— Иди ко мне, Царь, — страстно произнесла Сисси, коснувшись рукой своего бедра.
Пес легко запрыгнул на постель и, вытянув морду, приблизил ее к животу женщины, слабо повизгивая.
Сердце Джо то учащенно билось, то словно замирало. Холодный пот градом катился со лба.
Женщина протянула руку и ласкала шею собаки, играя с тонким ошейником, отделанным бриллиантами и сверкавшим нереальным блеском в свете прожекторов. Но противоестественное совокупление было реальным, настоящим; реальными были и страстные вопли женщины, и задыхающееся повизгивание пса, и похоть, охватившая часть публики. Но у многих жуткий спектакль вызвал приступ отвращения.
Хосе и Шон едва успели выволочь из зала Джо Ла Манну. В коридоре его вырвало. То, что ему показали, было вызывающим и оскорбительным для любого, кто это видел, но вдвойне отталкивающим и оскорбительным оказалось это зрелище для Джо. Ведь он любил эту женщину. Сисси скатилась в самую бездну разврата и позора.
Хосе помог Джо сесть в свой голубой «паккард». Шон уехал на «феррари». Никто не тронул его машину.
— Я тебя провожу домой, — сказал Хосе.
— Чего вы хотите? — чуть слышно произнес Джо, вытирая холодный пот со лба.
Доминичи протянул ему пакет.
— Фото твоей супруги, негативы, конечно, остаются у нас, — добавил Хосе.
— Мне не нужны фотографии. Чего вы хотите? — Он был готов на любой компромисс, на любую уступку.
— Фрэнк хочет компенсацию за ущерб, причиненный вами в ресторанах и в магазинах. Он хочет, чтобы ты прекратил торговать наркотиками на его территории. Хочет, чтобы ты соблюдал договор. Если хоть один торговец наркотиками будет пойман с твоим товаром в заведениях Фрэнка, эти фото появятся во всех газетах в Штатах, и даже в Кастелламаре дель Гольфо. А теперь решай ты…
Через два дня Сисси Ла Манна погибла в автокатастрофе недалеко от Хай-Пойнт. Видимо, в машине ей стало плохо, или заснула случайно…
На территории Лателлы больше не появлялись торговцы с товаром Ла Манны. Все неприятности кончились и восстановился мир.
На Нэнси был элегантный твидовый костюм, в котором она выглядела старше своих восемнадцати лет, голубой свитерок из ангорской шерсти и изящные туфельки на низком каблуке из змеиной кожи. Волосы собраны на затылке в хвост, завязанный узкой белой лентой. На шее — бусы из розоватых жемчужин, подарок ко дню рождения от Хосе Висенте. В руках она держала сумочку и пару книг.
Год назад Нэнси поступила в Йельский университет, но тогда она еще не выбрала, чем будет заниматься. Теперь, прослушав несколько вводных курсов, девушка остановила свой выбор на юриспруденции. Нэнси бросила взгляд на покрытые плющом старинные стены самого престижного американского университета, и на ее губах появилась мечтательная улыбка. Наверное, в этот ветреный майский день она чувствовала себя счастливой, кровь кипела радостным возбуждением, поднимавшимся, словно пузырьки шампанского, и заставлявшим Нэнси вот так, беспричинно улыбаться. Она понимала, что сделала важный для будущего выбор, и была уверена, что правильно выбрала будущую профессию. Эта уверенность и придавала ей силы.
Юноша, смотревший на девушку с нескрываемым восхищением, с улыбкой поздоровался с ней:
— Привет, Нэнси!
— Привет, Тейлор! Как дела?
— Да ты просто сияешь! — заметил он.
— Знаю, — спокойно ответила Нэнси. Не отрывая от девушки восхищенного взгляда, Тейлор предложил:
— Может, пойдем прогуляемся?
— Это приказ или предложение? — пошутила Нэнси.
— А ты как думаешь? — многозначительно спросил он.
— Я думаю, первокурсница должна выполнять распоряжения магистра. К тому же послушание — одна из основных добродетелей.
— А ты очень добродетельна…
— Не настолько, насколько хотелось бы. — Нэнси с дружеской симпатией взглянула на своего собеседника. Типичный американский мальчик, вырос на витаминах, занимался спортом, уважает правила. Тейлор был весьма привлекателен внешне: высокий, крепкий, голубоглазый, с широкой, открытой улыбкой; одет в серые фланелевые брюки, кожаную куртку и в кашемировый свитер; на ногах — английские туфли. Такая элегантность стоила дорого, но в глаза не бросалась, и смотрелась очень сдержанной. Тейлор Карр принадлежал к одному из лучших семейств Бостона. Был он человеком уравновешенным, строившим свою жизнь на спокойной внутренней уверенности.
— Изящество и таинственность — вот твое оружие. Я и не подозревал, что ты еще и добродетельна.
— А я думала, ты не устоял перед моей красотой, — не без кокетства пошутила Нэнси.
Тейлор процитировал слова Эмерсона:
— «Не красота внушает самую глубокую страсть. Красота без изящества — как крючок без наживки. Красота без выразительности утомляет».
— Стало быть, у меня много достоинств, но я безнадежно уродлива? — усмехнулась Нэнси.
— Уродлива и таинственна. Однако я готов скомпрометировать себя, отправившись сегодня вечером с тобой куда-нибудь.
— Я — в отчаянье!
— Почему? Тебя приводит в отчаянье мысль о прогулке со мной?
— Нет, в отчаянье потому, что вынуждена отказать тебе.
— Это называется: «получил по заслугам»! — вздохнул Тейлор. — Я не в твоем вкусе?
Они побрели по аллее на краю университетского кампуса.
— Ты тут ни при чем, — ответила Нэнси, — просто на уик-энд я уезжаю в Нью-Джерси.
— Все ясно. Тактический прием номер один: чтобы обострить интерес мужчины к тебе, никогда не принимай первое его приглашение; найди предлог для отказа.
— Первое приглашение? Я могу надеяться и на второе?
— Тебе действительно надо уезжать? — неожиданно серьезно спросил он, рассчитывая на невозможное.
— За мной уже приехали. — Нэнси помахала кому-то рукой. Тейлор увидел в конце аллеи голубой «паккард»; за рулем был Хосе Доминичи.
— Это твой отец? — поинтересовался юноша.
— Нет, но он заменил мне отца, который умер много лет назад.
— Извини, — с искренним сожалением произнес Тейлор.
— Это было так давно, таким же ветреным майским днем. — Она и сама не поняла, почему сочла нужным сказать это юноше. Нэнси пригладила растрепанные ветром волосы и собралась уже садиться в машину, но Тейлор остановил ее:
— Давай встретимся в университетском кафе в понедельник вечером?
— Тактический прием номер два, — рассмеялась Нэнси, — чтобы интерес мужчины к тебе не угас, после второго приглашения выдвини альтернативное предложение. В понедельник вечером не получится. Я на всю неделю уезжаю в Гринвич. Хочешь, позвони мне, в библиотеке записан телефон.
