А Света все равно мучилась. Сама себя накручивала попусту. И ничего не могла с собой поделать. Гормоны шалили на полную катушку. Сколько уже скандалов они с Панкратом пережили, потому что у Светы во время беременности мозги улетели в неведомые дали. Они словно местами поменялись. Изначально Панкрата клинило на тему других мужчин в ее жизни, а теперь настал ее черед ревновать с бешеной силой. Ваню это забавляло, а Света каждый день бесилась и задавалась вопросом, с какими женщинами он проводит время, пока она на работе.
Когда ее эскорт въехал во двор огромного особняка Панкрата, везде звучала громкая музыка, а в самом доме развлекалась огромная толпа народа. Какие-то пьяные мужчины вольготно расположились в гостиной. На их коленях сидели молодые девочки в слишком коротких вызывающих платьях. Панкрат, видимо, организовал тусовку по случаю победы Акулова в суде. Она оглядела помещение. Незнакомые ей люди слонялись из комнаты в комнату, прижимали девах по углам и вели себя чересчур развязно.
Ей надо было просто уйти. Развернуться, послать все к чертовой матери, и немедленно покинуть его дом. Все ж и так понятно! Сорокалетний нормальный мужик со здоровой потенцией столько времени на сухом пайке из-за ее беременности. Естественно, не выдержал. Тем более, Света сама ему сообщила, что вероятнее всего останется ночевать у отца. Чего она ожидала? Давно уже не девочка, да и лично приложила к этому руку, когда каждый раз во время их очередной ссоры, посылала Панкрата найти себе бабу помоложе. Вот он психанул и в кои веки послушался.
Девочки бросали на растолстевшую Свету насмешливые взгляды, а она неприкаянно побрела по дому. Хотела уйти, но не смогла. Должна была убедиться, своими глазами увидеть, на кого ее променял Панкрат. Сразу прошла в их спальню, в которой почему-то никого не оказалось. А затем решительно проверила другие комнаты.
Такого стыда, Светлана Михеева никогда не испытывала за всю свою жизнь! Каждый раз, входя в комнату, прерывала пошлую случку между незнакомым мужиком со спущенными штанами и какой-то голой телкой. Краснела, извинялась и выходила. Её выдержка разлеталась на осколки. Убить Ваню хотелось все сильнее. Даже не знала, за что больше. За то, что изменяет прямо в доме, где Света живет, или за то, что ей приходится краснеть перед всеми этими людьми. Она зашла в каждое помещение. Обшарила каждый угол. Только вот Панкрата нигде не было. В гостевом домике его также не оказалось.
Михеева направилась искать домработницу, вдруг она осведомлена, где ее босс отдыхает. Зайдя в огромную кухню, увидела феерическую картину. Пьяный в умат Панкрат, надо отдать ему должное, полностью одетый, еле стоял на ногах и опирался о длинный широкий стол. Рядом с ним, также покачиваясь, находился Витька Глухой и держал в руках кондитерский шприц. Оба они склонились над огромным трех ярусным тортом.
— Ты идиот? – заплетающимся языком отчитывал его Панкрат. – Ты в школе хоть три класса закончил? Ты вообще там учился?
— Батя, – возмутился пьяный Витька. – Я старался! Мне обидно!
— «Лблю»? Ты букву «ю» пропустил, писатель херов! Я тебя выгоню! – огрызался Панкрат.
— Ща добавлю, – Витька Глухой насупился, изо-всех сил стараясь сосредоточиться, стал что-то выводить кремом на торте. – Готово!
— Фиговый у тебя почерк, Витя! – скривился Панкрат, пьяно оглядывая надпись. – Че такие буквы кривые?!
— Батя, ты достал! Сам пиши, если не нравится.
— Точно выгоню когда-нибудь… ну, криво, Витя!
Света пригляделась. На огромном торте было написано: «Света, я тебя люблю». Обозвав себя больной на всю голову, истеричной беременной ревнивой идиоткой, она закрыла рот ладонью, чтобы не захохотать, и присела на ближайший стул.
— О, мадам прокурор! – заметил ее пьяный Витька и начал жаловаться ей на своего босса. – Ну, скажите ему, а то сил моих больше нет! Меня телка голая ждет, а он писать заставляет! Я ж не летописец! Мне обидно. Между прочим, я ж старался!
