Ни за какой столик, я конечно, не иду. Усаживаюсь на низкий диванчик и, повернувшись боком, начинаю за ними подсматривать через цветное стекло.
Поначалу Майкл, держа дочку за руку, обходит с ней все игровое пространство, останавливаясь у каждой зоны.
Дает возможность самой выбрать, где играть.
Мне это нравится. Я бы, наверное, сразу отвела ее в уголок с тихими играми.
Оля, осмотревшись, вытягивает из ладони отца свою руку и бежит туда, где больше детей. На мягкий скалодром с горкой в сухой бассейн. Ловко забирается на самый верх и уже через минуту болтает и смеется в другими малышами.
Очуметь…
А я думала, она вся в меня, такой же тихоней растет.
- Ее надо в детский сад… - улыбается подошедший Майкл.
- Согласна, ей не хватает общения со сверстниками.
Выбрав столик, который Оля могла бы видеть из игровой комнаты, Майкл забирает заказанную еду и садится напротив меня.
- Ты знаешь, я сейчас посмотрел на играющих там детей…
- И?..
- И наша самая красивая!
- Да ладно, - не могу сдержать смеха, - это потому, что она на тебя похожа?
- Это потому, что она на тебя похожа!
Разговор снова сворачивает на опасную дорожку, проходясь по которой я каждый раз рискую подвернуть ногу.
- Яна…
- Что?
- Я хочу с тобой отношений.
- Почему?
На красивом лице мелькает улыбка.
- Потому что по-другому у меня не получается…
Мне снова хочется спросить «почему», но я боюсь, что один и тот же вопрос, прозвучавший из моих уст два раза подряд, даст Майклу повод усомниться в моих умственных способностях.
А мне правда хочется спрашивать и спрашивать, раскрутить его на исповедь, я хочу знать все, что происходит в его голове.
- Потому что я хочу тебя всю себе, - договаривает он, без тени усмешки, глядя в глаза.
Сердце, сбившись с ритма, отплясывает ирландскую джигу, а пульс, вторя ему, бьет в виски.
Думала ли я, что когда-нибудь Майкл Бейкер на полном серьезе скажет мне эти слова?!
Даже в самых своих смелых мечтах не думала и не представляла.
- Ян, не молчи… Каждый раз, когда ты вот так молчишь, я старею лет на пять, - пытается усмехнуться, но у него плохо выходит.
Он действительно нервничает.
- Давай дома об этом поговорим… - еле слышно шепчу ему.
Мне все таки придется задать ему некоторые вопросы. И я хочу слышать на них честные ответы.
Через полчаса Майкл забирает недовольную Олю из игровой комнаты и приводит ее за столик.
- Хочу еще играть! – хнычет она.
- Мы еще сюда придем, дочь.
- Завтра?
- Через несколько дней, - обещает ее отец.
Я, закрыв рот ладонью, молча наблюдаю за ними.
Разве так бывает?.. Вот так, как по-настоящему. Словно мы семья и все друг друга любим?
Так на правду похоже.
- Майкл, - спрашиваю, когда мы усаживаемся в машину, чтобы ехать домой, - ты жалеешь, что не видел, когда она была совсем маленькой?
- Жалею…
- Прости.
Глава 28
После того, как Оля засыпает в нашей с ней кровати, я выскальзываю из комнаты и попадаю прямиком в объятия Майкла.
Прижав к стене, он набрасывается на мои губы. Целует поочередно каждую из них, ласкает языком, мягко втягивает в рот.
Я, немного ошарашенная таким напором, поначалу бездействую, позволяя ему делать все, что хочет.
Плыву, уносимая теплой волной желания.
Но в последний момент, когда его рука оказывается под майкой, вспоминаю, что хотела поговорить.
- Майкл… подожди.
- Что?
- Пожалуйста… давай поговорим.
- Давай.
Он отстраняется, но продолжает нависать надо мной, опираясь двумя руками в стену за моей спиной. Тяжело дыша, смотрит в глаза.
- Я хотела спросить, твоя секретарша… - стараюсь, чтобы голос не дрожал и не прячу глаз, - она была твоей любовницей? Это она прислала то фото?
- Была, Яна. Недолго, но была. Последний раз я спал с ней задолго до Иркутска.
- А сейчас?
- Сейчас она снова просто моя секретарша.
