– Зачем за тобой присматривать?
– Чтобы Гленчик был в курсе… – засмеялась она.
Машина была шикарная. Шофер подскочил, выхватил чемоданы из тележки, открыл нам дверцы, одним словом, все как в кино. Усевшись на заднем сиденье, мы опять обнялись.
– Ох, Татьянка, как я рада!
– А я как рада!
Райка довольно бойко что-то начала объяснять шоферу по-итальянски, а я во все глаза смотрела по сторонам.
– Сейчас он нас прокатит немножко по городу, а потом домой! – Райка сыпала итальянскими названиями: «Кастелло Сфорцеско», «Санта-Мария дел ла Грация».
– А вот это Миланский собор, видишь, какая красота! А вот и Ла Скала! Внутри, кстати, Большой театр красивее, но поют здесь… Умереть, не встать! Маэстро Туччи говорит, что когда-нибудь я выйду на сцену Ла Скала…
Ты можешь себе представить?
– Не могу, Райка!
– Вот и мне трудно, но все-таки… Шанс есть, и я этот шанс использую, не упущу! Ладно, к черту! Сегодня гуляем!
Квартира на втором этаже старинного дома была поистине роскошной.
– Мама дорогая! Вот это да! – ахнула я.
– Сейчас покажу тебе твою комнату… Ну как?
– Я буду тут жить?
– Ясное дело, а где же? Нравится?
– Райка, какие цветы! Это для меня?
На туалетном столике стояла большая хрустальная ваза с роскошными нежно-розовыми тюльпанами, их было штук тридцать, не меньше!
– Устраивайся, вот тут ванная, твоя персональная, между прочим.
– Обалдеть! Райка, а где твоя золовка?
– Золовка-колотовка! Ушла куда-то! Она вообще-то неплохая, жить можно, только зануда. Тань, ты голодная?
– Нет, я в самолете ела.
– Слушай, Тань, у тебя что-то стряслось? Ты какая-то не такая…
– Стряслось, Рай… Я с Никитой поссорилась.
– Ерунда! Помиришься! Не бери в голову!
– Не получается, – вздохнула я. – А вообще-то, наверное, и вправду ерунда…
– Тань, Эмилия хотела приготовить для тебя итальянский обед, но я ее с этой идеей задвинула, сказала, что нам это неинтересно и мы будем обедать в ресторане.
– Какой обед, время восьмой час!
– Ты ничего не понимаешь, здесь обедают часов в восемь!
– А ужинают?
– Какой ужин после такого обеда?!
– Рай, а может, не стоит? Посидим Дома… Я чего-то устала, тащиться куда-то…
– Ерунда! Во-первых, нас повезут на машине, а потом доставят домой, а во-вторых, я заказала столик, это очень модный ресторан.
– Черт с тобой, уговорила!
Ресторан и вправду был шикарный! Обслуживание просто невероятное! Когда нам подали горячее под серебряными крышками, два официанта застыли у стола, взявшись за пупочки на этих крышках и вдруг одновременно сняли их удивительно слаженным и красивым движением.
– Мама дорогая, просто балет! – ахнула я.
Райка была страшно довольна произведенным впечатлением.
К десерту она заказала шампанское.
– Имей в виду, шампанское не какое-нибудь! «Дом Периньон»!
– Да ты что? Я про него где-то читала… Но это же жутко дорого!
– Ничего, Гленчик не разорится! – При этих словах в глазах Райки промелькнуло странное выражение. – Пей, Танечка, мы обязаны всю бутылку вылакать, иначе будет мучительно больно… Ну, тебе понравился обед?
– Да я сроду ничего такого не пробовала!
Выпив залпом полбокала, Райка спросила:
– Тань, ну что там у тебя с Никитой вышло? Как вообще ты живешь?
– Вообще хорошо, но… У него недели за две до моего отъезда неприятность случилась… В издательстве должна была выйти его книга, ее десять лет там мурыжили, потом пообещали, что вот-вот она выйдет, даже часть денег выплатили, а теперь сказали, что опять откладывают… он расстроился, ужас!
– А что там такое в этой книжке? Ты читала?
– Читала, конечно. Там и вправду много всякого такого… Ну., антисоветского, что ли…
– Но теперь же почти все печатают! Ты не думай, я тут в курсе…
– Так-то оно так, знаешь, сколько толстых журналов Никита выписал: «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Знамя» – и это не все. А в издательстве ему кто-то объяснил, что его книга никому не интересна, потому что он при Брежневе был не диссидентом, а вполне благополучным киношником, и его имя никого не может привлечь.
– Вот сволочи! А если человек хорошо пишет? Он хорошо пишет?
– Мне кажется, что очень хорошо, и многие говорят… Илья Наумович, например, это его друг, думает, что просто какой-то завистник и злопыхатель говорил с ним… Что надо забрать книжку из издательства, предложить в журнал и прекрасно все прозвучит… Но я не знаю… Никита расстроился ужасно, а еще ему кто-то шепнул, что это его бывшая жена постаралась». Может, и врут, конечно…
– Ну хорошо, а ты-то тут при чем?
– Просто я рядом, вот он на мне и отыгрывается. Но мне его жалко, я терплю, а он… Я ему за день до отъезда говорю: «Никита, давай я не поеду! Останусь с тобой!» А он как заорет: «Даже не заикайся об этом! Ты же сама мне никогда этого не простишь! И так уж люди говорят, что я твою жизнь заедаю, что девчонки в твоем возрасте такие живут. Ни на дискотеку сходить, ни потанцевать!» – «Господи, какие глупости, я сама не хочу на дискотеку, там такой шум, что голова трескается!» – «Нет! Ты просто при-; носишь себя в жертву! А мне не нужны никакие жертвы!»
Я пытаюсь ему что-то сказать, объяснить, как я его люблю, а он только пуще орет: «Все вы, бабы, одинаковые, приносите себя в жертву с полным упоением, а потом требуете стопроцентного погашения долга! Да еще с приплатой! А если ты не можешь расплатиться сполна, тебя стирают в порошок! Или душат никому не нужной любовью!» – «Значит, тебе моя любовь не нужна?» – «Не о тебе речь! Ты вообще еще сопливая девчонка!»
Он хлопнул дверью, убежал. Я ревела, решила, что никуда не поеду. Но поздно вечером он пришел, извинился, утром отвез в аэропорт. Но в последнюю ночь даже не поцеловал меня, повернулся к стенке и заснул.
Мне так обидно было… И простился он со мной как-то…
Не скажу, что холодно, но и без теплоты…
– Да, дела… Ну ничего, соскучится, все забудет. Ты, Татьянка, такая красивая стала и сексуальная… Раньше ты была не сексуальная, а теперь… просто очень… Он у тебя клевый мужик, да?
– Наверное, мне ж не с чем сравнивать, у меня не такой опыт, как у тебя.
– От этого опыта одни неприятности… Странное дело, Тань, как у нас с тобой все в параллель… У меня ведь тоже с Гленом все непросто… Я не писала про это…
– А что? – испугалась я.
– А то, что у Гленчика проблемы членчика…
– Что?
– То. Понимаешь, он двустволка.
– Двустволка? Что это такое?
– Ну ты даешь! Невинная душа! Двустволка – это…
Короче, это те, кто и с женщинами может, и с мужиками…
– Как?
