Ознакомительная версия.
– Купишь велосипед – честное слово, пойду в школу, – принялся шантажировать Вася.
– Придется купить, – пообещал Путин. – Но если обманешь, велосипед назад заберу, сам кататься буду.
– Не обману, – весело пообещал Вася.
– Заметано! – предупредил Путин. – Тогда на экскурсию?
– Георгиевский зал – самый большой зал Кремля, – принялась рассказывать экскурсовод, – назван так в честь святого Георгия Победоносца, покровителя русского войска.
Люба затаив дыхание глядела на огромные золотые люстры, сияющие канделябры, высокие торжественные своды, узорчатый паркет. В Грановитой палате внимательно выслушала рассказ экскурсовода о житиях святых, глядевших на нее с росписей потолка и стен. Радостно засмеялась, увидев в Зеленой гостиной камин. Но экскурсовод сказала, что фуршеты в Зеленой гостиной не проводятся.
– Пора угощать, Любовь Геннадьевна, – сказал Путин, услышав про фуршет.
После «бокала шампанского», во время которого Любе пришлось отпить глоток вина, Люба и Путин направились в Представительский кабинет.
Когда Люба с Путиным вошли в кабинет, оказалось, что он на треть заполнен телекамерами и фотокорреспондентами.
– На награждении вас орденом Мужества будет присутствовать пресса, – сообщил Любе кто-то из сотрудников.
Награждение было очень торжественным!
– Такие люди, как вы, Любовь Геннадьевна, – это гордость России, – сказал Путин в микрофон. – Счастья вам, здоровья. Спасибо вам огромное, что, рискуя жизнью, спасли меня от пули. – И вручил Любе орден и букет цветов.
По невидимой команде пресса покинула кабинет, но вошли другие люди, которых Люба видела раньше по телевизору.
– Любовь Геннадьевна, присаживайтесь к столу, цветы вы можете пока отдать мне, – сообщил очередной помощник.
Люба поехала к столу, неловко скользя по покрытому лаком наборному паркету.
Когда все расселись за большим столом, Путин стал представлять Любе собеседников.
– Любовь Геннадьевна, мне сообщили, что вы певица, к тому же боретесь за права инвалидов, поэтому я попросил прийти соответствующих министров.
– Добрый день, Любовь Геннадьевна, – поздоровались министры.
– Вот вы-то мне и нужны! – обрадовалась Люба. – Почему у вас в перечне профессий, разрешенных для инвалидов, все сапожники да закройщики? Каменный век! – обратилась она к министру труда.
– Это не ко мне, – радостно сообщил тот. – Это к министрам образования и соцобеспечения.
– При чем здесь соцобеспечение? Я не пенсию прошу и не разовую помощь. Я прошу работу. Для инвалида труд – единственная возможность не чувствовать себя ущербным. Поймите, мы такие же люди, как и вы! С такими же желаниями!
– В общем-то, думаю, можно расширить перечень профессий, – сообщил министр образования.
– Будем считать, что работой россияне с ограниченными возможностями в ближайшее время будут обеспечены, – подвел итог дискуссии Путин, – давайте о вас конкретно поговорим. Какие у вас планы?
– Планы у меня творческие.
– Ну-ну? – заинтересовался министр культуры.
– Хочу поставить большое шоу из собственных песен с участием инвалидов. Песни уже записаны на студии звукозаписи, есть макеты рекламы. Но нужен сценарий, режиссер, зал. Я собираюсь все это организовать на те деньги, которые вы мне, Владимир Владимирович, передали. Правда, не знаю, с чего начать.
– Любовь Геннадьевна, боюсь вас огорчить, – прервал Любу Путин, – но на те деньги вы сможете разве только для детсада номер подготовить.
– Да что вы? – расстроилась Люба.
– Министерство культуры, конечно, не останется в стороне, – заверил министр культуры. – А если в бюджет будущего года отдельной строкой заложить творчество инвалидов…
– Видите, Любовь Геннадьевна, и бюджет сейчас скорректируем, – ухмыльнулся Путин. – Поможем Любови Геннадьевне с ее шоу? Часть средств я выделю из своего резервного фонда.
– Надо помочь, – согласились министры. – Не каждый день у нас такие отчаянные таланты объявляются.
Завтрак в Малом банкетном зале Люба помнила уже смутно. В памяти остались лишь тяжелые занавеси на окнах и сервиз с позолотой, позолоченными были и ножки хрустальных бокалов, шеренгами стоявших возле Любиных тарелок.
* * *
…Занавес раскрылся, и на пологий спуск выехала Любина коляска. Цветы на свадебном платье Любы, джинсы и розово-белые кроссовки излучали сияние.
– Христос-младенец в сад пришел, – в полной тишине раздался хрустальный Любин голос, и пространство зала заполнилось лазерными бутонами: голубыми, белыми и розовыми.
Зрители запрокинули голову, многие подняли руки, пытаясь дотронуться до цветов.
– И много роз нашел он в нем, – прозвенело над залом, и вступил оркестр.
Люба медленно съезжала по спуску, который вдруг стал прозрачным, открывшим бегущую под ним воду. С колосников посыпались, кружась в воздухе, бордовые лепестки.
Сверху опустилось огромное зеркало, встало под углом к залу, но отражался в нем не зал, а луг цветущей лаванды. Люба подъехала к зеркалу, приложила к нему руки, зеркало медленно повернулось вокруг оси, увозя Любу. Когда оно повернулось на сто восемьдесят градусов, на другой его стороне тоже оказался луг, из которого вышел безрукий Паша с крыльями за спиной. Паша встал на краю дорожки, ведущей в зал, посмотрел вверх, медленно поднял обрубки рук, крылья раскрылись, сияя в лучах голубого света.
Когда затихли последние аккорды и смолк чистый голос Любы, зал еще несколько секунд молчал, словно у всех зрителей разом встал комок в горле.
А потом Любу подхватил смерч аплодисментов и криков.
Она наконец-то осмелилась посмотреть в зал. Он оказался черным, как выстланный бархатом ящик фокусника, видны были лишь несколько первых рядов.
Люба нашла взглядом Путина с супругой, маму и папу, Колю с женой Оксаной.
Посмотрела на Николая.
Он незаметно потряс раскрытой ладонью, давая знать, что любит свою невесту без памяти и ждет не дождется, когда они поженятся.
Люба смотрела на Николая ничего не выражающим взглядом.
Заиграл оркестр.
Песня была о странствующем рыцаре, который выпил ядовитой стоячей воды и забыл о своей любимой.
– Вы так изменились за один оборот земли, – страдальчески выводила Люба.
А Кристина-даун спускалась вдоль бегущей вниз реки и все никак не могла дойти до Феди, опившегося воды стоячей.
После окончания программы на сцену по очереди выходили высокопоставленные гости, вручали Любе корзины цветов и говорили, обращаясь к креслу, в котором сидел Путин, о том, что родилась новая звезда, и рождение это является знаковым для России, поскольку демократия и Стабфонд дали возможность раскрыться талантам россиян с ограниченными возможностями, и, несомненно, это только первый шаг, и…
Ознакомительная версия.