Хихикая, Света кивнула головой, а Витя, чертыхаясь под нос, вышел, оставив их наедине.
— Боюсь спросить, а что здесь происходит?
Панкрат на шатающихся ногах подошел к ней, по дороге споткнулся и практически рухнул перед ней на колени.
— Ой, пьянь, – засмеялась Света. – Осторожно!
— Имею право! – огрызнулся в шутку Панкрат. – У меня сегодня день хороший.
— А что произошло?
— Сегодня родилась моя любимая женщина.
Она просунула пальцы в его короткие волосы и погладила. Панкрат, чуть ли не мурлыча от удовольствия, улыбался как счастливый огромный котяра.
— Ваня, а ты в курсе, что из твоего дома бордель сделали? В каждой комнате как кролики сношаются!
— Че, правда?! Вот суки, некультурные! – возмутился захмелевший Панкрат. – Ща всех разгоню. Светик, а это тебе, – он протянул ей черную небольшую коробку. Открыла ее и увидела красивое украшение, состоящие из золотой цепочки и кулона, размером с крупную монету. Он имел форму цветка с семью лепестками, каждый из которого был отделан драгоценным камнем разного цвета. Семицветик… На обратной стороне медальона было выгравировано «Мой Рай». – Женщина, – воскликнул Панкрат, заметив ее реакцию. – Красивая, че ты у меня такая… либо орешь, либо ревешь… Я ж приятное хотел сделать. Праздник организовать, подарок подарить. Нравится?
— Очень, – сквозь слезы прошептала Света, потянулась и поцеловала его в макушку.
— Никогда его не снимай. Увижу, что не носишь, прибью. Так и знай!
— Ваня, я тебя…
Она не успела договорить. Панкрат положил голову ей на колени, дотронулся губами до выпирающего живота, и прошептал малышу внутри:
— Ты у меня обязательно родишься… всех порву, но ты появишься на свет… слышь меня, пацан?
И Света догадалась, к чему был устроен весь этот неуклюжий праздник. Мужик, который изначально стойко узнал о не рождённом ребенке, просто сорвался и, как умел, пытался забыться. Слезы полились из ее глаз с пущей силой. Панкрат негромко засопел, устроившись у ее ног, а она продолжала нежно гладить его по голове. Более получаса просидели вот так на кухне. Не хотелось его будить. Не хотелось подниматься. Грустно, но одновременно слишком хорошо было. Осторожно потянулась к торту, пальцем захватила немного крема, и попробовала его. Вкусно, хоть Панкрат был прав: надпись на торте была отвратительно кривой. Но Света счастливо улыбнулась. Нет, что ни говори, это был самый лучший день рождения в ее жизни…
Глава 15
На следующий день Михеева поехала в СИЗО. Необходимо было уладить бюрократические вопросы, прежде чем Акулова выпустят на свободу. Она встретилась с клиентом и сообщила, что буквально через пару дней он сможет вернуться домой. На лице у Бориса Акулова не дрогнул ни один мускул. Со стороны казалось, ему вообще все равно, что будет дальше. Но Михеева не обманывалась. Как только жестокий хищник выйдет на волю, он возглавит организацию дедов, а значит, снова прольется чья-то кровь. Ей не нравилось такое положение дел, но Свету никто не спрашивал. Сильные мира сего просто пользуются услугами других людей, и решают все по-своему. Такие как Михеева либо помогают им, либо оказываются за решеткой или в гробу. Сэ ля ви. Свете уже давно надоело быть игрушкой в руках бандитов, средством их выхода на свободу. А значит, после рождения ребенка ей придется что-то менять в своей жизни.
Охранник тюрьмы, который сопровождал ее наружу, вдруг повел Михееву совершенно иным путем.
— А почему мы идем так? – спросила она. – Я заходила по другому коридору.
— Приказ сверху, – беспечно отмахнулся охранник. – В том крыле ремонт начинается.
— Прямо сегодня? Сейчас?
— Угу. Только я не пойму, на хрена этим зэкам вонючим условия лучше делать?
— Это люди, вообще-то.
— Да животные они. А на них деньги налогоплательщиков тратятся. Вот с моей зарплаты налоги снимают, – рассуждал угрюмый охранник. – Получается, тварей этих кормлю? От своих детей забираю кусок хлеба. Разве это справедливо?
