Я наблюдаю за ним молча. Ни о чем не думая, слежу за его движениями. В голове пусто, ни одной мысли.
Я в шоке.
– Уходи…
Всего лишь слово. Набор звуков без смысла. До меня не доходит, что он говорит.
Ждет несколько секунд и, не оборачиваясь, повторяет:
– Пошла отсюда!..
Уходить… Он гонит меня.
Встав со стула, иду к двери. Дергаю на себя, нос к носу сталкиваюсь с хостес. Наверное, собиралась постучать или подслушивала.
– Вас проводить?
– Сама, – сиплю я, – спасибо… я сама…
На автомате прохожу коридор, зал и оказываюсь на улице. Прижав сумку к груди обеими руками, иду по тротуару. Иду вперед, как заведенная игрушка. До тех пор, пока не начинает колоть в боку.
Я бежала?..
Резко остановившись, пытаюсь выровнять дыхание. Кажется, в сумке звонит телефон. Шарю в ней рукой, но найти не могу. Вызов прекращается.
Решив, что отыщу телефон позже, оглядываюсь по сторонам. Место мне знакомо. Похоже, ушла от ресторана на пару–тройку кварталов.
Идиотка.
Спустя двадцать минут возвращаюсь на автостоянку, где стоит моя машина.
Не знаю, смогу ли ехать в таком состоянии. Я боюсь попасть в аварию. Но и здесь тоже оставаться не хочу. По–моему, окна того кабинета как раз выходят на эту парковку.
Завожу двигатель и начинаю делать глубокие вдохи, потому что мне необходимо раздышаться, грудь будто клейстером залита.
«Не изменял» – проносится в голове. Не было ничего.
Выуживаю из сумки телефон, на экране которого маячит пропущенный от Тани. Позже перезвоню. Открываю те фото, увеличив, убираю из кадра Аллу.
Смотрю на Матвея.
Не было ничего. Не спал с ней.
Всхлипнув, решительно откидываю телефон на пассажирское сидение. Дома плакать буду. Здесь нельзя.
На часах девять. Марго еще не спит. Сознательно нарезаю круги по городу до половины одиннадцатого. Потому что не знаю, как в глаза ей смотреть смогу.
Боюсь сорваться при ней. Увидев, не справиться с чувствами.
На цыпочках, стараясь не шуметь, пробираюсь в свой дом, как воровка. В какой–то мере ею себя и ощущаю.
В прихожей горит ночник. Наташа оставила.
– Ну, как?.. – она выходит из кухни так бесшумно, что от неожиданности, дернувшись, я роняю сумку, – чего он хочет?
Ее неожиданное появление словно спусковой крючок нажимает. Мое самообладание летит к чертям собачьим.
Я закрываю рот одной рукой и, глядя на нее, безмолвно прося о помощи, чувствую, как по лицу бегут горячие дорожки.
– Аня! Девочка… Что он сделал?!
– Н–ничего… – мотаю головой, – н–ничего, Наташа, он не делал…
Глава 29.
Следующие два дня Матвей никак о себе не напоминает. Ни его адвокат, ни он сам не связываются со мной. Это сильно нервирует. Я не могу сосредоточиться на работе, потому что все мои мысли о том, что произошло почти 7 лет назад и том, что ждет нас впереди.
Сославшись на плохое самочувствие, перепоручаю свои обязанности Алене, а сама стараюсь по возможности оставаться дома.
Я боюсь. Не знаю, что у него на уме. Страшно, если Матвей заявится к Марго, когда меня не будет рядом.
Не отлипая, два дня хожу за ней по пятам. Дочь еще не знает, что совсем скоро у нее появится папа.
К вечеру второго дня он звонит на рабочий номер.
– Дай мне свой личный номер, – ровно говорит его голос.
– Хорошо… записывай…
Диктую цифры, после чего он, не прощаясь, отключается.
Становится интересно, как он запишет меня в контактах.
«Романова А.»?..
«Бывшая»?..
Когда–то я была записана у него, как «Принцесса». Нахлынувшие воспоминания сжимают сердце в тисках.
Я так любила его. Думала, жить не смогу, если расстанемся.
Ничего, выжила… Даже думала, что счастлива…
А теперь как?..
Сообщение от него приходит, когда уже ложусь спать.
«Пришли мне ее фото и видео. Все, что есть».
Ни обращения по имени, ни слова приветствия. Меня уязвляет такое отношение.
