― Спасибо? ― спрашиваю я.
― Знаешь, твои братья могут сколько угодно рассказывать, как они меня расчленят, но ничто и никогда не заставит меня уйти от тебя.
― Мне кажется, я и сама неплохо справляюсь с тем, чтобы отпугнуть тебя, ― признаю я.
― Почему ты так думаешь?
― Потому что у меня только что случился приступ паники, Лиам. Мы сидим в безопасной комнате, потому что моя семья занимается не совсем законной стороной бизнеса, и черт знает кто обстреливает наш дом.
― Ты ― это не твоя семья. Они немного пугающие? Конечно. Но это не заставит меня уйти.
― А что, если они не справятся в этот раз?
― Что ты имеешь в виду? ― спрашивает он.
― Что, если мой отец не придет и не откроет дверь? Что, если они доберутся до него?
― Ты знакома со своим отцом? Не может быть, чтобы он не пришел и не открыл эту дверь, детка. А твои братья? Неужели ты думаешь, что они оставят тебя запертой в комнате со мной? Им не нравится, когда мы рядом. ― Он смеется.
― Ты прав, ― говорю я.
― Конечно, прав. Иди сюда. ― Лиам протягивает руки.
Я забираюсь к нему на колени и поворачиваюсь так, что моя спина упирается в его грудь, а он прислоняется к стене. Его руки обхватывают меня, и именно здесь я чувствую себя в безопасности. Я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза.
― Алия, детка, проснись, ― шепчет мне на ухо Лиам, его пальцы проводят по моей щеке.
Я открываю глаза, прогоняя бессознательное состояние. На меня смотрит обеспокоенное лицо отца.
― Это заняло у тебя много времени, ― говорю я, поднимаясь с колен Лиама.
Как долго я спала? Черт, у него, наверное, затекли ноги.
― Извини, мне потребовалось немного больше времени, чтобы навести порядок, чем я думал. Пойдем, поедим. ― Отец разворачивается и исчезает в шкафу моей детской спальни.
Я снова смотрю на Лиама.
― Ты в порядке? Ты должен был меня разбудить, ― говорю я ему.
― Все в порядке. Ты только немного попускала на меня слюни, ― говорит он, поднимаясь на ноги.
― Я не пускаю слюни! ― кричу я на него.
― Моя мокрая рубашка говорит об обратном. ― Лиам смеется. Я смотрю на его рубашку и вижу влажное пятно на плече.
О, Боже, убейте меня сейчас.
― Не волнуйся, детка, я, оказывается, фанат твоих телесных жидкостей. ― Он подмигивает.
― Давай больше никогда не будем об этом вспоминать. Пойдем, если мы не спустимся в столовую, папа пришлет за нами кого-нибудь из мальчиков. ― Я беру Лиама за руку и вывожу его из своей спальни.
― Значит, мы просто пойдем, поужинаем и притворимся, что сегодня ничего не было? ― спрашивает Лиам.
― Обычно так и происходит. ― Я пожимаю плечами.
― Это хреново, Алия, ― говорит он.
― Я знаю. Мне жаль. Ты не обязан оставаться. Я пойму, если ты захочешь уйти.
― Ты остаешься? ― спрашивает он.
― Да. ― Отвечаю я.
― Куда ты, туда и я, ― говорит мне Лиам.
Глава тридцать восьмая
Лиам
Я оглядываю дом, шагая за Алией по коридорам. Все выглядит нормально. Судя по звукам, я ожидал увидеть все разбитым и расстрелянным. Но кроме нескольких пулевых отверстий в стенах, которые я заметил, здесь нет ни одного осколка стекла. Мы пробыли в этой комнате несколько часов. Так долго, что я потерял счет времени. Знаю только, что сейчас утро. Значит, прошло не меньше половины дня.
Это уже совсем другой уровень. Тот факт, что мне пришлось провести ночь в безопасной комнате со своей девушкой, потому что ее семья занимается преступной деятельностью, должен заставить меня бежать. Но этого не происходит. Я не могу придумать ничего, что заставило бы меня бросить ее.
Когда мы входим в столовую, ее отец сидит во главе стола, а все три ее брата занимают места по одну сторону. Мы обходим стол, и Алия садится напротив них на стул, ближайший к ее отцу. Я занимаю место рядом с ней.
― Мы действительно это делаем, пап? ― спрашивает Винни.
