— И потом, — перебил ее Поль, — вернувшись сюда из Франции, ты опять начала мыслить по-старому, несмотря на то, что случилось между нами.
— Именно так, — подтвердила Джин, почувствовав облегчение оттого, что Поль понимает ее. — Когда ты предложил купить долю владения этим отелем и отстранить меня от дел, я испытала знакомое чувство — чувство потери опоры. Я запаниковала и набросилась на тебя, хотя на самом деле мне очень хотелось уехать с тобой в Ла Бруиль. Теперь-то мне это понятно, но тогда я была в полном замешательстве. Ты понимаешь?
— Прекрасно понимаю, зеленоглазка, и хочу, чтобы ты выбросила все надуманные глупости из головы. Давай сотрем прошлое и начнем сначала.
На мгновение выпустив ее из своих объятий, Поль порылся в кармане своей куртки и вернулся, держа на ладони крошечный подарок.
— С Рождеством! Думаю, ты знаешь, что это.
Это было то самое колечко с бриллиантиком. Джин бросилась ему на шею, борясь с подступившими слезами.
— Это самый лучший подарок, о каком я только могла мечтать! Но, Поль, я пока не могу его принять. Мне надо сначала поговорить с Лоуэллом. Я нужна ему. Пожалуйста, пойми, — взмолилась она.
— Не волнуйся, малышка. На этот раз я буду терпелив, обещаю.
* * *
На следующий день они ворвались в комнату Лоуэлла в санатории, удивив его подарочными свертками и рождественскими пирожными. Джин сияла, румянец на ее щеках появился не только от мороза: воспоминания о ночи любви согревали ее, как пять каминов.
— Вот уж не ожидал тебя видеть, Поль, — радостно заявил Лоуэлл после обмена приветствиями.
— Пришлось вернуться, — объяснил Поль. — Нам надо уладить кое-какие дела. Мое предложение по-прежнему в силе: если хотите, можете получить деньги под реконструкцию «Саммита».
К величайшему удивлению Джин, дядя покачал головой.
— Нет, к весне я собираюсь продать отель. Я устал и хочу отдохнуть. Я уже годами мечтаю об этом и думаю, что имею на это право: для отеля я сделал немало. Один винный погребок стоит целое небольшое состояние.
— Но, Лоуэлл, как же ты можешь? — вскричала Джин. — Ты же столько отдал «Саммиту»!
— Всю свою жизнь, включая выходные и праздники. Нет, я хочу насладиться временем, которое мне еще отпущено.
— Ты никогда не говорил мне, что хочешь отдохнуть, — огорошенно произнесла она.
— А ты никогда не спрашивала. И потом, я видел, что тебе нужно какое-то дело, пока ты не устроишь свою личную жизнь с другим мужчиной… на этот раз настоящим мужчиной. Теперь, похоже, ты нашла его, значит, мне можно и отдохнуть. Знаешь, я бы с удовольствием понянчил своих внучатых племянников.
Джин вспыхнула.
— Так вот почему то и дело ты подсовывал мне разных болванов? Старый плут! Тебе, видите ли, просто хотелось, чтобы я «устроила свою личную жизнь»?
— Не все из них были болванами, — возразил Лоуэлл.
Джин со смехом взглянула на Поля.
— Да, разумеется, не все. Ну ладно, давай открывай свои подарки!
Лоуэлл радостно развернул пижаму и халат, которые ему подарила Джин, и озадаченно покрутил в руках красиво упакованную коробку от Поля.
— Осторожно, это бьется, — предупредил Поль.
Лоуэлл медленно развязал ленточки и сорвал оберточную бумагу. Глаза его затуманились, когда он вынимал из коробки ее содержимое: пыльную бутылку вина, ту самую, которая его так потрясла во время их первого посещения Ла Бруиля.
— «Лафит» 1901 года! Мальчик мой, знаешь ли ты, что одно из моих последних желаний в этой жизни — попробовать вино этого сбора?
— Тогда вам надо хорошенько подумать, когда же открыть эту бутылку, отозвался Поль. — Потому что когда вы отведаете ее содержимое, то гарантированно проживете еще двадцать лет.
* * *
Вечером Джин с Полем сидели в холле отеля перед пылающим камином и потягивали коньяк. Поль каждые пять минут прерывал разговор, чтобы запечатлеть дразнящие поцелуи на ее мягких розовых губках.
— Поль, перестань, я забыла, что хотела сказать, — смеясь и безуспешно отбиваясь, взмолилась Джин.
— Вот и хорошо, — произнес он с проказливой усмешкой. — Потому что я хочу поговорить о другом — о моем рождественском подарке тебе.
Джин виновато вспомнила про кольцо.
— Но ведь я-то тебе ничего-таки не подарила, — проговорила она.
— Ты только скажи, что будешь моей женой. Этого подарка мне хватит на десять рождественских праздников.
— Только на десять? — Она надула губки.
— Ну…
Тут он страстно поцеловал Джин, и она ответила на его поцелуи с такой же пылкостью. Его руки чувственно ласкали ее, дразня и обещая еще одну бессонную ночь блаженства.
Вырвавшись, она со вздохом сказала:
— Знаешь, без чего я буду скучать после нашей свадьбы?
— Без чего же? — беспокойно спросил он, недовольный прерванным поцелуем.
— Без моей работы. Я люблю заниматься делом.
— А кто говорит, что ты будешь сидеть без работы? Разве я не рассказывал тебе, что включает в себя понятие «выгодное приобретение»? Виноделие требует объединения талантов многих людей. Я бы вряд ли выбрал себе в жены такую женщину, от которой не было бы проку в бизнесе.
— Но что я могу, разве только собирать ягоды?
— Ты ведь специалист по рекламе, верно? Ну а самым главным для нас сейчас является повышение престижа нашего вина. А чтобы достигнуть такого Уровня цен, который сделает бизнес доходным, нам нужно умело расширить рынок сбыта. Так что вся надежда на тебя.
— Но, Поль… что, если я захочу иметь ребенка?
— Значит, так оно и будет. Я тоже хочу детей.
Она озорно ухмыльнулась.
— Ну так чего же мы ждем?
— Ах ты…
Поль схватил ее за руку и притянул к себе. Она задохнулась в его поцелуе.
— Нет, Поль… надо подложить в камин еще одно полено.
— Не думай об этом, — пробормотал он, расстегивая кнопки ее фланелевой рубашки.
Потом, намного позже, она лежала в его убаюкивающих объятиях, глубоко и ровно дыша. Рассеянно чертя пальцем медленные круги на его обнаженной груди, она не отрывала задумчивых глаз от красных угольков, посверкивающих за решеткой камина.
«Тепло от огня стало ровным и приятным — как и наша любовь», подумалось ей. Но в отличие от огня ее любовь скоро опять запылает бушующим пламенем и никогда, никогда не погаснет.
Сколько? (фр.).
Ах, слишком дорого! (фр.).
Как мило, не правда ли? (фр.).
