Конечно, получить тренинг-зависимость не так опасно, как привыкнуть к наркотикам или алкоголю, и скорее участие в них все-таки поддерживает личность, а не разрушает ее, но таких тренинг-зависимых людей, кочующих из одной сессии в другую, увлеченно обсуждающих свой «личностный прогресс» Алиса навидалась предостаточно. Она и сама несколько лет сидела «на игле» чудо-терапевта, исправно посещая групповые сессии раз в три месяца. Просто однажды, с ней действительно случилась беда — необъяснимый странный сбой в работе психики, панические атаки по ночам, сопровождающиеся бессонницей, продолжавшейся несколько дней. Алисе казалась, что она сходит с ума, теряет контроль над собственным телом и мозгом. В критический момент она вдруг вспомнила, что в ее жизни есть удивительный замечательный психотерапевт, лучший из лучших… и обратилась к ней за индивидуальной консультацией.
Это был полный провал. В индивидуальной работе специалист оказалась абсолютно беспомощной. Не смогла поставить диагноз. Наговорила всяческой чуши, повторяла свои любимые фразы из тренингов, только вот здесь, у нее дома, с глазу на глаз, — они вообще не работали. Получив напоследок несколько идиотских советов, самым безобидным из которых было чтение мантры на ночь, Алиса поблагодарила любимого психолога и… обратилась к психиатру, имеющему официальную лицензию.
Тот, внимательно послушав, задал необходимое количество вопросов, поставил предположительный диагноз и, — большая умница, просто выписал Алисе таблетки от бессонницы. Посоветовал отдохнуть в санатории, предоставляющем лечебные процедуры для нервной и иммунной системы, а напоследок, сокрушенно покряхтев, сказал: «вы меня, конечно, извините, но мне кажется, ваш муж должен все-таки больше уделять вам внимания».
Чудо-психолог вдохновенно произносила пламенную речь, смысл которой сводился к тому, что Алисе следует немедленно, сию же минуту, изменить свою жизнь, переехать на съемную квартиру, сменить работу, начать новые отношения. «Никаких резких телодвижений», — предупредил психиатр, — «пока ваше состояние не станет стабильным. Никаких любовников, приключений, кардинальных решений. Обострение невроза — неподходящий период для изменений. Сначала — приводим в порядок здоровье, потом — все остальное.» С тех пор Алиса прониклась глубоким уважением к врачам-психиатрам, которых недолюбливали ее высокомерные прогрессивные коллеги, считающие, что любую проблему можно вылечить без помощи психотропных препаратов и… забыла дорогу на тренинги.
Без «иглы» было тяжело. Бессонницы и панические состояния отступили, но тоска и депрессия навещали ее регулярно, как любимые родственники и друзья, засиживались в гостях, не понимая, что пора бы уже оставить хозяйку в покое и отправляться восвояси. Она не пыталась найти другой тренинг или другого тренера, потому что как-то разом все про них поняла. Человек не может испытать религиозный экстаз во время богослужения, если он перестал верить в бога.
Спасали ее только «краши», помогали редкие путешествия.
Но ничто не спасало от профессионального выгорания. Коллеги продолжали с энтузиазмом размахивать лозунгами позитивного мышления, дружно маршировать в свое светлое осознанное будущее, полное радости, любви и света, а Алису все сильнее и сильнее тошнило…
Впрочем, может быть, потому, что она была беременна.
После декретного отпуска Алиса бросила старую работу, оставила позади высокий статус, завоеванные позиции, стабильную гарантированную скуку офисного бюджетного планктона.
Впереди ее ждала работа специалиста по обучению персонала.
Ее тренинги были легкими и веселыми. Никаких глубоких личных проблем — только навыки коммуникации, необходимые менеджерам. Алиса с удовольствием проработала пару лет в компании, занимающейся продажей и обслуживанием информационной системы, платить за которую в эпоху интернета могли только полные идиоты, но таковые находились, и компания могла позволить себе расходы на тренера для персонала.
