— Я бы не стала сопротивляться, — прошептала она, склонив голову ему на грудь и слыша гулкий стук его сердца.
— Ни с одной женщиной я не испытывал ничего подобного. Конечно, здесь не место, но, черт возьми, время уже явно наступило.
Он вновь прижал ее к себе.
— Пойдем. Надо проводить тебя в гостиницу прежде, чем нас арестуют.
Она мягко придержала его.
— Спасибо.
— За что ты меня благодаришь?
— Пять минут назад я не помнила, что мы находимся на улице… Я так тебя желала. Ты мог бы легко воспользоваться этим, но сумел сдержаться.
— Кендра, я вовсе не хочу чем-то пользоваться. Разумеется, моему мужскому самолюбию льстит, что ты готова была отдаться мне прямо на мосту, но мои чувства к тебе гораздо глубже и сильнее, чем просто сексуальное влечение. Ты возбуждаешь меня не только в сексуальном плане — ты владеешь мной целиком.
— Знаю. Я и сама чувствую то же самое.
— Тогда скажи мне, что уже готова избавить нас обоих от этих мук.
— Я хочу этого, поверь. Никто не порождал у меня такого сексуального голода, как ты.
— Так в чем же дело? Она передернула плечами.
— Мне уже приходилось видеть, как развиваются отношения с тем, кто живет далеко. Много страсти, много волнений, но пока пытаешься преодолеть трудности, пока ищешь возможности устроиться поближе друг к другу, отношения попросту отмирают, и все исчезает бесследно.
— И ты боишься, что с нами случится то же самое?
Она кивнула.
— Я не могу дать тебе никаких гарантий. Военная жизнь тяжела для женщин: разлука, переезды, одиночество. Это одна из причин, почему я так и не женился.
— Я не прошу гарантий. Меня влечет к тебе очень сильно — и в сексуальном плане, и во всем остальном. Но я не уверена, что смогу вынести бесконечные расставания. Не знаю, как справиться с этой мукой, которая, как я подозреваю, неизбежно связана со счастьем любить тебя. Я просто не уверена.
— Значит, мы уже почти созрели, чтобы лечь в постель вдвоем. И от нашего желания уже мало что зависит.
Кендра снова кивнула.
— Я знаю. Мне только хотелось сказать, что я оценила твое… твое самообладание.
Он издал довольный смешок.
— О, дорогая, ты даже не вполне сознаешь, чего мне это стоило.
— Ты прав, — сказала она с улыбкой. — Ведь у тебя так много мужского самолюбия.
* * *
Последующие дни пролетели незаметно, словно окутанные какой-то дымкой.
Субботу они посвятили Лувру, с восхищением разглядывая его сокровища и наслаждаясь творениями старинных мастеров. Слава Богу, у них не было никакого графика посещений, и не надо было ограничиваться обычным для туристов набором. Рука об руку они прогуливались по бесчисленным залам, смеясь и болтая. В крошечном кафетерии цоколя они съели «багет» — громадный сандвич с огурцами, помидорами и яйцами. В книжном магазинчике накупили открыток и рекламных проспектов.
Джек хорошо разбирался в искусстве Месопотамии, Ирана и Ассирии. Кендра узнала, что он увлекся культурой этих древних стран и приобрел большие познания в те времена, когда нес службу в Азии.
При виде большой черной стелы с резьбой на лице его изобразилось благоговение.
— Кендра, иди-ка сюда. Ты знаешь, что это такое?
— Языческий символ плодородия? — осведомилась она, бросив скептический взгляд на камень, имевший весьма характерную форму.
— Это свод законов Хаммурапи. В нем заключено торжество правосудия над деяниями людскими.
— Полагаю, женщины занимают в нем привычное место: упомянуты в самом конце вместе с рабами, детьми и имуществом?
— Не забывай, что эти законы появились за восемнадцать веков до Рождества Христова.
— Но женщины все же значили меньше, чем имущество?
— Женщины имели право разводиться с мужьями и забирать назад приданое. Рабам разрешалось владеть собственностью. От произвола сильного слабых ограждал закон. Здесь запечатлены примеры царской справедливости. Это выдающийся памятник культуры.
Он покосился на служительницу, а затем трепетно погладил черный базальт. Глаза у него блестели от восторга.
Кендра вынула листок с английским переводом клинописи из висевшего на стене ящика. Захваченная энтузиазмом Джека, она положила бумагу в сумочку, решив на досуге изучить ее.
— Пошли, я куплю тебе мороженого, а ты мне расскажешь о проступках, наказаниях и системе алиментов в древней Месопотамии.
Мороженое они купили у торговца, расположившегося рядом с Нотр-Дам, и Кендра обнаружила, что Джек не просто любит, а обожает мороженое. Очередь вилась вокруг скверика напротив собора.
— Переведи мне названия различных сортов, пока мы стоим.
— Ты предпочитаешь мороженое или шербет?
— И то, и другое.
— Хорошо. Здесь есть обыкновенное ванильное мороженое, шоколадное, клубничное…
— Минутку! Просто ванильное или орехово-ванильное? А французское ванильное есть?
— Тут сказано просто ванильное, Джек.
— А шоколадное какое? Из молочного шоколада или горького, или… Впрочем, вряд ли у них есть белый шоколад!
Он остановился, заметив ее удивленный взгляд.
— Не обращай внимания… Дальше.
— Мокко, ореховое, фисташковое, кофейное, медовое, мятное…
— Мята курчавая, перечная или зимняя?
— Джек, здесь сказано «мятное» и все, о'кей?
— Ну, не совсем. Перечная мята лучше всего сочетается с шоколадом, а курчавая придает особый вкус ванильному мороженому, однако…
— Слушай, Джек, мы уже почти подходим, а этот парень раздражается, если покупатель сам не знает, чего хочет. Когда я была здесь с девочками в последний раз, он довел Лили до слез.
— Кендра, обещаю тебе, что со мной у него этот номер не пройдет. И никто не заставит меня отнестись легкомысленно к такой важной вещи, как мороженое. Я целый год провел в пустыне, мечтая о мороженом. За эти три месяца в Париже я поглотил несметное количество порций, но даже первого голода не утолил.
Где-то на краю ее сознания появилась опасная и несколько игривая мысль. Ведь женщин в пустыне тоже не было — он сам сказал ей об этом. Сделал ли он попытку насытиться… или «даже первого голода не утолил»? Отчасти ей было приятно сознавать, что она может стать первой его женщиной после столь долгого перерыва. Отчасти это же обстоятельство приводило ее в трепет.
И она вспомнила его слова по поводу ее вчерашнего наряда. «Я очень давно не имел близости с женщиной», — признался он.
Отогнав прочь неуместные сейчас эротические фантазии, Кендра вновь взглянула на список сортов.
