кольцо. Я повторяю его действие. Нас объявляют мужем и женой и просят скрепить союз поцелуем. Отпускаю ручку дочки и попадаю в объятия теперь уже законного мужа.
– Моя. Наконец-то, – шепчет хрипло и впивается в губы, словно ставя клеймо.
– Люблю тебя, – шепчу отчаянно, когда получаю возможность сделать вдох.
– Папа, мама, – кричит Нюся и хлопает в ладоши. – Поздлавляю!
– Спасибо, малыш. – Иван подхватывает ее на руки, а я обнимаю их обоих.
Наше тихое, абсолютное счастье, и больше никто не нужен.
Наблюдаю за тем, как Иван укладывает вещи в багажник машины, и всеми силами пытаюсь смириться с неизбежным. Но ничего не получается. Я отчаянно не хочу ехать к его матери. Не могу себя заставить встретиться с ней. Внутри все переворачивается от одной мысли об этом. Но и встать в позу и отказаться тоже не могу.
Тяжело вздыхаю и закусываю губу от досады. Бессилие и обреченность сжирают меня заживо. Я связана по рукам и ногам, а тревога с каждой секундой только нарастает.
– Мам, я готова! – Нюся выбегает из дома и несется ко мне. Вот она рада предстоящей поездке и даже не предполагает, куда мы ее везем…
– Молодец, – подхватываю на руки, целую в щеку и отпускаю. – Иди пока поиграй. Сейчас папа закончит, и я тебя позову.
– Что-то не так? – рядом с ухом раздается заботливый голос Ивана.
Едва не подпрыгиваю от неожиданности и разворачиваюсь. Внимательно смотрит на меня, словно пытается просканировать.
– Может, не поедем? – с надеждой спрашиваю я, умоляюще глядя на него, хотя понимаю бесперспективность этой затеи. Иван уже все решил и не отступит от своего без веской на то причины. А ее у меня нет. Только мое детское «не хочу».
– Вик, ты чего? – хмурится он. – Мы же обо всем договорились.
Судорожно вздыхаю и опускаю глаза. Иван, конечно, прав. И он не виноват в моих страхах. Это мне нужно перешагнуть через себя и взглянуть им в лицо.
– Иди ко мне, – попадаю в его крепкие объятия и прикрываю веки, утопая в любимом запахе. – Чего ты боишься?
– Не знаю… – отчаянно шепчу и качаю головой. – Ничего конкретного, но…
– Я все понимаю. – Иван приподнимает мое лицо за подбородок и нежно целует в губы. – Поступок моей матери не имеет названия. Но нам надо попытаться перешагнуть через прошлое и дать ей шанс…
– Ты думаешь, он ей нужен?
– Это не имеет значения, – утыкается лбом в мой лоб и крепко удерживает взгляд. – Главное, мы ей его дадим, а нужен или нет, пусть решает сама.
– Бесполезная затея, – горько усмехаюсь. – Твоя мать никогда меня не примет.
– Ну и что? Главное, тебя принял я, – расплывается в довольной улыбке. – Люблю тебя и больше никому не позволю вмешиваться в наши отношения.
Вновь прижимает меня к своей груди и монотонно покачивает, как маленькую. Странно, но мне становится легче. Осознание, что я не одна, что рядом есть любимый мужчина, готовый поддержать в любую секунду, придает сил.
– Все равно как-то неспокойно, – выдыхаю устало, но больше не сопротивляюсь. Будь что будет.
– Вик, ну нас же насильно там держать не будут. В любой момент сможем уехать.
Да, все так. Даже не знаю, чего так всполошилась. Не на необитаемый остров же едем. Да и вообще, может, его мать нас и на порог не пустит. Тогда успеем вернуться и отметить Новый год дома.
– Не накручивай себя. – Еще один легкий поцелуй касается моего виска. – Лучше думай о том, что я тебе подарю.
– И что же? – удивленно приподнимаю бровь.
– Хитрая какая, – лукаво улыбается Иван. – Нет уж. В Новый год.
– Ты специально, да? – несильно толкаю его в плечо и подозрительно прищуриваюсь. Он прекрасно знает, что я лопну от любопытства.
– Конечно, – даже не пытается отрицать. – Надо же чем-то занять твою голову.
– Вот кто ты после этого? – недовольно складываю руки на груди и капризно надуваю губы. Нашла коса на камень. Он ни за что не расскажет, а я не успокоюсь, пока не узнаю.
– Твой законный муж, – заявляет довольно и впивается в мои губы требовательным поцелуем. Мир начинает вращаться, унося нас из реальности, подальше от всех проблем и противоречий.
– Мой… – шепчу я, возвращаясь с небес на землю. – Муж…
– Все, не отвлекай, – выпускает меня из объятий. – А то никогда не уедем.
Послушно отхожу и проверяю телефон. Странно, но после того разговора в кабинете о Лютаеве ничего не слышно. Неужели он наконец успокоился и оставил меня в покое? Дело, заведенное на меня, закрыли или так и не заводили. Я не очень поняла, но адвокат пообещал, что этот неприятный инцидент никоим образом не отразится на моей биографии. Остается только надеяться, что все в прошлом. А это непростое испытание было мне дано для того, чтобы вновь прийти к Ванечке и на этот раз навсегда.
– Вик, а где подарки для Павла и Матвея? – слышу голос мужа и оборачиваюсь. Пытаюсь вспомнить, где их видела последний раз.
– Наверное, в комнате остались. Я принесу.
– Давай быстрее, а я пока усажу Нюсю.
Иду в дом, быстро взбегаю по лестнице и захожу в нашу комнату. Мельком осматриваю пространство и иду к шкафу. Сдвигаю зеркальную дверцу в сторону и достаю упакованные коробочки для братьев Ивана. Там остается еще одна. Она для его матери,
но я не уверена, что хочу ей что-то дарить. Прямо рука не поднимается. Но Ванечка прав, жить с таким камнем на сердце ни к чему. Надо попытаться простить ее ради нас с ним. Чтобы не носить в себе негатив.
Шумно выдыхаю, решительно забираю третий подарок и спускаюсь к машине. Нюся уже сидит в салоне, радостно улыбается и машет Галине Федоровне, которая вышла нас проводить.
– Счастливого пути, – благословляет нас.
Отдаю Ивану подарки и иду к ней.
– Спасибо вам за все, – крепко обнимаю ее и целую в морщинистую щеку.
Возвращаюсь к машине и сажусь на пассажирское кресло. Машина плавно трогается с места.
– Мы справимся. – Иван берет меня за руку и целует безымянный палец, на котором теперь два его
