Мало я гаду врезал! За эти слезинки, что сверкают в ее глазах. Надо было убить!
Окидываю площадку диким взглядом. Но эта куча жира и дерьма уже свалила из поля зрения!
— Оленька. Ну все. Перестань, — целую ее в висок. В волосы. Глажу руками.
— Он ответит за все. Я обещаю. Что он тебе сделал? Он же не…
Твою мать!
Я даже боюсь произнести это вслух!
Этот урод угрожал Оле. Не особенно-то и спорил про недостачу. Он ее заставил с ним спать?
Нет. Я его убью. А потом откопаю и убью еще раз.
— Нет, — Оля смахивает слезу.
Прижимается ко мне так доверчиво…
— Это он, получается, натравливал на меня органы опеки! Они угрожали Марточку забрать! У меня ведь не было официальной работы, а, значит, и дохода! Он специально не оформлял меня, и…
Подонок! Нет, я однозначно его найду!
— Все, малыш. Все, моя родная. Все в прошлом. Я разберусь с ним. Поверь мне. Он заплатит за все!
— Тебя больше никто не обидит. Никогда. Обещаю. Ты мне веришь? Веришь, Оля?
Я лихорадочно скольжу руками по ее телу. Покрываю поцелуями ее лицо.
С ума схожу, думая о том, что мою девочку… Мою маленькую, такую нежную девочку, так легко могли обидеть.
— Верю, — выдыхает Оля.
И наши губы встречаются. Безумный взгляд глаза в глаза.
Мы оба проваливаемся в пропасть.
Черт.
Я ничего не вижу. Ни о чем не помню! Только мы!
И даже сердце начинает стучать совсем по-другому!
Оно… Будто оживает.
С ней. Только с ней я могу чувствовать себя живым!
Но все вдруг исчезает.
Оля отталкивает меня.
— Но ты… Ты хуже всех! Ты хочешь лишить меня Марточки! С ними я еще могла бороться, а ты… Ты…
— Все, что я хочу, это чтобы вы были со мной, Оля, — хрипло выдыхаю, сжимая ее руки.
— Вы обе. Навсегда! Разве ты не понимаешь? Я же не жил без тебя все эти годы! Черт, да я стал просто машиной!
— Но ты сказал… Ты…
— Оля. Я просто разозлился. А кто бы не злился на моем месте?
— Ты обещаешь? Ты не разлучишь меня с дочкой?
— Мама! Фил!
К нам подбегает Марточка.
Я тут же подхватываю ее на руки, усаживая себе на колени.
— Мы будем вместе, — шепчу Оле одними губами. Всегда.
— Мама, ты что? Плакала?
Марточка хмурит брови. Становится совсем серьезной.
— Нет, малышка. Совсем нет, — качает головой Оля. — Это просто снежинка в глаз попала.
— Ну что? Пойдем есть десерты?
— Даааааа!
Восторженно улыбается наша малышка, уже сползая с моих колен.
Мы поднимаемся и отправляемся к машине.
Я крепко сжимаю руку Оли, а она… Она так и не выдергивает ее…
* * *
Оля
Мы укладываем Марточку спать.
Вместе.
Малышка уже почти освоилась в новой комнате.
И счастливо засыпает в своей нереально красивой кроватке в форме лепестка.
А я…
Я хочу, чтобы она подольше не засыпала.
Потому что руки дрожат, а по всему телу разносятся разряды тока! Особенно, когда мы с Филом встречаемся глазами!
Весь вечер он так на меня смотрел…
Горящим, голодным, дико кружащим голову взглядом!
Как будто я… его…
Раздевая меня этими чертовыми серебрянными глазами!
Лаская. С нежностью. С такой страстью, что в кафе я постоянно краснела и отводила глаза. А сердце колотилось, как безумное.
Он все время как бы невзначай меня касался.
Пальцами, передавая десерт. Или ногой, прижимаясь под столом прямо к бедру.
А как вспыхнули его глаза, когда Фил начал стирать салфеткой мороженое, которое запачкало мои губы…
Я чуть не задохнулась от одного этого взгляда! Забыла, где нахожусь, и…
Сейчас мы останемся вдвоем. В этом огромном доме.
И… Мне страшно, потому что больше ничего его не остановит!
А я…
Смогу ли я сопротивляться? Собственным чувствам?
— Оля.
Фил касается моих пальцев. Легко.
Но меня прошибает разрядом тока. Насквозь.
