– Здорово! – Тревис первым побежал через оживленную лондонскую улицу. – А когда там будет парад?
– На следующей неделе. – Джордан вспомнил, как в первый раз приехал в Англию с матерью. Он тогда был младше Тревиса. Они ходили смотреть торжественную церемонию, проводимую ежегодно тринадцатого июня, в официальный день рождения королевы. Королева, сидя верхом на лошади, принимала парад конной гвардии, которая проходила с духовыми оркестрами по улице Уайтхолл. Тогда это восхитило Джордана. Если бы Слоун задержалась здесь хоть на неделю, можно было бы доставить мальчику удовольствие.
Слоун. Порой она ведет себя очень странно. Например, сейчас упорно не желает признать, что у нее недомогание. Почему? Стоит только посмотреть на Слоун, и сразу видно, что с ней не все в порядке. И в таком состоянии она уже несколько недель. Зачем самоутверждаться вот таким образом? Неужели при этом она чувствует себя суперженщиной? Неужели ее до сих пор волнует разница в возрасте? Неужели она не осознала, что это не имеет никакого значения?
– Почему ты вдруг затих? – спросила Слоун.
– Просто задумался. – Джордан взял ее за руку. Они пересекли Пиккадилли и направились к дворцу.
– Могу я спросить – о чем?
– О тебе, о ком же еще. О том, как ты иногда упряма.
– Полагаю, в этом отношении мы оба друг друга стоим.
Наконец-то Тревис увидел Букингемский дворец. Ему, конечно, тут же захотелось забраться на высокие железные ворота. Когда выяснилось, что это запрещено, он минут двадцать дразнил одного из стоящих в карауле гвардейцев, тщетно пытаясь вызвать эмоции на его каменном лице. Тревис показывал язык, корчил невероятные рожи – все бесполезно.
– Может, ты наконец перестанешь? – строго сказала Слоун.
Тревис тряхнул головой:
– Неужели придется вернуться домой с пятном на моей безупречной репутации?
– Мой сын способен вывести из себя даже святого, – сказала Слоун. – Думаю, от него стонут все учителя в Манхэттене.
Джордан засмеялся:
– Послушай, сейчас одиннадцать тридцать. Давай немного задержимся, пусть парень увидит смену караула.
– Вот это класс! – воскликнул Тревис.
Джордан посмотрел на Слоун:
– Ну как?
Она вяло кивнула:
– Давай.
Сейчас ей безумно хотелось где-нибудь присесть, чтобы не упасть в обморок.
– Лучше бы я взяла в дорогу побольше газет! – Слоун сняла свои очки для чтения и отложила в сторону роман в мягкой обложке. Справа от нее Тревис смотрел на землю с высоты десяти километров. В кресле слева перелистывал журнал Джордан.
– Что, такое скверное чтиво? – улыбнулся он.
Она положила на книгу очки и нахмурилась:
– Хуже некуда. Это не роман, а какой-то конспект. Причем очень длинный.
Джордан накрыл ее руку своей.
– Не слишком ли ты строга?
– Плохая книга – это плохая книга. Даже при моем теперешнем положении, если я напишу такую муть, Адриенна вполне может дать мне под зад.
Джордан уже знал, что если Слоун настроена так критически, то это означает плохое самочувствие, не обязательно физическое, порой и эмоциональное.
– Может, поспишь? – предложил он. – Лететь еще долго.
Она через силу улыбнулась:
– Попробую.
– Обещай мне показаться врачу, как только мы вернемся в Штаты.
– Уверена, у меня ничего серьезного.
– Согласен. Но эту уверенность надо подтвердить.
– Джордан…
– Дай слово, – настаивал он.
Слоун неохотно кивнула:
– Хорошо, если это сделает тебя счастливым.
Она не сказала ему, что решение показаться доктору созрело у нее сразу же после их приезда в Лондон. Просто не хотелось показывать Джордану, насколько она сама обеспокоена.
Нью-Йорк, июль, 1987
– Вы беременны.
Слоун изумленно уставилась на доктора:
– Вы это серьезно?
Доктор Холси улыбнулся и сделал в ее карточке какие-то пометки.
– Разумеется. Вы беременны примерно три месяца.
– Три месяца! – повторила она, совершенно пораженная.
– Вы что, действительно не знали?
– И не подозревала, – смущенно призналась Слоун. – Задержки у меня не редкость, особенно в стрессовых ситуациях, так что я об этом и не подумала.
Доктор вскинул брови:
– У вас в последнее время были стрессовые ситуации?
Слоун пожала плечами:
– Вроде бы нет.
– Понятно, понятно. – Доктор начал методично постукивать ручкой по столу. – Учтите следующее: осенью вам исполнится тридцать шесть лет, а после вашей последней беременности прошло уже одиннадцать…
– Поверьте, доктор, – улыбнулась Слоун, – об этих двух обстоятельствах я не забываю ни на секунду.
– Позвольте мне закончить, – нахмурился доктор Холси. – У вас немного повышено артериальное давление, и вообще, по моим прогнозам, эта беременность будет протекать непросто. Не так, как в двадцать лет. Короче, существует определенный риск.
– И что же это конкретно означает? – насторожилась Слоун.
– А то, что вам нужно успокоиться. Чуть позже я сделаю вам ультразвуковое исследование.
– Уточните, доктор, что значит «успокоиться»?
– Ну, меньше поездок. Много меньше. Их надо сократить до минимума. Придется меньше работать и больше отдыхать. Иными словами, балуйте себя.
Слоун рассмеялась:
– Мне казалось, что я только этим все время и занимаюсь.
– Возможно, вы не отказывали себе в некоторых удовольствиях. Это совсем другое дело. – Он взял рецептурный бланк. – Я выпишу вам несколько специальных витаминов, которые следует принимать во время беременности. Режим у нас с вами будет такой: четвертый и пятый месяцы – консультации ежемесячно; шестой и седьмой – консультации дважды в месяц, а начиная с восьмого месяца и до наступления родов я буду осматривать вас каждую неделю. – Доктор вручил ей рецепт.
– Когда вы сделаете ультразвук? – спросила она, кладя рецепт в сумочку.
– Не раньше четвертого месяца.
– Вы сказали, что существует элемент риска, – напомнила Слоун, помолчав.
– В таком возрасте, как у вас, риск неизбежен.
Слоун кивнула:
– Понимаю.
Она все еще не вполне осознала, что беременна.
Итак, декабрь. Ребенок должен появиться в декабре.
Слоун не могла в это поверить. И хуже всего было то, что она и сама не знала, хочет ли ребенка. Слоун не была уверена, найдет ли время и силы вставать в два часа ночи, чтобы покормить ребенка, и вообще сможет ли выполнить все тяжкие обязанности, связанные с появлением малыша. Она помнила, как намучилась с Тревисом. Сейчас будет раз в десять хуже.
Но Джордан хочет ребенка.
Слоун думала об этом, идя по Парк-авеню. Она так привыкла к энергичному, быстрому стилю жизни. Ей и прежде нравились поездки, а теперь, когда она путешествовала с Джорданом, все стало еще лучше. Едва ли ей удастся «успокоиться», даже если она очень постарается.
