начинаю ходить из стороны в сторону. Жду, когда муж зайдет в дом, чтобы порадовать его приготовленным сюрпризом.
Когда Виктор заходит, понимаю, что не я одна помню про праздник. У него в руках шикарный букет красных роз. Такой огромный, что я теряю дар речи и мчусь к нему на парах любви.
Мне не нужны цветы, мне нужен он. Его присутствие рядом, поцелуи, объятия, касания. Но Виктор после поцелуя настойчиво вручает мне огромный букет и поздравляет. Я улыбаюсь, чувствуя себя дурочкой. Ладно для нас, для женщин, эти даты важные, но и он не забыл, вспомнил, значит, ему тоже важно, когда мы так сблизились. Для него это что-то таки значит? Это осознание не дает мне покоя. Я улыбаюсь и отношу букет на кухню, где прошу домработницу его куда-нибудь пристроить.
— Можно в ванную. Он никуда больше не поместится.
— Ставьте! И можно выносить горячее.
— Конечно.
Я убегаю в гостиную, жду, когда Виктор примет душ и с удовольствием иду к нему, как только он появляется в комнате. Садится за стол, касается моей руки и потом замечает количество блюд.
— Ты запрягла повара? — с улыбкой.
— Я готовила сама.
— Всё? — он, кажется, ошарашен, не меньше.
Я киваю, чувствуя себя счастливой дурочкой.
— Я все не съем, — предупреждает Виктор. — Даже если очень захочу.
— Главное, что ты все попробуешь. Я старалась, — честно говорю. — Хотела тебя удивить.
— Достаточно было залезть под стол и сделать мне минет. Без ужина.
Я тушуюсь, щеки начинают гореть, а я не знаю, куда прятать взгляд. Несмотря на то, что между нами было много чего, я все же стесняюсь и не могу чувствовать себя раскрепощенной.
Следующие полчаса мы поглощаем ужин, Виктор рассказывает, что почти закончил с делами и совсем скоро сможет уделять мне и Кирюше больше времени. Я об этом пока только мечтаю. Мы и правда мало проводим вместе из-за того, что он большую часть отсутствует. Я не спрашиваю, чем он занимается и встречается ли с Русланом. Считаю, что меня не должно это интересовать. Да и есть ли разница? Руслана и меня больше ничего не связывает. Он отомстил, а я разлюбила. Больше боюсь посягательств Марка, но думаю, что Виктор сможет разобраться и с ним тоже. Кирилл теперь только наш сын и ничей больше. Отец ведь не тот, кто зачал, а кто растил.
— Я виделся сегодня с Марком.
Я дергаюсь, услышав имя, о котором только что думала. Боюсь услышать ужасную новость, но ничего подобного нет. Напротив, Виктор кажется вполне спокойным.
— И что он? — не выдерживаю напряженной паузы.
— У меня теперь есть юридический документ, подтверждающий отказ от отцовства.
— Серьезно? — не верю своим ушам.
— Да, — он кивает. — Не мог оставить это просто так. Хочу быть уверен, что нам с тобой ничего не помешает. Кстати… как ты смотришь на то, чтобы учиться, пока Кирилл будет расти. Я не собираюсь вечно держать тебя под замком. Ты вполне можешь реализовать себя, как личность, устроиться на работу.
— Правда?
— Почему нет? Ревновать я не буду, даже если работать в мужской коллектив пойдешь.
— И почему же? Доверяешь?
— Знаю, — он резко приближается к моему лицу. — Ты ведь смотришь на меня так…
— Влюбленно, — констатирую чистейшую правду. — Я влюбилась в тебя, невозможный мой мужчина.
— А о нем? Думаешь?
Спрашивать, кого именно Виктор имеет в виду, не приходится. Думаю ли я о Руслане? Скорее да, чем нет. Я не могу не думать о том, что потеряла столько времени в токсичных отношениях, что поддалась соблазну и приняла похоть за любовь. Я уже поняла, что любовь другая. Когда ты любишь, больно быть не должно. Должна быть уверенность в человеке и в завтрашнем дне, я уверена в Викторе на все сто процентов, знаю, что он поддержит меня в чем бы то ни было, поможет, приласкает. Он не даст меня в обиду. Вот что главное. Защитит от невзгод.
— Думаю, — стараюсь быть с ним честно. — Не так часто, как раньше.
— Жалеешь?
— Шутишь? — произношу с улыбкой. — Думаю, что потеряла кучу времени, желая быть не с тем.
Виктор притягивает меня к себе. Обнимает за плечи, целует с жадностью, а потом мы, не выдержав, убегаем наверх в спальню.
Ева
— Как твое самочувствие? — спрашивает Виктор по телефону. — Уже лучше?
— Да, все хорошо. Понятия не имею, что это было.
Утром меня жутко тошнило. Я списала всё на то, что съела испорченный йогурт, а теперь только больше в этом уверяюсь. Через пару часов после приема сорбентов мне и правда полегчало, а сейчас я чувствую себя просто замечательно. Рвоты больше не было, несмотря на то, что я успела даже позавтракать. На свой страх и риск!
— Кирюша как? Ему не плохо.
— Нет, — с облегчением выдаю. — Слава богу, к нему не перешло.
— Нужно в следующий раз быть осторожнее. Я перезвоню.
Мы прощаемся, я откладываю телефон подальше и улыбаюсь. Забота Виктора мне льстит. Он на работе, но ведь нашел время, чтобы позвонить и спросить о самочувствии. К вечеру я успеваю найти университет, чтобы поступить и отучиться. Виктор прав, я не обязана сидеть дома, в четырех стенах, и воспитывать ребенка. Я могу хотя бы попробовать реализовать себя.
Вечер у нас проходит в тихом семейном кругу. Мы с Виктором ужинаем, занимаемся сексом, купаем Кирюшу и снова отдаемся друг другу. Как выясняется, Виктор ненасытен в постели, а я вовсе не против быть с ним рядом. Засыпаем мы поздно, а рано утром я встаю, чтобы приготовить Виктору завтрак, правда, не получается, потому что меня снова тошнит.
Стоя в ванной, смотрю на себя в зеркало. И думаю. Первое, что приходит на ум — беременность. Осознавать и думать об этом просто страшно. Потому что Виктор… он ведь… не может иметь детей? Я знаю, что ни с кем, кроме него, но… я ведь спрашивала, пробовал ли он проверяться, узнавать, и он говорил, что бесплоден. Окончательно. Без возможности когда-либо иметь детей.
Я верила. А теперь понимала, что и месячных нет, хотя это можно списать на нерегулярный менструальный цикл из-за кормления грудью, и вот… тошнота по утрам.