- Она в курсе? – спрашиваю, а сама удивляюсь, насколько это, оказывается, не сложно, задавать прямые вопросы и получать на них честные ответы.
- Разумеется, - внезапно сдвигает брови и обхватывает пальцами мой подбородок, - она тебе что-то сказала?
- Нет.
- Хорошо… Спрашивай еще.
Еще?.. О’кей.
- Как насчет Милы?
- А что насчет Милы? Что конкретно тебя интересует, Яна?
- Ты знаешь… Твои чувства.
Майкл продолжительно выдыхает и склоняется ко мне еще ниже, так что его дыхание щекочет кончик моего носа.
- Я о ней не вспоминаю… Я уже не злюсь, и мне не больно.
Я зажмуриваюсь и закусываю губы изнутри.
Я ему верю.
Делаю судорожный вдох, понимая, что уже некоторое время не дышу.
Внутри растекается сироп, но почему-то хочется плакать.
- Ян… - запускает пальцы в волосы на затылке и притягивает к своему плечу, - я с тобой быть хочу… не могу без тебя, поняла?
Не сдержавшись, громко всхлипываю. Прячу лицо в основании его шеи, чувствуя, как по телу проходит нервная дрожь.
Никогда… Ни разу в жизни никто меня так не обнимал, не говорил таких слов.
Меня просто рвет от эмоций.
- Яна… эй, ты чего? – добивает встревоженный голос Майкла, - плачешь, что ли?
И правда, стоит ему поднять к себе мое лицо, по нему скатывается одинокая слеза.
- Дуреха…
Ловит ее губами. Покрывает неспешными поцелуями все лицо. А я стою с закрытыми глазами и тону в ощущениях.
Плавлюсь и начинаю задыхаться, когда его губы добираются до мочки уха и спускаются к шее. Прихватывают легонько кожу, жалят горячим дыханием, оставляя после себя россыпь мурашек.
- Майкл… - выдыхаю тихо.
Я больше не хочу и не могу бездействовать. Обхватив широкие плечи руками, подтягиваюсь ближе.
Я тоже хочу его шею. Хочу оставить на воротнике его рубашки след от своей помады.
Прижимаюсь к ней губами. Какое-то время просто наслаждаюсь ощущением его кожи на губах, а затем пробую ее языком.
Ни разу не делала этого раньше, действую по наитию.
- Янка… твою мать… трахну же!
В моем животе все сладко сжимается. Подстегиваемая похотью, действую уверенней. Выдергиваю рубашку из-за пояса брюк и запускаю под нее руки. Прикусывая зубами кожу шеи, ласкаю руками его спину.
Рыкнув, Майкл резко задирает вверх мою майку и спускает вниз чашечки лифчика.
- Мммм… - громко стону, когда его пальцы прихватывают оба соска.
- Хочешь меня? – хрипит его голос в ухо.
- Майкл…
- Скажи.
- Да-а-а…
Одна его рука продолжает играть с чувствительным соском, а вторая ныряет под резинку мягких домашних брюк и накрывает промежность через ткань трусиков.
Я просто цепенею. Делая частые поверхностные вдохи, наблюдаю, как рука его там начинает двигаться.
Вверх – вниз… вверх – вниз…
- Мокрая… насквозь.
Встречаюсь с его потемневшим взглядом и решаю довериться. Я хочу с ним всего.
- Закинь ногу на меня, - просит он, а когда я выполняю требование, тянет на себя резинку белья и просовывает под нее ладонь.
- Ай!.. – дергаюсь как от удара током, чувствуя, как пальцы раздвигают влажные складки.
В горле пересыхает. Я хватаюсь двумя руками за ткань белой рубашки, умоляя взглядом, чтобы поцеловал.
И он понимает. Прижавшись губами к моему рту, толкается в него языком, одновременно делая движение пальцем у меня между ног.
О, Господи… Это что-то запредельное… Сладкое… тягучее… запретное…
Продолжая хозяйничать в моем рту, скользит подушечками пальцев вдоль мокрых губок, давит ни клитор, массирует его круговыми движениями.
Мне становится жарко и невыносимо трудно удерживать свой вес на ослабших ногах. Поэтому я обвиваю руками крепкую шею и буквально висну на нем.
Ласки становятся настойчивее, напряжение внизу живота нарастает, и я начинаю хныкать.
Не могу больше терпеть. Для меня это слишком. Мое тело не привыкло к таким дозам удовольствия.