А потом нагрянул две тысячи двадцатый и вместе с ним — локдаун. Путем недолгих логических размышлений директор пришел к выводу, что раз уж его менеджеры в ближайшие месяцы будут сидеть по домам и ничего не будут продавать, то в общем-то, они ему не так уж и нужны. Потом можно легко и быстро найти новых. Ну а если менеджеров нет, то, стало быть, и тренер им не нужен…
Когда всем снова разрешили выходить на улицы, Алиса смогла найти работу только в компании, обслуживающей крупного агрегатора такси. Этот бизнес сильно не пострадал во время пандемии и по-прежнему вел набор новых сотрудников, которых надо было обучать. Работа была довольно нудная, следовало заучить наизусть сценарий собеседования и учебного курса и ни в коем случае от него не отклоняться, желательно, ни единым словом. Ну, как скажете. Когда в группе попадался внимательный умный слушатель, замечавший логические нестыковки в предлагаемом материале и задавал вопрос «почему так?», Алисе всегда хотелось ответить: «потому что гладиолус». Потому что великая и могучая Госпожа Пирожкова, написавшая учебный курс, этих противоречий не заметила, но зато очень строго приказала не только следовать ему дословно, ничего не меняя, но даже запретила его обсуждать. Попытка что-то изменить или адаптировать могла закончится назначением штрафа для осмелившегося. Штрафовать в компании любили, делали это регулярно и со всеми, так что никто не ввязывался в споры с руководством. Тем более Алиса, которая работала здесь без году неделя. С нее вполне хватило встречи с Пирожковой на тренинге, через который должен был пройти каждый новый администратор или специалист по обучению.
Впервые услышав об этом обязательном тренинге, Алиса пожала плечами. О'кей, пусть будет еще один тренинг, без проблем, мало ли их уже было. Но такого тренинга она никогда в жизни не видела и вообще не подозревала, что такое возможно. Это была полная противоположность всему, что ей приходилось видеть в исполнении гуманитарно-ориентированных коллег, может и наивных, но честно пытающихся помочь людям стать сильнее и свободнее.
Госпожа Пирожкова, руководитель службы персонала компании, на протяжении всего тренинга мастерски создавала атмосферу страха и напряжения, доводя участников до физического и эмоционального истощения. Присутствовавшие кураторы регулярно делали намеки, что по итогам работы будет определятся дальнейшая судьба сотрудников компании. Занятия, нудные, скучные, выматывающие, начинались в девять утра и продолжались до десяти вечера, затем всех отпускали, выдав кипу домашних заданий и несчастные девочки, желающие получить работу в компании, сидели до двух-трех часов ночи, пытаясь сформулировать ответы в соответствии с заданными правилами, мучимые постоянным страхом и сомнениями в собственных способностях. Алиса, которая жила в номере одна, справлялась быстрее, потому что ей по крайней мере не приходилось тратить время на споры с другими. При обсуждении домашних заданий на следующий день почти все результаты самостоятельной работы подвергались критике и язвительному высмеиванию.
На пятый день регулярно не высыпающиеся, издерганные участники должны были продемонстрировать практические навыки ведения обучающих занятий. К этому времени было сделано все, чтобы они подошли к испытанию в наихудшей психофизической и эмоциональной форме. Мозги были забиты теоретическим материалом, не имеющим ни малейшего отношения к работе. Алиса подозревала, что Госпожа Пирожкова просто пичкала их все это время материалами своей будущей наукообразной диссертации по психологии, содержавшей притянутую за уши новую классификацию личностей. Проверяла реакцию людей на свою теорию, выдавая ее за непреложную истину. Ко времени, когда надо было обучать вновь набранную группу линейных сотрудников, их будущие тренера были уже убеждены Госпожой Пирожковой в своей полной неспособности справиться с этой задачей. В последний, шестой день, после обучения группы, тренинг закончился «разбором полетов» и поочередным изощренным унижением каждого участника. Довольная Пирожкова сияла и называла всю эту мерзость «выходом из зоны комфорта». После тренинга, ночью, в гостинице, у Алисы снова случилась паническая атака.