― Да, ― отвечает Джейкоб. ― У вас двоих сегодня игра. Вы справитесь? Я уже придумал для вас обоих оправдания за то, что вы пропустили утреннее катание, ― говорит он, переводя взгляд с меня на Грейсона.
― Я в порядке. ― Я киваю.
― Ты в порядке, Грей? ― Джона толкает Грейсона в бок.
― Грей, что случилось? ― спрашивает Алия у брата, когда тот стонет от прикосновения.
― Ничего, просто поцарапался, ― отвечает ей Грей.
― Тебя подстрелили? ― Алия задыхается, встает со стула и бросается к другому концу стола. ― Покажи мне. Почему здесь нет врача?
― Все в порядке, Лия. Этот ублюдок только поцарапал меня. Я получал и более серьезные травмы, играя в хоккей, ― говорит Грей, отмахиваясь от ее рук.
― Все равно тебе не стоит играть сегодня, если ты уже травмирован, ― говорит Алия, а затем поворачивается к отцу. ― Папа, скажи ему, что он не может играть.
― Лия, если я не буду играть, кто позаботится о том, чтобы твой парнишка не разбился насмерть на льду? ― Грей смеется.
― Как мне удавалось оставаться в живых до того, как я присоединился к «Рыцарям», просто непостижимо, ― говорю я.
― Мы играем с Монреалем. Ты действительно думаешь, что они не бросят в бой все, что у них есть? ― спрашивает он меня.
― Мы играли с ними уже три раза. Я выжил. ― Я пожимаю плечами. Мы также выиграли все три раза, когда встречались с моей бывшей командой. Я нисколько не сомневаюсь в том, что выиграю снова. Они могут делать все, что угодно. Я справлюсь.
― Как хочешь. Я позволю тебе сегодня самому разобраться с ними. ― Грей пожимает плечами.
― Не делай этого. Если он пострадает, я надеру тебе задницу, Грей, ― угрожает брату Алия, возвращаясь на свое место.
― Алия, со мной все будет в порядке, ― говорю я ей.
― Если нет, я надеру задницу тебе и ему, ― отвечает она, указывая с меня на Грея.
― «Рыцари» ― главный претендент на Кубок в этом году. Пусть так и остается, ― говорит Джейкоб.
― Мы выиграем Кубок, ― подтверждаю я.
― Если ты достаточно долго удержишься от того, чтобы не избить своего старого тренера, ― усмехается Винни.
Прежде чем я успеваю ответить на его замечание, Алия берет вилку и бросает ее через стол в своего брата. Он легко уворачивается, и вилка ударяется о кафельный пол позади него.
― Винни, ради всего святого, неужели мы не можем просто насладиться семейным ужином? ― ворчит Джейкоб.
― А что я? Это она бросила в меня вилку. ― Винни показывает на свою сестру.
Я смотрю на них. Какими бы отморозками они все ни были, мне потребовалось посидеть с ними за обеденным столом, чтобы понять, что они ― семья. Они яростно преданы друг другу и ссорятся как черти. У меня никогда не было такого детства. Мы всегда были вдвоем с братом и иногда с мамой. Мне нужно позвонить Мэтти сегодня и узнать, чем он занимается на каникулах.
― Ты это заслужил, ― говорит Джейкоб Винни, а затем обращается к дочери. ― И, Алия, милая, тебе нужно поучиться целиться. Его голова достаточно большая, чтобы ты не промахивалась.
Я хихикаю себе под нос, за что получаю еще один взгляд от Винни. Джона и Грей смеются, а Алия берет свой нож, осматривает его, затем смотрит на брата, словно собирается бросить и его.
― Если ты хотя бы подумаешь об этом, я достану старые фотоальбомы, особенно тот, где тебе было тринадцать, у тебя были брекеты и ты была уродливой, как черт, ― говорит Винни, и Алия опускает нож обратно на стол.
― Ты не могла была некрасивой, ― говорю я ей.
― О, я точно была некрасивой, ― подтверждает она, кивая головой.
― Нет, не была, ― говорит ее отец.
― Спасибо, папочка. ― Она улыбается ему.
Все стихает, когда на наших тарелках появляются блины, бекон и яйца. Мы едим почти в тишине, Джейкоб расспрашивает о команде, пытаясь вытянуть из Грея информацию об остальных ребятах. Когда Грей в ответ только отрицательно качает головой, Джейкоб поворачивается ко мне, но я тоже уклоняюсь от вопросов, словно они хотят украсть у меня шайбу при ничейном счете.
