед-хирург собрал по косточкам, а французский врач, не менее знаменитый, поставил на ноги. Тетя Сабрина рассказывала, что теперь сын этого врача открыл на побережье клинику и реабилитационный центр для людей с различными травмами. И что она материально помогает этому центру. «Доходы от виноградников большие, а тратить некуда, вот если бы детки были!» — жаловалась она Олиной маме. И еще тетя Сабрина всегда предлагала: «Если что понадобится, помните, в этом центре трудятся лучшие врачи не только из Франции, но и со всего мира!» «Не дай Бог!» — отвечала мама.
Вот Бог и наказал Катю. Видно, разгневала она его своим поведением.
Бабушка Татьяна, выслушав все, что поведала ей Татьяна, покачала головой:
— Пожалуй, у тебя жизнь еще покруче складывается, как говорят теперь в кино, чем у меня, детка.
— А то, — в тон ей сокрушенно отозвалась Оля.
— Если хочешь своей ученицей Катей заняться, вытащить ее из комы, нужно начинать с выписки.
— Что это значит?
— Больница, в которой лежит девочка, должна предоставить тебе выписку из истории болезни. Мы ее передадим Сабрине, она в медицинский центр — им решать!
Оля все время помнила, что для Кирилла каждый день, проведенный в следственном изоляторе, — пытка, поэтому сразу же после разговора с бабушкой помчалась в больницу. Разыскав кабинет главврача, к своему счастью, не пустой, она ворвалась туда, как вихрь.
— Успокойтесь, девушка, — раздраженно остановила ее пожилая неухоженная женщина, оказавшаяся, к удивлению Оли, главврачом. Рыжеватые волосы с непрокрашенными корнями, помада, кое-как намалеванная на узкие губы, мятый халат. — У вас запрос имеется? — не поднимая головы от каких-то бумаг, спросила она.
— Нет, а от кого нужен запрос? — удивилась Оля.
— От того, кто интересуется состоянием здоровья больной.
— Ну я же вам объяснила, что есть возможность направить Катю на лечение во Францию, в один из известных медицинских центров, с последующей реабилитацией там же.
— Мне очень жаль, дорогая девушка, но без запроса…
Оле показалось, что врачиха просто издевается над ней.
— Я не девушка и не посторонний человек, я классный руководитель Кати.
— И что? — бесстрастным голосом произнесла главврач.
— Мы хотим вам помочь!
— Кто это «мы» и кому «вам»?
— Мы — лицей. А вы — больница.
— Ваш лицей, — главврач посмотрела на Ольгу поверх очков, — уже помог… довоспитывались! — Она злорадно усмехнулась. — Передачу по телевидению смотрели?
— Как вы можете такое говорить! — Пропустив мимо ушей обвинения в адрес воспитания Кати, гневно произнесла учительница. — Я вам предлагаю квалифицированную помощь. У меня контакты в зарубежном центре.
После этих слов главврач чуть не подпрыгнула от злости:
— А что, у нас в больнице трудятся неквалифицированные врачи?
— Нет, я этого не сказала. Просто там есть и дорогостоящее оборудование, и если понадобится…
— Наша больница одна из лучших в городе! Мне вчера звонил очень высокопоставленный человек, интересовался здоровьем вашей ученицы и даже пообещал в ближайшем будущем помочь приобрести современное диагностическое оборудование.
— А Катя тем временем, пока он будет вам обещать… — Оля хотела перекричать врачиху, но та ее не слушала.
— У нас врачи буквально голыми руками… — продолжала та. — Нет инструментов, нянечек и сестер. Весь медперсонал поразбежался в частный сектор. Пришлось из бывших советских республик заманивать. Зато работают они, как кони!
— Вот я вам и предлагаю…
— Мне от вас ничего не надо! Я повторяю, те, что у нас работают, замечательные, самоотверженные люди.
— Я верю вам. Только, когда я зашла в палату к Кате…
Оля хотела рассказать, что ей не понравилось в больнице все. Облупленная краска на стенах, копившаяся слой за слоем в течение многих лет, обшарпанные, в выбоинах полы в коридорах. Чувствовалось, что за долгие годы без ремонта по ним прошли, прошлепали, проковыляли на костылях тысячи пациентов. И непроветриваемые палаты с заколоченными окнами, и неприятные запахи, и старые тумбочки без ручек и ножек. Но вовремя спохватилась: не стоит упрекать пожилую и не очень опрятную женщину в том, к чему она, наверное, привыкла, считала нормой. После вылизанного лицея Заломова с новеньким оборудованием с тем, что увидела здесь, в рядовой московской больнице, молодая учительница согласиться никак не могла. А самое главное, для девочки, которая сейчас находится в коме, все разговоры не имеют никакого значения. Ее нужно просто лечить быстро и эффективно, может, вовсе не теми лекарствами и методами, что имеются в распоряжении больницы.
Главврач прервала ее на полуслове:
— В общем, хотите от нас отчет — принесите запрос, а мы подумаем, если сочтем нужным… а пока будем справляться своими силами. Тем более что нам доверяют не какие-нибудь… — врачиха зло сверкнула на Олю глазами, но сдержалась, — непрофессионалы… Если я вам назову фамилию того, кто нам звонил…
— Ну какое это имеет значение, кто вам звонил?!
— Мы будем справляться своими силами, нам ее доверили, понимаете? Поэтому никакой помощи, тем более оттуда, — врачиха махнула рукой в неизвестном направлении, — нам не нужно! — Она вышла из-за стола, буквально указывая Оле на дверь и давая понять, что неприятный разговор закончен.
