Остаток дороги мы провели в молчании. Пчелка снова нашла салфетки и вытирала слезы. Я смотрел только на дорогу и мрачнел с каждой секундой.
Ну вот что опять, а?
Хорошо же потрахались и были настроены на второй раунд!
Но мой брат… Этот брат все испортил!
Хотелось завопить во всю глотку, что это он виноват – как заводила во всех наших проделках с самого детства!
Но что-то внутри мешало это сделать. Некое чувство запрещало мне сваливать всю вину исключительно на брата.
Совесть завалялась, что ли? Голос подала… Старуха, я думал, ты давно уже отсохла!
Но нет, совесть была и мешала просто предаться мыслям о дальнейшем приятном времяпрепровождении.
– Есть хочешь? – спросил я, чтобы не молчать.
– Нет, – буркнула Пчелка.
– А если реально? Хочешь?
– Никак не хочу! – снова шмыгнула носом.
Так выбесила, мля, аж душу перевернуло! Я нагло вклинился в крайний правый ряд, тормознул машину вдоль обочины, включив аварийный знак и обернулся.
– Почему мы остановились? – встрепенулась Мия.
– Потому! – сжал кулаки. – Что тебя не устраивает, скажи? Я тебя из проблем вытаскиваю. Все, что от тебя требуется, только удовольствие получать, но и с этим у тебя есть сложности!
– А я вообще сложная. В понедельник родилась, тринадцатого! Такому счастливчику, как ты, лучше избегать общения со мной.
– Вот еще. Избегать я тебя не намерен. Хочу! – выдал неожиданно пылко.
На миг даже прибалдел, не ожидал от себя такого урагана внутри, когда все важные органы взбудоражились и вперед повело желанием.
– Свои условия, я, кстати говоря, уже выполнять начал. Разместил больную бабульку в нормальном центре. Завтра…
Я хотел добавить, что завтра решу вопрос с деньгами и окончательно рассчитаюсь с долгом, но Пчелка перебила меня:
– Правда? Моя бабушка в хорошем заведении?
– Даже фото есть, – добавил скупо и показал фото.
– Ох, – выдохнула Мия. – Спасибо, спасибо большое!
Мия привстала на сиденье, перегнулась, чмокнула в щеку и широко улыбнулась.
Я позорно засмотрелся на ее улыбку и радость, проскользнувшую в глазах. Смягчился до состояния хлебного мякиша, который макнули в миску с подслащенным молоком.
Тюря, нах…
Соберись!
– В общем, все путем с моей стороны! – добавил сухо. – А с твоей…
– С моей стороны, кажется, тоже кое-что исполнилось, – ответила она и зарделась. – Я не против продолжения, – добавила она.
Член мгновенно окаменел, аж выть захотелось, как резко привалило возбуждением к концу.
– Боюсь только, что потом ходить не смогу.
– Сможешь. Дома я тебя нежненько раскатаю, даже натягивать не буду. Сама в спине прогнешься и будешь на член насаживаться в таком ритме, в котором тебе хочется.
– Правда? – пробормотала, с участившимся дыханием.
– Да. Хочешь?
– На твой…
«Скажи-скажи…» – едва не капнул слюнями.
– На мой… – рыкнул хрипло.
– Хочу.
– Показывай! – потребовал.
– Что?!
– Показывай, что хочешь.
– Это уже слишком! – возмутилась она. – Как же переместиться в более удобное место?
– Здесь очень даже комфортно.
– Чтобы я не стеснялась и была достаточно откровенной, тебе придется привезти меня в квартиру, и уже там…
– Да? – спросил с предвкушением, которое безжалостно кромсало нутро на жалкие лоскутки.
– Там я смогу расслабиться.
– Я рассчитывал, что ты напряжешься.
– Для начала я хочу принять душ. С тобой, – добавила уточнение.
От этого крохотного уточнения по венам расползся предательский жар.
– Со мной, – просмаковал слова. – Погнали!
Мия
Едва мы переступили порог квартиры Якуба, как этот несносный мужчина хлопнул меня по заднице и толкнул к стене, приперев своим мощным телом.
Его ладонь прокралась по моей руке – от кончиков пальцев, по ладони, через запястье к локтю, а потом властно легла на шею, и я ощутила, какие у него горячие и сильные пальцы. Он мог бы просто так держать меня за шею, не прилагая к этому много усилий, и я бы не смогла сдвинуться с места и пошевелиться.
Странно, он держал меня крепко, но я не чувствовала страха, только ощущала, как он поглаживал сильно бьющуюся синеватую венку большим пальцем и смотрел на меня, пожирая темным взглядом.
В его глазах плескались омуты страсти и дикого огня!
На миг я ощутила трепет: после связи с таким мужчиной вряд ли я смогу смотреть на других, жизнь точно перестанет быть прежней.
Но через миг эти мысли растаяли в ярком желании узнать все грани сумасшедшего удовольствия рядом с ним.
Теперь я точно знала, что мне понравится, и хотела еще!
– Что? – не выдержала молчания, тягучего, как патока.
– На тебе слишком много одежды! – заявил Якуб и сдернул с меня свою футболку. – К стене лицом! – скомандовал.
Он снял гнет ладони с моей шеи и потянулся к комоду, достал ленту презервативов, шлепнув их на комод громким хлопком.
Вспомнил о защите?
Хорошо!
– Ну? – рыкнул нетерпеливо. – Почему ты все еще смотришь мне в лицо, а не изгибаешься, подставляясь мокрой киской?
– Лицом к стене, значит? А как же душ? Я хочу принять душ! – возразила я.
– Недостаточно грязная! – возразил он. – На душ тоже, знаешь ли, заработать нужно! – хмыкнул здоровяк.
Он справился с пуговицей на джинсах, нетерпеливо рванул вниз молнию ширинки. Боксеры плотно обтягивали мощный эрегированный член. Якуб спустил боксеры вниз и его толстый член, увитый членами, подпрыгнул вверх.
– Ой… – пробормотала я.
– Не боись,