— Уже поздно, — облизываю дико пересохшие губы.
А как им не пересохнуть? Когда Фил постоянно на них так смотрит?
— Нам тоже пора спать.
Быстро соскальзываю с кроватки Марточки.
Стараюсь почти бегом покинуть эту комнату и добраться до своей! Чтобы запереться на сто оборотов ключа!
Но…
— Оля.
Фил быстро нагоняет меня в коридоре.
Тяжело дышит, разворачивая меня к себе.
— Может, пора сказать Марточке, что я ее папа?
Он прижимает меня к своему телу. Впечатывает в него, обдавая жаром своей кожи.
Мы дышим, как будто пробежали марафон.
Кажется, мое сердце сейчас просто вылетит из груди, так часто бьется!
— Пока рано, Фил. Подожди. Она только перестала думать, что ты чудовище.
Пытаюсь улыбнуться, но…
Губы горят от его вспыхнувшего взгляда.
— Хорошо, — хрипло отвечает Фил, медленно, мучительно сладко проводя пальцами по моим губам.
— С этим подожду… Но это… Это не может больше ждать!
Он обрушивается на мои губы.
Властно раздвигает их языком.
Прижимается ко мне так, что я ощущаю… Все его тело. И его бешеное, безумное желание.
— Не надо, Фил, — я тяжело дышу, еле отталкиваясь от него.
— Не надо. Пожалуйста. Я не хочу так…
— Ты моя единственная, Оля. Единственная. Навсегда.
Все внутри меня сжимается от его слов. От его голоса. Он серебра в его глазах, которое стало совсем черным.
— И ты моя. Признай это. Ну же. Признай.
Крепкие руки сжимают мои плечи.
Я молчу, но…
Он снова касается моих губ.
Теперь совсем иначе.
Нежно. Неторопливо. Так… Запредельно нежно и сладко…
И я дрожу.
Обхватываю его шею.
Сама запрокидываю голову, открываясь ему и раскрываю в ответ губы.
Это безумие. Настоящий ураган.
Он хрипит что-то мне в рот, и его поцелуй становится диким. Жадным. Безумным.
Как и руки на моем теле.
Они теперь везде.
Такие горячие. Таком страстные. Такие ненасытные.
Наши бедра ударяются.
Я лихорадочно отвечаю на его поцелуй. С ума схожу от этих диких, безумных ласк.
— Оля, — сдавленно выдыхает Фил, срывая с меня одежду. — Я люблю тебя. Люблю, твою мать!
И я больше ничего уже не слышу.
Лихорадочно срываю с него рубашку.
Наши зубы ударяются, когда мы схлестываемся в новом поцелуе.
Фили забрасывает мои ноги себе на бедра.
Несет вперед по коридору, продолжая дико, жадно целовать. А я даже не замечаю, куда!
— Пожалуйста.
Выдыхаю, когда мы оказываемся в постели.
Кожа к коже.
Фил нависает надо мной, придавливая тяжестью своего тела.
— Что, Оль?
Его глаза вспыхивают беспокойством.
— Пожалуйста, будь нежным. У меня никого не было после тебя…
Его глаза вспыхивают чем-то нечитаемым. Запредельным.
Из горла вырывается хриплое рычание.
— Моя. Моя девочка, — шепчет он, покрывая поцелуями все мое тело. Опускаясь до напряженного, подрагивающего узелка.
— Я буду нежным. Очень нежным с тобой, любимая… Моя…
И я впиваюсь в его волосы ногтями, когда он заполняет меня всю. Без остатка.
Меня взрывает мощными спазмами практически сразу.
Мечусь под ним, выкрикивая его имя…
Его… Только его… Всегда… Разве иначе может быть?
Глава 39
— Оля, что не так?
Не знаю, сколько раз я взлетала и разлеталась на части от этого наслаждения.
Запретного. Безумного. Такого острого.
Сходя с ума и выкрикивая его имя. Единственного моего мужчины.
Но теперь…
Придя в себя, я откатываюсь на край кровати.
— Я сделал тебе больно?
Его крепкие руки обхватывают меня.
— Прости. Я старался быть аккуратным. Но … Черт, Оля. Я такой голодный по тебе!
Фил покрывает мою спину горячими поцелуями.
А я вздрагиваю и пытаюсь сжаться еще сильнее.
— Иди ко мне. Посмотри на меня. Моя. Моя любимая. Моя девочка. Что я сделал не так?
