– Чиз!.. Скидка!
Таня отреагировала по – своему:
– На лачок.
Инна и Олеся сразу став серьёзными, переглянувшись, опять же в один голос констатировали:
– Вот-вот… От лака и вонь на всю «фатеру». Фу – у!.. – затыкая нос.
Казалось, что сейчас назреет ссора. Поэтому Олег Борисович подарил Инне цветы, поздравляя и её и остальных с Днём 8 Марта. Говоря, что любит делать неожиданные сюрпризы коллегам, тем более в такой день. Обитательницы этой квартиры были сражены наповал такой галантностью. Не удержавшись, хором выкрикнули:
– Всё – таки не все мужики сволочи!..
Им ничего не оставалось, как организовать праздничный стол. Посидев вместе, тем более что застолье было как никогда весёлым.
Так наговорившись вдоволь и о работе, и о любви, остались всем довольны. Даже после одиннадцати О.Б. не спешил покинуть их уютное гнёздышко. После пяти «прощаний» у двери со слезами в объятиях и со страстными поцелуями; конечно же, со стороны Инны, та немного перебрала, несчётно выпив вина; он всё же остался на ночь с ней, но поутру простился «по – гусарски». Ничего конкретно не обещая, впрочем, она и не требовала…
… Да их совместная жизнь с подругами была насыщена всеми эмоциями, так впечатляла взрослая жизнь. Каждая хотела встретить любовь, сделать твёрдый шаг по московским просторам. Но фактически все стали вне удел, так пока ничего не добившись в жизни.
Олька, закончив колледж, уехала к родителям. Инна, прожив пару лет с О.Б, так и не найдя между собой ничего общего, а именно отсутствие ребёнка, как ни странно разбежались. У того появилась очередная любовница, которая от него залетев, поставила перед выбором: или она или Инна?! Тот выбрал любовницу. Две недели Инна, как дура переживала, но потом уехала в Раненбург. Уже по дороге познакомилась с каким-то бизнесменом, переспав с ним в поезде, утром потребовала жениться на ней. Это было её в характере. Тот, именно характер и оценил в ней, поэтому и сделал, как отрезал – предложение. Говорят, что даже счастливы. Тогда, как Таня носится, как по «грядкам» от одного мужика к другому собирая «капусту», так и не определившись на ком остановиться. Иногда звонит, жалуется и завидует. И есть чему…
…Она Олеся, стала известной актрисой, сама не ожидая того, став для всех Анной Кропоткиной.
Вот и сегодняшний вечер лишний раз сказал, что она «звезда». Окинув взглядом свою квартиру, невольно взглянув на уминающую ужин Машу, улыбнулась. Вспоминая начало нового романа…
…Было последнее дыхание лета. Дни казались яркими, но не несли того комфорта, что могло бы быть в начале июня. Ночами уже было прохладно, чувствовались ранние холода.
Олеся, стоя на палубе яхты вглядываясь вдаль, встречая закат, содрогнулась, подумав про себя: как она могла согласиться на поездку с малоизвестным ей человеком, а всё Аркаша…
…Сам пригласил на яхту к продюсеру, но до сих пор не появился.
Встречный ветер хлыстал в лицо, словно желая привести её в себя. На щеке показалась предательская слеза. Ей было обидно и больно. Она всегда давала Аркадию шанс: быть человеком. Но он был как всегда в своём амплуа «скотина». Смахивая слезу, вскользь заметила, что яхту сопровождали две чайки, парируя в небе, то вниз, то ввысь. Невольно залюбовалась, безотрывно следя за ними. От неожиданности она вздрогнула. На палубу вышел именно тот продюсер Сергей Кропоткин. Бросив мимо него рассеянный взгляд, как бы невзначай, мельком, тут же оценила, понимая, что тот типичный барствующий москвич: красив, ухожен, безукоризненно одет. Его виски с проседью говорили о том, что он в зрелом возрасте.
Хотя на броский вид ему самое большое 35 лет не более. Казалось, что он её не замечал. Нервничая ходил, ступая твёрдым шагом по палубе взад – вперёд, беспрестанно теребя рукой шевелюру, и кажется, ругался. По крайней мере, она расслышала: Чёрт, где этого Аркашу носит? Дойдя до кормы, постояв на ней буквально минуту, вновь зашагал по палубе, не решаясь подойти к даме, которую он, конечно же, отчётливо видел. И как ни странно ему уже стало неудобно маячить перед её глазами, как маятник. Он решительно подошёл к ней, заметив, что та, стоя в лёгком вечернем платье, немного дрожит, невольно поинтересовался:
– Вы не замёрзли? Кого-то здесь ждёте?
Она, искоса глянув, прошептала:
– Уже нет… – посмотрев прямо в глаза, – он не достоин того.
И стала смотреть на сопровождение чаек. Он перехватил её взгляд, подметив:
– Прелюдия игры.
Она не скрывая любопытства, поднимая бровки, спросила:
– Вы так думаете?
Он кивнул. И как-то неназойливо внёс предложение:
– Может, поужинаем вдвоём? – теребя рукой шевелюру в мелких упругих кудряшках.
Кудри ему шли, делали моложе. Возрастная зрелость была на изгибе, теперь она заметила его явный возраст, ближе к пятидесяти. Это она определила по вдумчивости глаз. Стоящий перед ней мужчина относился ко всему более чем серьёзно: сто раз отмерял, чтобы разок отрезать, рубануть с плеча. И, кажется, что именно это заставило согласиться на его предложение «отужинать вдвоём». Она как-то неожиданно не только для него, но и себя сказала:
– Почему бы и нет?! А, давайте!
Тот, взяв под руку, нарочито громко, скорее всего, для ускорения переоценки ценностей: как быть с дамой?
Начал весело балагурить:
– Вам надо согреться, так что водочка под хорошую закуску будет более чем уместна.
Она, кокетливо посмотрев, вцепившись в него руками, смеясь, сказала:
– Вот с неё и начнём… – передёргивая плечами, – брр, замёрзла, как «цуцик».
Он с лёгкостью прижал к себе, глядя с любопытством на неё, подмечая, отметил:
– Он не стоит того, чтобы вы ещё, не дай бог, и заболели у меня на яхте… – с блеском в глазах, – бегом с палубы!.. – обнявшись они побежали вниз в каюту.
Он бережно под руку сопровождал даму, считая ступеньки, боясь, что та может упасть.
Посидев в гостиной пару часов, плотно отужинав, вдоволь наговорившись, Сергей наконец заметил, что дама уже на подпитии, предложил пойти в каюту. Та согласительно кивнула. Уже стоя у каюты, она спросила:
– Это моя личная?
Он кивнул. Олеся, лукаво улыбнувшись, посылая воздушный поцелуй, тихо вкрадчиво сказала:
– Желаю сладких снов! Спокойной ночи… – сделав шаг в каюту, резко закрыла за собой дверь.
От неожиданности, с кривой усмешкой теребя шевелюру, подметил:
– Однако. Строптивая! – и лёгким шагом поспешил в свою каюту.
Яхта была вместительная. На ней кроме гостиной были две спальни и отдельная душевая кабинка.
Оказавшись в последней, Сергей, встав под струю горячего душа, трезвея, произнёс:
– Повезло же Аркаше… – что-то вспомнив, добавил, – хотя они в разводе.
