После Тимур, с несвойственной ему лестью, стал отпрашивать меня из дома, так распинался в комплиментах и таки пробил эту родительскую броню, что они не стали сопротивляться уклонению от традиций.
Домой нас отвез Тёма, а мы ехали, взявшись за руки, и иногда целовались украдкой как школьники на задней парте. Артем не выдержал и начал разговор, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание:
— Эй, молодые, хорош! Я тут тоже есть. Вообще-то, вам не целоваться надо, а судорожно уже готовиться к никаху и свадьбе.
Я удивленно смотрела то на друга, то на Тимура, что имелось в виду?
— Маленькая, я не вижу смысла тянуть, и с папой твоим все обговорили. Через три дня у нас никах и свадьба, все в один день. Я уже отдал распоряжения на этот счет, тебе не нужно волноваться, завтра купишь только платье на торжество и все. Гостей будет немного, с моей стороны только Тёма и пару близких партнеров, а твой отец сказал, что к завтрашнему дню тоже даст список гостей. Смотри, только ты предупреди семью, что на торжестве будет охрана. Тшш… не пугайся. Это для безопасности, так надо. И потом, мне так спокойнее. Все.
— Ладно! Милый, а ты не торопишься? Я ведь ничего не успею! Боже! Ты невыносимый! И кстати, я хотела спросить, что с твоей машиной, нашли по камерам того, кто порезал тебе колеса?
— Да, бывш… — осекся Артем, но его тут же прерывал Тимур.
— Да, нашли. Не бери в голову. Это маленькая неприятность. И все. Лучше думай о свадьбе, через три дня ты станешь моей, Жасмин, моей по праву, — страстно поцеловал меня.
Хорошо, они, конечно, съехали с темы, но пусть не думают, что их переглядывания остались, не замечены мною. Мы потом выясним это.
***
Приехав домой, мы в лифте начали страстно целоваться. Мой мужчина так изголодался по мне, что готов уже в лифте начать процесс. Еле выбравшись из лифта и наспех открыв входную дверь, зверь сразу накинулся на мой рот.
О боги!
Я задыхалась от этого напора, он просто пожирал меня своим ртом, проникая все глубже и глубже. В одну секунду разорвал на мне платье, а я ахнуть не успела от неожиданности. Верным движением обнажил мою грудь, выкручивал соски и другой рукой опустил руку в трусы.
— Моя! Как же я соскучился! Давай, девочка! Кричи мое имя! Я буду трахать тебя всю ночь!
— Ох! Тииимур…
С этими словами он опустился на колени и разорвал на мне трусы. От происходящей картины у меня голова закружилась, мой зверь с цепи сорвался, таким страстным я его еще не видела, ох!
Я оглядела остатки одежды, что оказались разбросаны на полу, и поняла, что осталась в одних туфлях, моих любимых лодочках…
— Не снимай, хочу драть тебя в туфлях, — и резким движением развернул меня к себе спиной и прижал к стене.
Мамочки!
Мои соски были настолько напряжены, и от соприкосновения с холодной стеной начали ныть еще больше, а внизу уже ураган. Пыталась извернуться, но зверь шлепнул меня по попке, и звонкое эхо раздалось по всему коридору:
— Стоять, я сказал! — взревел от возбуждения он.
А потом медленно раздвинул попку и начал гладить рукой мои складочки, а там… потоп. От его прикосновения по всему телу разбежались по венам заряды возбуждения.
Медленно ввёл сначала один палец во влагалище, потом другой.
— Моя, вся течешь, девочка! Соскучилась, моя хорошая, — с этими словами он другой рукой начал поглаживать внутреннюю поверхность бедра, заставляя выгнуть попку еще больше к нему и прогнуться в спине.
— Девочка, я ведь тебя съем сегодня, — хриплым голосом проговорил зверь.
Этот голос… Я уже знаю его, он заставлял трепетать и подчиняться ему, слушать его беспрекословно, ведь он мой хозяин, хозяин моего сердца.
Толчки становились все ритмичнее, и внутри начало нарастать напряжение, стенки влагалища начали сокращаться в предвкушении зарождающегося оргазма.
— Ах!
— Потерпи, девочка, сейчас все будет! — шлепнул меня по попке и убрал пальцы.
Я не успела возмутиться, как он начал нагло и пошло растирать руками бедра с внутренней стороны, переходя снова на попку:
— Маленькая, давай, расставь ножки шире и прогни спинку, я хочу в рот твои складочки, — это так пошло и развратно звучало, но я подчинилась его рукам и делала все, как он говорил.
Горячий язык любимого прошёл по набухшим складочкам, ох! Он провел языком медленно прокладывая дорожку до клитора и слегка его прикусил.
О боги! Ноги подкосились, мое тело начало вибрировать в его руках, я невольно попыталась свести бедра, но зверь держал меня мертвой хваткой:
— Любимый, еще! Еще хочу, тебя! Внутри! Прошу! — о чем просила, сама не понимала.
— Да, девочка, ты течешь мне прямо на язык, еще, давай, девочка! Ты такая сладенькая!
Его язык начал двигаться быстрее, проникая внутрь, совершая при этом поступательные движения, имитирующие толчки члена.
Боже! Эта сладкая пытка от моего зверя!
О, да! Тысячу раз да! Я готова вся отдаться ему! Вся! Его!
— Тииимууур! Прошу! Не могу! Тебя!
В одну секунду он прекратил ласки, поднялся с колен, в одно движение расстегнул ширинку и схватил меня за шею в удушающем захвате. Вошёл резко, на всю длину, глубокими толчками выбивая из меня крики и стоны.
Ноги уже не держали, и я судорожно пыталась найти опору, водя руками по стене.
— Еще!
Темп нарастал, а внутри меня была раскаленная лава, стенки влагалища начали сокращаться с такой силой, что я чувствовала его член, каждую его складочку, о боги!
— Да! Да! Еще!
Я уже не понимала, где я и что вокруг, только кричала его имя и просила еще, а он врезался в мое тело так быстро и резко, что только слышались ритмичные шлепки наших тел.
— Да, б…ть! — взревел зверь в оргазме, и я почувствовала, как в стенки матки ударились струи семени, обжигая своей горячей влагой…
— Люблю тебя, б…ть, больше жизни люблю. Что бы ни случилось, люблю до последнего вздоха…
Я стояла и смотрела на эту сопливую идиллию влюбленных, и удивлялась, откуда Тим взял эту оборвашку.
Пусть это было глупо — самой палиться под камерами его офиса.
Могла, конечно, и кого-то послать, но мне хотелось самой все сделать, не доверяя это никому.
После того, как он выгнал меня из офиса и запретил приближаться, я поняла, что пахнет жареным.
Проткнуть колеса его машины было не самой лучшей затеей, пусть так, но я не остановлюсь.
И этот Артем взялся словно из ниоткуда, предложил свою помощь, тоже мне дружочек. Как только Тим будет моим, я быстро спроважу его из нашей жизни.
Надо было и ему колеса проткнуть.
Я просто не могла не поехать за ним. Я знаю, что он разозлится, но я не могу допустить этого. Он мой. Или это буду не я, но получу его любой ценой.
Он Мой! И только мой! Я его никому не отдам!
Боже, откуда, только он ее выкопал, если бы тогда мне знакомый не шепнул, что увидел Тимура в «Ибице», я бы и не узнала…
Еще и кольцо ей купил.
Ничего… пусть не радуется раньше времени…
Продолжение следует…
