— Я тебе не милочка.
— Да я ведь и не настаиваю. Перелезай все-таки обратно, пообщаемся!
Ей было плохо. Очень плохо. Наверное, придется перелезать… Ладке стало ужасно жалко себя.
— Слушай, — она повернула к Артему голову, — что я тебе плохого сделала, а?
— Мне — ничего, — быстро ответил он.
— А кому? — выкрикнула она.
— Понятия не имею. Каждый человек в своей жизни хоть однажды причиняет зло другому человеку и…
— Заткнись, философ хренов! Какого черта ты сюда меня приволок?
Артем уточнил, заткнуться ему или все-таки говорить. Он был страшно зол. К тому же, ему почему-то нравилось выводить ее из себя. Нравилось и… будоражило воображение, которого у него никогда не было и быть не могло.
Всю сознательную жизнь Артема его чувства были понятны, просты и подчинялись ему беспрекословно. Он считал страх чем-то недостойным, приказывал себе не бояться, и на самом деле не боялся. Ему казалось глупым тратить нервы на женщин, он приказывал себе не влюбляться, не сердиться и не разочаровываться, и это тоже получалось.
Тогда почему глядя на эту девчонку он так разволновался?
— Перелезай, а? Через час мы будем на месте, и ты все узнаешь.
— Что узнаю? О каком месте ты говоришь? Кто ты вообще такой?
Он покачал головой.
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Я хочу знать, что происходит! Неужели она даже не догадывается?
— Потерпи, ладно? Всего-навсего час. Договорились?
Ладка судорожно сглотнула. С каким бы удовольствием она добавила к многочисленным шрамам этой гориллы еще парочку!..
Руки за спиной начинали затекать. А что, если она не удержится?
Словно почувствовав ее подступающую панику, он сделал шаг и крепко обхватил ее за плечи.
Ну что тут будешь делать?
Опираясь на него, она неуклюже перелезла обратно на палубу. И тут же его оттолкнула.
— Идем завтракать, а? В холодильнике есть бутерброды и салаты из морепродуктов. Ты любишь морепродукты?
— Я люблю тишину, — отрезала она, все-таки спускаясь за ним. — Так что заткнись, пожалуйста!
Он распахнул перед ней дверцу холодильника. И, привлекая Ладкино внимание, даже слегка подпрыгнул. Пол жалобно скрипнул под ним.
После того как опасность падения этой пигалицы за борт была ликвидирована, ситуация начала его забавлять. Улыбка, жутко неуместная на его каменной физиономии, вдруг растеклась по ней так широко и так натурально, что на секунду Ладка улыбнулась в ответ. Только на секунду.
— Что еще? — спросила она недовольным тоном.
— Можно мне сказать? А потом снова будем играть в молчанку.
— Говори, — подумав, разрешила она.
— Есть еще кофе.
— Давай! Похоже, кофе — это единственная радость в жизни, которая мне осталась, прежде чем ты привезешь меня неизвестно куда!
…Они поменялись ролями как-то слишком быстро, он даже не заметил перехода, но вдруг оказалось, что парадом командует она. А он ей подчиняется. Почувствовав это, он от нее отвернулся.
— Ника, а ты как насчет перекусить?
— Ника? — Ладка повела бровями. — Это тот черт, что меня охранял?
Черт ввалился в каюту и протопал мимо нее к столу. Артем собрал ветчину с нескольких бутербродов и протянул не глядя. Тотчас клацнули челюсти и не останавливались ни на миг, пока не кончилось угощение.
Ладка завороженно смотрела.
— Она всегда так ест? — шепотом уточнила она.
— Не говори о Нике в третьем лице, — попросил Артем. — Она этого не любит.
— Но ты же говоришь!
Он закатил глаза. Сейчас Ладка сильно его раздражала. Сидит себе, как в гостях, и даже не собирается помочь ему с кофе, и вообще ничего ее не волнует, кроме его собаки.
Девчонка!
Может, дать ей поиграть его старого плюшевого мишку?
— Сколько тебе сахару?
— Нисколько!
— Фигуру бережешь? — Он окинул ее пренебрежительно. — Кажется, беречь уже нечего. Тебя ветром не сносит?
— Не всем же быть толстыми! — моментально отреагировала она, кивнув на его могучую грудь под рубашкой.
Артем обиделся и мгновенно ту рубашку задрал, демонстрируя накачанные мышцы.
— В каком это месте я толстый? — ухмыльнулся он. — Ну, в каком?
Цирк да и только!
— Мозги у тебя жиром заплыли! — придумала она.
— Слушай, я дал тебе бутербродов, я налил тебе кофе, я проявляю гостеприимство, веду себя скромно и вежливо, а ты мне хамишь! Тебя в школе не учили относиться к старшим с уважением?
В порыве праведного гнева он опрокинул свою чашку с кофе.
Ладка невозмутимо наблюдала, как он елозит вокруг стола с тряпкой.
— Значит, во-первых, — медленно произнесла она, — в гости ходят по приглашению, а ты меня похитил!
— Это не я! — перебил Артем. — Если хочешь знать, меня поставили перед фактом, ясно? Я такая же жертва, как и ты!
— Во-вторых, — продолжала она, покачивая ногой, — в школе учат арифметике и чистописанию, а никак не манерам. Хотя, конечно, в ваши совковые времена…
— Ты хочешь сказать, что я — совок?!
— Вылитый! Совковей не бывает!
— Послушай, девочка, — мягко вымолвил Артем, — ты слишком много на себя берешь.
Она фыркнула презрительно.
— Это вы с дружками слишком много на себя взяли! Ты знаешь, кто мои родители? А еще есть брат! А еще…
— Ой, как страшно! — он всплеснул ручищами. — Если я упаду в обморок от ужаса, обещай, что не бросишь меня бесчувственного!
Она не сдержалась — хихикнула. Но Артем вовсе не собирался ее смешить.
Он разозлился ужасно, вспомнив, что она — невеста Эдика. А он рубашку перед ней задирал! Мышцы, осел, демонстрировал!
На Ладку тем временем напал нервный смех. Сначала она закрылась ладонями, потом отняла их от лица и стала махать на себя, будто веером, но успокоиться все равно не смогла. Ника подошла поближе — посмотреть, что такое с ней творится.
— Все нормально, — сообщила ей Ладка, хотя назвать ситуацию нормальной было сложновато.
— Салат! — буркнул Артем, тыча Ладке под нос пластиковую упаковку. — Тебе открыть?
Она посмотрела искоса, гадая, из-за чего он злится.
Ему не понравилось, что она смеялась? Или салата жалко?
Последняя версия опять ее рассмешила, и Лада снова спрятала лицо в ладонях. Но потом передумала и стала хохотать открыто.
Артем, как дурак, стоял перед ней с этим салатом и мрачно размышлял, почему это Эдику так повезло. Вот именно такими словами: «Почему Эдику так повезло?» Эта фраза прокрутилась в голове десятки раз, прежде чем он понял, о чем, собственно, она. Вернее, о ком.
О той, что сидела на его кровати и покатывалась со смеху. Без всяких на то причин, кстати. Ее глаза сложились в щелочки, и откуда лучилась серебристая прохлада.
Конечно, Эдику повезло. Невеста умела не только повязки накладывать, но и вот так смеяться. Вот и хорошо. Дай Бог им счастья и детишек побольше.