Обидно до чертиков! Ведь я, между прочим, тоже пострадавшая в той истории!..
Отправляю ему десять фото и короткое видео с выпускного в детском саду.
«Еще. Хочу видеть ее новорожденную».
Интересно, он эти фото со своей невестой рассматривает?.. Рассказал ей уже?..
Мое больное воображение рисует картинку, на которой он, лежа в постели с Вероникой, жалуется ей, как его обманула бывшая жена. А она, целуя его, успокаивает, как может.
Боже… Как же паршиво…
Встав с кровати, иду на кухню выпить вина, на ходу печатая ответ.
«Остальное завтра. Я спать хочу».
На следующий день сообщение от Матвея приходит ближе к полудню.
«Мне фото из тебя клещами вытаскивать?»
«Я на работе. Вечером отправлю».
«Во сколько освободишься? Я хочу видеть дочь»
Вот оно! Началось! То, чего я так боялась. Мне страшно быть рядом с ним после того, что я узнала. Страшно смотреть на него и жалеть о той роковой ошибке.
«В семь мы будем на детской площадке»
Отправляю и тут же пишу еще одно сообщение.
«Прошу, не говори ей сразу. Дай время привыкнуть»
«Понял. Не дурак»
К семи вечера я вся извожусь. Ничего не подозревающая Марго раскручивает на карусели хохочущих друзей, а я, сидя на лавке, нервно оглядываюсь по сторонам.
Матвей появляется вовремя. Обойдя скамейку, садится в метре от меня. В деловом костюме, классических туфлях смотрится здесь несколько неуместно.
Наверное, приехал сразу с работы.
– Здравствуй, – негромко говорит он, не глядя в мою сторону.
– Здравствуй.
В течение минут десяти наблюдает за Марго, время от времени слегка улыбаясь. Она ему нравится, видно по взгляду.
– Она шустрая, да?..
– Да… – киваю в ответ, – торпеда…
– По поводу установления отцовства. Это можно сделать без суда… – поворачивает ко мне голову, – если ты дашь свое согласие…
– Да, я знаю…
– Ты ведь согласна?..
Встречаюсь с его взглядом. Он выглядит спокойным, хоть и заметно уставшим. Щурит глаза, как от недосыпа.
– Согласна, – вздыхаю тихо.
– Коган не удочерял ее?..
Завожусь с полуоборота. Волна злости открывает второе дыхание.
– При чем здесь Коган?! Что ты на нем зациклился?
– Ты была за ним замужем…
У меня буквально челюсть отваливается. Он даже не спрашивает, он утверждает!
– С чего ты взял? Я не была замужем после… тебя!..
Матвей резко отводит глаза. Устремляет взгляд на площадку, какое–то время наблюдая за Марго.
– Мне мать твоя сказала, что после аборта ты приняла его предложение…
Я судорожно выдыхаю.
Господи… что еще натворила моя мать? Я, почему–то, ни на секунду не сомневаюсь в его словах. Потому что она могла это сделать, в ее стиле.
Но ведь он поверил… И мне, и ей с первого раза…
– Выходит, ты тоже непроходимый дурак, Матвей!
– Выходит, так, – усмехается он, – только у меня не было возможности прояснить ситуацию, меня к тебе на пушечный выстрел не подпускали, а у тебя была. Но ты, почему–то, не стала этого делать…
– Ты о тех фото? – быстро переспрашиваю я, на что он утвердительно кивает, – считаешь, я одна во всем виновата?..
Я думала об этом. Черт, только об этом я и думала последние два дня! И пришла к выводу, что виноваты мы оба. В равной степени.
– В том, что Алла оказалась в твоей постели, я виновата?!
Матвей пытается что–то сказать, но я не даю. Грубо перебиваю, потому что он наступил на больную мозоль.
– Это твоя вина, Соболев! Ты допустил это! ты и только ты! Я предупреждала тебя сотню раз, умоляла избавиться от нее! Где она сейчас?.. Не боишься, что так же напакостит снова?
– Не боюсь… – ровным тоном отвечает он, – с тех пор я поумнел.
Я замолкаю. Давлюсь жгучей обидой.
Поумнел. Набрался со мной опыта, чтобы создать идеальную семью с идеальной Вероникой.
– Все в прошлом, Аня, – заметив перемены в моем настроении, проговаривает Матвей, – давай не будем ворошить старые обиды…
