— Да не собиралась я делать ничего такого! Просто растерялась от неожиданности.
Я прекрасно знала Никиту, как и то, какое место в его жизни заняли отец и дед. И очень ценила это, честное слово. Никите эти родственные связи действительно нужны, это было видно, это чувствовалось физически. Даже тетя Люба приняла Никитину потребность в общении с мужской частью семьи и спокойно переносила ее, передавала дежурные приветы и регулярно получала через Никиту ответные от Радо.
Так неужели он думает, что я могу стать между ним и отцом камнем преткновения? Он ждёт от меня скандала, капризов, обид? Опасается, что я выставлю его за порог, хлопну дверью, запрусь в комнате?
Ох, Никита-Никита! Я просто удивляюсь — как в нем уживаются две такие разные черты характера? С одной стороны он очень жёсткий, волевой, способный взглядом поставить на место кого угодно. Он проявляет твердость и бескомпромиссность в любой ситуации и с любым человеком. Кроме меня.
Со мной Никита носится, как с ребенком и в буквальном смысле нянчится. Натягивает шапку на уши, укутывает шарфом, проверяет не замёрзли ли руки на прогулке, подтыкает ночами одеяло и мягко уговаривает есть суп за обедом. И очень боится обидеть.
Как сейчас, когда явно находится меж двух огней и пытается не разочаровать меня этим незапланированным торжеством.
— Нет, Никита, я не расстроилась, — немного грустная улыбка заставила Никиту тревожно впиться взглядом в мое лицо. Он мне точно не поверил. — Правда, все в порядке. Я просто не ожидала.
— Точно все хорошо? — Сильные руки обняли за плечи и притянули к груди, широкая ладонь прошлась от макушки до талии.
— Ты же чувствуешь, — со смешком отстранилась я и заглянула в беспокойные глаза, где уже вовсю разгоралось пламя облегчения. — Оборотень ты или кто?
— Чувствую… Но, кажется, не доверяю сам себе.
— Тогда поверь мне. Все хорошо. И меня сейчас мучает только один вопрос, — я уверенно направилась к двери и открыла ее.
— Какой? — Никита в два шага нагнал меня, обнял одной рукой за талию и повел по коридору к входной двери, из-за которой доносилась музыка и смех.
— Как ты думаешь, Силана даст мне подержать малыша на руках?
Никита рассмеялся.
— Думаю, договариваться нужно не с ней, а с Михаилом.
Мне оставалось только засмеяться в ответ, ведь Никита очень точно охарактеризовал то, что происходило в доме альфы после рождения маленького Константина. Михаил обрадовался рождению внука едва ли не больше самих родителей и взял на себя большую часть хлопот, связанных с появлением ребенка. Он лично купал малыша, переодевал его и укладывал спать. Думаю, если бы у него было молоко, то и с кормлением он бы сам справлялся.
Наше появление гости встретили овациями и приветственными выкриками. Кажется, на лужайке у дома Радо собрались все жители поселения, и я с благодарностью посмотрела на Никиту, уверенно ведущего меня через толпу. Как же хорошо, что он предупредил меня, иначе я бы точно растерялась, возможно, даже расплакалась.
Кстати, о слезах. Поплакать мне все же пришлось, когда Михаил ответил на мою просьбу согласием и дал подержать крохотного Константина. Он не отошёл от меня ни на шаг и, кажется, был уверен, что сделай он это и я обязательно уроню ребенка или сотворю что-нибудь другое, не менее фатальное, но нам с Костей на это было плевать. Мы смотрели друг на друга, изучали, привыкали. Костик поначалу хмурился, а потом, вдруг, улыбнулся, и в этот момент я поняла, что пропала. Мое сердце захлестнула горячая волна нежности, глаза защипало и я забыла, как дышать. Крошечное теплое тельце ощущалось на руках так правильно, словно мои руки только для этого и были созданы — держать и убаюкивать ребенка.
Костя дёрнул плечиком, повозился, устраиваясь удобнее, сонно зевнул и прикрыл глаза, а я все смотрела и смотрела на него, не в силах отвести взгляд и чувствуя, как глаза застилает мокрая пелена.
— Кажется, не за горами ещё одно прибавление в семье. — Голос Михаила, раздавшийся в полной тишине, заставил меня поднять голову и вспыхнуть от смущения.
На меня смотрели все. Строгий Михаил прятал улыбку, но не мог скрыть довольный блеск глаз, Силана и Радо стояли в обнимку и с умилением наблюдали за мной с их сыном на руках, Антей показывал жестом класс, а Никита… Никита выглядел так, словно только и ждал моего указания немедленно приступить к созданию точно такого же малыша.
А я точно знала, что сегодня, когда мы останемся с ним наедине, я попрошу именно об этом.
Я готова. Готова ко всему, что мне может предложить и дать этот мужчина, всю жизнь идущий бок о бок со мной.
Я буду ему верной женой, горячей любовницей, спутницей жизни и матерью его детей.
А он будет самым лучшим мужем и отцом.
Ведь он мой, мой Никита.
И он — не друг.
